— Самое бойкое место нашли! — удивился Лапшин. Нам всё никак не удавалось избавиться от неприязни к представителям эфиопской православной церкви.
Кстати, собирание денег на дороге — одно из любимых занятий эфиопских монахов и священников, и нам уже неоднократно попадались такие сборщики с крестами и иконами, но сейчас нам особо запомнилось то, что эти забрались на высочайший перевал.
Как читатель уже понял, сегодня нам опять не удалось достигнуть Аддис-Абебы. Попрощавшись с добродушным водителем в 70 километрах от эфиопской столицы, мы шли пешком по очередному городку, слушали звонкое юкание детей и выбирали место для палатки. Африканское путешествие неторопливо продолжалось.
А в это время в мире что-то происходило! Сперва в Москве произошёл очередной взрыв, затем утонула подводная лодка «Курск», потом сгорела и перестала работать Останкинская телебашня; в Югославии случился переворот, в ходе коего свергли Милошевича; в Сиднее открылась очередная Олимпиада; но об этих всех событиях мы узнавали значительно позже, из пересказов местных жителей и от редких посольщиков или соотечественников. Мир жил своей быстрой и активной жизнью, а мы выбирали место для ночлега в самой окраинной мировой привинции, и варили картошку на костре, а полторы сотни эфиопов, столпившись вокруг, созерцали нас, и для них это созерцание было интереснее и важнее, чем для нас — все взрывы, подводные лодки, перевороты и телебашни, вместе взятые.
Двенадцать градусов тепла — таков абсолютный минимум температуры, измеренный нами на трассе во время всего африканского путешествия, и этот минимум был замерен именно сегодняшним утром. Сыро, ветер, дождь; мы надели на себя все комплекты одежды и ехали в Аддис-Абебу в кузове грузовика с землёй.
Аддис-Абеба, один из крупнейших городов Африки, был основан сравнительно недавно — в конце XIX века — королём Менеликом Вторым (тем самым, о котором писал русский путешественник Булатович в книге 'С войсками Менелика II'). Аддис-Абеба — в переводе с амхарского 'Новый цветок' — расцвела в центре Эфиопии, в горной долине на высоте 2400 метров над уровнем моря.
Бедный эфиоп, житель северных голодных провинций, посетив свою столицу, должен быть просто потрясён огромной величиной города, обилием транспорта (машин, таксистов и автобусов), электрическим светом, витринами магазинов, где продаются товары всех буржуинских стран за космическую цену, высокими домами, широкими проспектами центральной части города, светофорами, банками и кафе. Вершина цивилизации, подумает такой человек.
А житель далёких буржуйских стран, пройдя по Аддисе пешком (а не на такси), будет тоже потрясён — невероятным бомжизмом этого города. Не меньше миллиона нищих и калек, живущих просто на улицах, или в лачугах величиной с собачью конуру, грязных, больных, прокажённых, покрытых язвами, со всеми возможными деформациями рук и ног или вообще без таковых, с детьми или без, в бинтах или с гнилыми язвами, сидящих на мостовой или передвигающихся в ожидании монет, которые подадут им другие, более обеспеченные люди. А вот по главной улице гонят стадо овец, и, пока его перегоняют через дорогу, машины пережидают его. Ну и столица, — подумает белый мистер.
Мы сразу направились, с опозданием на двое суток, ко вратам российского посольства, думая и гадая, кого же мы увидим там, и достигли ли Кирилл с Андреем счастья улетания из Каира сюда? И вот, о чудо! Мы встретили у ворот российского посольства Кирилла, Андрея и Гришу Кубатьяна!
Новости были таковы.
Кирилл Степанов и Андрей Мамонов проявили редкий героизм в деле зарабатывания денег в Каире. Кирилл даже устроился на несколько дней работать в египетской закусочной — кошери (эта работа у египтян считается очень престижной, берут туда по большому блату). Помимо работ, оба автостопщика настреляли немало денег, и в результате каждый из них подправил свои финансовые дела примерно на 150 долларов. Ещё по стольку же пришлось доплатить им из своего кармана. Они прилетели в Эфиопию уже две недели назад (почти без денег); нас не наблюдалось; всё это время они прожили в посольстве России, которое приютило их. Консул всё интересовался, где же остальные члены экспедиции. Узнав, что мы едем автостопом через Судан, он сказал:
— Из Судана?? Пешком?? Хрен дойдут!!
Немало времени прошло, прежде чем из Бахр-Дара приехал Кактус, страдающий всеми болезнями мира. По счастью, в Аддис-Абебе находится русский госпиталь Красного Креста, именно туда и положили Кактуса, и нашли в нём малярию, амёбу, сальмонеллу и другие болезни. Мы решили сегодня же навестить его.
Тоже нездоровый Кубатьян пока притворялся здоровым и в госпиталь не ложился. Для жизни Гриша устроился в католическую миссию, где его вписали, кормили и поили. За время нашего отсутствия Гриша изучил сущность многих потенциальных вписок; убедился в полной бесполезности всех столичных отделений эфиопской православной церкви (туда даже войти нельзя было без билета); также отказал во вписке Культурный центр и госпиталь русских врачей (Гриша ещё не знал, что завтра ему всё же придётся там прописаться).
Все вместе (Степанов, Мамонов, Кубатьян, Лекай, Лапшин, Сенов и я) мы отправились в посольство Танзании, где заказали визы сей страны, а потом — повидать Кактуса в госпитале.
Кактус лежал под капельницей, но был уже весел и мечтал о возвращении домой. В нём нашли несколько болезней одновременно. Лежать ему было не очень скучно — в той же палате лежал больной эфиоп, который знал русский язык.
Интересно, что все врачи в госпитале были русскими. Официально он назывался Русский Госпиталь Красного Креста им. Деджамена Балча (какого-то эфиопского генерала). Хоть он был и Красный крест, но с большинства людей здесь брали деньги за лечение, и только российских автостопщиков смогли подлечить бесплатно. Директор, Валерий Хачатурович Акопян, отнёсся к нам хорошо, но поселить нас на территории больницы не мог, боясь, что мы подцепим здесь какие-нибудь эфиопские болезни. А вот простые русские тётушки-врачи весьма полюбили нас.
Нам предложили постирать бельё в их стирально-прожарочном цехе, а одна докторша, Любовь Юсуповна, вплотную занялась проблемой нашей вписки. Мы подарили врачам несколько автостопных книжек и пообещали прислать ещё, как вернёмся домой.
А пока — в город! Наши друзья за две недели пребывания в Аддис-Абебе выяснили расположение всех основных посольств и госпиталя и научились ездить по городу автостопом, экономя 25 эфиопских копеек, которые нужно было бы платить в больших, забитых людьми жёлто-красных автобусах. Мы побродили по городу, поели вкусностей в кафе (чай здесь делали эфиопским методом: пш-ш-ш-ш-ш! напуская пар в стакан), а на ночь распределились так:
Кактус ночевал в госпитале; Кирилл и Андрей ночевали, по традиции, в посольстве России (а вот прочих автостопщиков туда поселить не удалось, хотя в посольстве жили сотни людей и территория была огромная); Грил проник на ночь в Эфиопский Университет, прикрываясь удостоверением «Teacher» (учитель) — это международное учительское удостоверение ему удалось сделать в… Хартуме; Сергей Лекай и Гриша Кубатьян ночевали в католической миссии; Олег Сенов и я тоже хотели пожить в миссии, но пастор оной сказал, что вписывать столь много народу у него нет места, и заплатил за наш ночлег в каком-то эфиопском отеле, где номер на двоих имел размер 2x2 метра и вонял бензином — наверное, этим бензином там травили клопов. В гостинице были перебои с водой и электричеством, зато тётушки-эфиопочки, работающие там, угостили нас блином-инжерой.
Утром мы вдвоём покинули гостиницу, куда нас вписали церковники, и направились сперва на почтамт, а потом во французскую католическую церковь, которая была совмещена с школой для цивильных детей богатых родителей. В этой церкви нас приютить не захотели, зато удалось оставить там на хранение рюкзаки. Затем пошли на почтамт, где я получил письмо от моих родителей и отправил свои послания. В 10 утра мы уже были в госпитале и созерцали Кактуса, которого там поставили на ноги и собирались
