Как говорит молва, как встретишь тысячелетие, так его и проведёшь; простоишь всю новогоднюю ночь на обочине — так весь год (и тысячелетие) никуда и не уедешь. Мы хотя и не особо верим в эти теории, но было всё же приятно уехать в момент рассвета в нужную сторону.
Мы опоздали на полчаса. Кирилл, Андрей и Гриша валялись на травке возле здания свакопмундского почтамта и рассуждали о том, как поступить, если мы так и не появимся. К счастью, мы всё же соединились. Грил, прибывший в Намибию на несколько дней раньше нас, поделился с нами своими научными наблюдениями. По его словам, главный намибийский порт Уолфиш-Бей — самый русский город Африки. Там можно встретить неисчислимых русских моряков, бизнесменов, лётчиков. Даже капитан порта и лоцман — и те были русскими! Все пароходы с нашими соотечественниками были рыболовными, далеко не плавали, а ходили только вдоль намибийского, ангольского и юарского побережья.
Зато, рассказал Грил, из Намибии существуют прямые авиарейсы в Россию. Это чартерные самолёты, отправляющие домой смены моряков. Ближайший самолёт полетит 5 января на Калининград. Потом, в феврале, будет самолёт в Симферополь, а в марте — на Мурманск. Все эти самолёты, по словам Грила, могут перевозить и автостопщиков, если на то согласятся их заказчики, хозяева пароходных компаний. С одним из них, директором компании «Намсов», Грил уже пытался подружиться, но тот не сказал ему ни «да», ни 'нет'.
Дивясь на такие новости, мы всё же решили поторопиться в супермаркет «Shoprite», желая приобрести там побольше новогодней еды, пока он не закрылся. Сегодня мы себе не отказывали ни в чём и накупили огромное количество продуктов, и газировки, и соков — не менее 70 килограммов пищи! Тут были и десяток буханок хлеба, и большая банка майонеза, и арбуз, и пятилитровая канистра сока, и джемы, и консервы с горошком и фасолью, и молоко, и макароны, и пепси-колы и йогурты всякие, и булки, и сладости, и всё остальное, и четыре литра мороженого, которое мы съели в первую очередь, только выйдя из супермаркета. Еда была не очень дорогой по причине новогодних скидок — за всё про всё мы заплатили около 50 баксов.
Шарлаев с Мамоновым, оставив нас охранять все пакеты с едой, отправились искать выпивку, но не тут-то было: в Намибии по выходным дням, включая сегодняшнее воскресенье, никакой выпивки в продаже не имеется. После очень долгих поисков им удалось купить только двухпроцентное пиво «Windhoek» и безалкогольное шампанское.
— Кротов, это ты всё виноват! — отругал меня Шарлаев, — это всё твои происки! Какой же Новый год без выпивки?
Так и не найдя ничего крепкоалкогольного, мы вышли на трассу и занялись предновогодним автостопом, вшестером, с огромными рюкзаками и пакетами.
Жизнь затруднялась тем, что некий местный житель пытался уехать с нами, добавившись к нам седьмым, и нам никак не удавалось прогнать его. Так и уехали всемером на одной машине, потом местный житель вылез, и на другой машине мы ехали уже вшестером. Мы направлялись на север от Свакопмунда, туда, где на пространных пустынных песчаных пляжах собрались отмечать Новый год и другие люди, в основном намибийцы. Всё побережье было усеяно отмечающими и их машинами, на каждом километре были они. Мы с трудом выбрали относительно пустынный участок берега.
Несмотря на общую пустынность, дров на песчанном берегу было предостаточно: это были всякие дощечки, сучки и палки, принесённые морем с далёких неведомых земель. Мы поставили четыре палатки на шестерых, воздвигли флаг АВП и определили наши координаты. Если ты, читатель, окажешься в Намибии, то можешь заглянуть в точку с координатами 22?27 32' южной широты и 14?27 23' восточной долготы — именно там мы и отмечали Новый Год.
Шумели волны. Воды Атлантики были прохладными, примерно +20 — нашим друзьям, Сенову и Лекаю, в Мозамбике, наверное, теплее! Развели костёр и начали методично уничтожать пищу, как это и водится на Новый Год.
Красное солнце — последний закат тысячелетия — погрузилось в тёмные вечерние волны. Наступало 1 января 2001 года.
Когда настал полуночный час, мы раскупорили свои великие запасы безалакогольной выпивки и стали пить за всё и за всех. За Сенова и Лекая, встречающих Новый год в Мозамбике; за Игоря Фатеева с Дашей — они сейчас в Мавритании, ещё в одном углу континента; за провожающих — за Кактуса и Кубатьяна, улетевших из Аддис-Абебы, за Пашу Марутенкова, сбежавшего из Египта, за Митю, провожавшего до Акабы, за Витю Ветрова и самоходных бабушек, с которыми мы расстались в Сирии; за тех, кто в Москве сейчас вспоминает и пьёт за нас; за российских посольских и консульских работников во всех странах мира; за молодёжь — Кирилла и Андрея, кто первый раз отправились в дальний путь; за ветеранов вольных путешествий и за всех, кто сейчас в пути; за успешное возвращение когда-нибудь домой; за великий русский народ и за все гостеприимные народы; за всех, кто помогал нам в пути; за отца Джона из Лусаки и за добрых деятелей всех религий; за фотоплёнки, переданные нами в Москву, чтобы их не потеряли; и за то, чтобы мы не переругались друг с другом и опять встретились когда-нибудь в России! Хорошо, что это были сок и газировка, а не более ценимые среди наших соотечественников напитки.
Но, так как и количество тостов, и вместимость наших тел были ограничены, в некоторый момент мы завершили питие и один за другим отправились в сон. Была ветреная ночь; тёмные волны, шумя, обрушивались на побережье; а где-то вдалеке лежал невидимый нам Свакопмунд и весь окружающий нас, такой большой мир.
Четыре палатки, море, песок, берег весь в ракушках и водорослях. Флаг АВП. Следы машин на песке. Все вчерашние отдыхающие, отмечавшие Тысячелетие на берегу океана, разъезжались по домам. И только мы, зевая, выползаем из палаток, которые начали быстро и сильно разогреваться.
Весь день провели в разложении. Собирали дрова — их на этом голом безлесном берегу оказалось довольно много. Варили еду и потребляли её. Фотографировались в разных позах около флага АВП и без оного. Шарлаев зарылся в песок по самую шею и мы фотографировали его и в таком виде. Купались неодетыми. Пили чай. Истребляли остатки газировки, сока и вкусностей. Изучали сущность прибора GPS, измеряя свои координаты и скорость бега и ходьбы. Нашли череп какого-то морского животного и фотографировались с ним.
Весь день 1 января мимо нас, дивясь, проезжали местные отдыхающие, возвращающиеся по домам после встречи Нового года. Ближе к вечеру на берегу остались одни рыбаки, но затем уехали и они, оставив нам весь берег до самых краёв горизонта в нашем полном распоряжении.
Так беззаботно прошёл наш первый день двадцать первого века, в точке с координатами 22?27 32' южной широты и 14?27 23' восточной долготы. Надо было бы, конечно, закопать в этой точке бутылку с письмом для потомков (кто-нибудь бы, пользуясь современной техникой, точно смог бы найти это место), — но мы тогда не подумали об этом.
Утром, за завтраком, обнаружилось, что из семидесяти килограмм купленных на Новый год продуктов осталось не больше пуда. Особо смущало отсутствие хлеба и вкусного сока. Часть хлеба удалось разыскать — оказалось, что по ночам хлеб в пакетах обретал самоходность и, влекомый ветром свободы, вылезал из- под тентов и перемещался в разные стороны (более тяжёлые консервы не обладали таким свойством). Но найденного хлеба оказалось маловато, и мы приняли решение пополнять продуктовые запасы.
Итак, трое из нас (Грил, А.Мамонов и я), преодолевая растлившую нас лень, оделись и побрели на трассу. Вскоре мы с Грилом уже выбирали продукты в нашем любимом «Shoprite», а Андрей пошёл за выпивкой, которая сегодня, к его радости, продавалась (день был уже не выходной).
Приобретя полезные и вредные продукты, мы забрели в Интернет-кафе. Хорошие новости: рождественскую оказию (фотоплёнки) в Москве получили, Сенов и Лекай завершают прогулки по Мозамбику
