Б истории русского символизма поэзия Блока обозначает вьсшую ступень-наиболее утонченнье приемь в пользовании метафорой и символом, как приемами преображения действительности и знаменования ее привычньми образами иньх реальностей ('от реального к реальнейшему'-а геаИьиз аа геакюга — по слову Бяч. Иванова. Для литературных староверов, не привькших к чтению поэгпических иносказаний, его искусство, особенно в первьх двух томах, должно остаться непонятньм, противологичным, во всяком случае-в таких примерах, как приведенные вьше: 'ж под м а с к о и бьло… звездно'…, 'Я бросил сердц е… с бельх гор, оно лежит н а дне'. Б наше время установка худо. Ясественного внимания но этот задний фон, известная привычка к ощущению присутствия бесконечного, сверхреального, какогото нового измерения в художественном образе, делает чтение этих поэтических иносказаний совершенно просгшям и привьчньм. Но для будущих поколений поэтов и писателей положение легко может измениться. Недаром Сергей Городецкий, представитель
'нового реализма', еще в к9к3 г. ('жполлон', № к. 'Некоторье течения современной поэзии' нападал на блока за поэтику намеков и иносказаний и требовал
от поэта 'реальной тройки', а не символа. 'Тройка удала и хороша своими бубенцами, ямщиком и конями, а не притянутой под ее покров политикой…' Здесь-требования иного художественного вкуса и, может бьппь, иного миросозерцания вступают в свои законныс права.
VI.
Со времен Тредьяковского и Ломоносова в русской поэзии господствует силлабогпоиическое стихослокеиие, т. е. метрическая система, основанная, с одной стороны, на счете ударений в стихе (т о н и ч е с к и и принцип, с другой-на постоянном числе неударных слогов между ударениями (принцип снллаб и ч е с к и и. В таком стихосложении число слогов в стихе является постоянной величиной, и простейшей единицей мстричсской понторности служит стони, кшк постоянное сочетание мстрнчески ударного слога с известным числом неударных. Трсдьяковский и Ломоносов заимстиовали силлаботоническую метрику у немцев. Но у самих гермаиских народов апют принцип стихосложсния не является национпльньм, а навеян античмыми и французскими влияниями. Национальная германская поэзия пользовалась исключительно тоническим принципом постоянного числа ударений в стихе при изменении числа неударных слогов между ударениями и перед перньм ударньм. На чистотоническом принципе строится древнегермапский аллитерационньй эпос; его сохранила немецкая народная песня. когда поэзия образованного общества подчинилась не национальному принципу стопосложения. ь эпоху Гете и романтизма этот более старьш метрический принцип возрождается, благодаря влиянию народной песни и развитию ритмически более свободного песенного стиля в поэзии кникнои. Начало 'Фауста' Гете, баллада о короле из Фуль, 'Лесной царь' (не в переводе Жуковского, а в подлиннике, многие стихотворения Гейне, Эйхендорфа, Уланда и др. ромонтиков, написаннью под влиянием народной песни, пользуются различньми формами чистого топичсского стиха. Иго строение мы можсм покчзать на Глоког. ском переводе знаменитой 'Лорелси' Гсине, передиющем метрическис особенности нсмецкого подлинника:
Прохладой смерки веют, И Рейна тих простор;
Б вечерних лучах алеют Бершйны дальних гор…
Здесь при трех обязательных удареньях в каЖдом стихе, число неударных слогов меЖду удареньями (как и общее число слогов в стихе является величиной переменной; в I стихе-к, к, 2; во II стихе-к, к, к; в III стихе-к, 2, к; в IV стихе-к, к, к. Общая метрическая схема такого трехударного стиха:
х-х-х-х
Где х==0, к, 2, 3 и т. ж., т. е. является величиной переменной (чаще всего, х == к или 2. Разумеется, чисто тонический стих не моЖет распадаться на одинаковые стопы, он делится на доли, состоящие из самостоятельных слов или словесных групп (речевых тактов, объединенных более сильными ударениями;
напр.: 'Прохладой | смерки | веют || и Рейна | тих | простор…' Вот почему в русской метрике стихи этого типа получили название 'дольников' (трехдольный или трехударный, четырехдольный или четырехударный стих и т. д…
По сравнению с метрической связанностью книЖного силлаботонического стиха, в котором метрически упорядочено и число ударении и число слогов меЖду ними, русский народный стих гораздо свободнее и разнообразнее по своей ритмической структуре, так как в нем
величиной постоянной является только число ударений, предопределяемых ритмическим строением напева (ср., напр., обычный четырехударный бьлинньяй стих. 5 эпоху романтизма у нас, квк и в Германии, указьвали на ритмическое богатство и свободу народного творчества!(напр., Бостоков в своем замечательном опьнпе 'О русском стихосложении' и пытались ему подражать. Но победа принципа чистого тонизма над ломоносовским стопосложением совершилась уже в наши дни, в эпоху неоромантизма, и в этом мь видим столь же значительную революцию в истории русского стиха, как и самое введение силлаботоцической системы Тредьяковским и его последователями. В этой революции, несомненно, решающая роль принадлежит творчеству жлександра Блока.
конечно, у Блока были предшественники, как и у всякого худоЖникаиоватора. Стихия чистого тонизма просачивалась в русскую поэзию различными путями. кроме подражания русской песне и различиьх опьтюв над усвоеним античньх лирических размеров главную роль сыграли переводы немецких и английских романтических дольников. Напр., уЖе у Жуковского 'Жалоба пастуха' (из Гёте, у Лермонтова 'Берегись, берегись над бургос. ским путем…' (из Байрона, у Тютчева 'О, не кладите меня…' (из Уланда, наконец, особенно, переводы из Гейне размерами подлинника — у Фета 'Ты вся в Жемчугах и алмазах…', 'Бо сне я милую видел…', 'Они любили друг друга…' и др., у жп. Григорьева 'Они меня истерзали…', 'Жил бьл сшарьш король…', '(Пригрезился снова'. Б этой традиции в метрическом отношении стоят и переводы Блока из Гейне ('Опять на родине'- 'Некткеьг'. Они показались новьти на фоне П. И. Бейнберга и переводчиков его школь, но хорошо обоснованы в старьх традициях переводчиков, более чутких к ритмическому строению стиха.
Под влиянием переводной лирики находятся и оригинальшме стихи русских поэтовромантиков, написанное дольниками. У Лермонтова, напр., 'Песня' к830 г. ('Не знаю, обманут ли бьл я…', 'Поцелуями прежде считал…' (к85к, у Тютчева 'Последняя любовь' ('О как на склоне наших лет…' и цельй ряд стихотворений в 'Современнике' к836 года (м. пр. '3ккеппит', 'Сон на море'… и др., впоследствии переделанных Тургеневым в духе школьного стопосложения для издания к85 ч года, у Фета 'Измучен жизнью…', ужп. Григорьева 'Чтодухбессмертиьх…' и др. Эпоха символизма особенно богата примерами; длиншяй список открывается 'Песней' 3. Гиппиус ('Окно мое вьсоко над землею…' к893 и стих. 'Цветы ночи' ('О, ночному часу не верьте' к89 ч; далее следует брюсои (стихотворения к896 года, ианр. 'С опущкнньм взором, в пелериночке белой…', г: дьа ей бькло четьрнадцать лет…', 'клсть чтото позорное в мощи природь]…' и др., бальмонт со своими 'прсрывистьти стро
ками' ('Болото', 'Старьт дом' и др… Вяч. Иванов ('О, солнце, вожитьй, ангел Божий…' и др. Некоторые из этих стихотворений предшествуют первьм дольникам Блока (к90кк902, 'Стихи о Прекрвсной Даме', другие написаны одновременно или позднее, во всяком случае- вполне самостоятельны. Тем не менее, как и стихотворения Жуковского, Лермонтова и др., они производят впечатление первьх опьшюв, неканоиизованной подземной литературной струи. Бпервье у блока свободшяе тонические размеры зазвучали, как нечто само собой разумеющееся, получили своеобразную напевность, законченный художественный стиль. И этим самым, по крайней мере для нашей эпохи, победа тонической стихии над старинным стопосложением бьла решена, русский поэтический язьк ассимилировал себе эту новую, еще недавно непривычную форму:
Потемнели, поблекли залы.
Почернела решегпка окма.
V дверей шептались вассальГ:
— королева, королева больна.
И король, нахмуривший брови, Проходил без пажей и слуг. И в каждом брошенном слоне Ловили смертньт недуг… Или так:
Неверная] Где ть? Сквозь улицы
сомнье Прогппнулась длиннип цепЪ фонарей,
И пара за парой идут влюбленные, Согретье светом любви своей.
Где же ть? Отчего за последней
парою Не вступить и нам в назначенный
