прикрепляют новое.
Насколько я помню, валяются именно колёса, хотя бывают и просто покрышки; часто водитель не утруждает себя заменой покрышки и накачкой шины, а меняет всё сразу.
Места, по которым мы ехали, были чрезвычайно глухими. По сто километров не было никаких — никаких!! — населённых пунктов. Названия рек, посёлков были как русскими, так и якутскими. Река Ённьё. Река Улуу. До Алдана, если ехать из Тынды, почти параллельно трассе существует железная дорога. Пассажирского движения на Алдан нет, только рабочее. После Алдана никакой железной дороги нет, только железнодорожные мосты через реки заблаговременно поставлены ещё на сто километров, чуть дальше Томмота. В перспективе будет железная дорога до самого Якутска, но это весьма не скоро.
В середине дня въехали в якутский город Алдан. Это столица целого алмазного района. «Алмазный» город был грязным поселением из налепленных почти друг на друга одно- и пятиэтажных домов. Единственным признаком его богатства оказался асфальт, который начался в Алдане и шёл 80 километров аж до самого Томмота. В Томмоте асфальт опять кончился.
Мы опять въехали в зону дождя, и наши рюкзаки, живущие в кузове, не только промокали, но ещё и покрывались слоем грязи. Брызги из-под колёс достигали кузова и заливали все короба с реппелентами, краской, всё, что в кузове содержалось. За день мы проехали километров 280 и остановились в районе Улуу.
Переночевали уже известным способом — водитель с Андреем в кабине, я в спальнике. Утром мы опять сушили вещи, водители угощали нас рыбой, а дядя Юра менял колёса. Поехали; долго ли, коротко ли, миновали Качикатцы, и постепенно подошли к Нижнему Бестяху, последнему пункту на АЯМе, на магистральной трассе общесоюзного значения М56, — откуда ходит паром на Якутск.
Несмотря на мои гипотезы, что вот-вот начнётся асфальт, дорога, чем ближе к Якутску, тем более становилась разбитой.
На исходе дня въехали в Нижний Бестях. Здесь, собственно, трасса М56 заканчивалась. На другом берегу реки Лены находился Якутск, но моста не было, а был паром. Туда наш «Камаз» и направился.
Река Лена невероятно широкая. Всё поле зрения занимают многочисленные песчаные острова, поросшие лесом. Острова эти дрейфующие: с одной стороны их подмывает течение и они постепенно разрушаются, деревья падают в воду; с другой стороны за каждым островом тянется длинный шлейф песчаной отмели, на которой ещё ни одного деревца не выросло. Между островами — до нескольких километров чистой воды. Из Бестяха Якутск не виден из-за расстояния и этих островов. Максимальная ширина Лены, от правого протока до левого, в некоторых местах достигает 30 км!
А в узких местах она имеет 2 км в ширину.
Пока ожидали парома, Андрей спустился и набрал воды прямо у берега. На вкус вода оказалась неважная. Но попробуйте провести подобный опыт на Москве-реке, или на Волге, например. Там воду и в рот брать опасно. А тут нечистый привкус воды легко объяснялся локальным загрязнением в районе парома.
Паром через Лену представляет собой большую посудину типа баржи. Основную загрузку составляют грузовики, идущие из Якутска на Беркакит и обратно. Чтобы грузовики не перевесили один из бортов и не утопили паром, а также чтобы влезло больше машин зараз, рабочие парома приглашают на борт в строго определённой последовательности. На пароме ведь трудно маневрировать, и можно так заехать, что потом не выедешь.
Процесс погрузки парома занял примерно час. Наконец тронулись. С одного берега на другой паром идет 14 (четырнадцать) километров. Соответственно велика и цена перевозки. У водителя лежали какие-то квитанции с большими цифрами. Не удержавшись, я спросил (вообще-то, в процессе автостопа стараюсь не говорить о деньгах), сколько стоит переправа. Оказалось, переправа 20-тонного «Камаза» через реку стоила 955 400 рублей! А потом неожиданно попросили ещё 50 000. Наш водитель, дядя Юра, дополнительную сумму платить отказался, и с неохотой нас выпустили с парома.
В Якутске дядя Юра довёз нас до ближайшей автобусной остановки. Мы попрощались, извлекли из кузова свои рюкзаки и медленно, ещё не до конца веря реальности, двинулись навстречу подъезжавшему городскому автобусу. «Камаз» шумно тронулся и скрылся за поворотом. Было десять часов вечера, 9 августа.
Место, где мы сели на автобус, находилось на окраине Якутска, в бывшей промышленной зоне. Минут пятнадцать мы проезжали покосившиеся, пустые и полупустые здания, имевшие вид цехов, ангаров, складов, находящихся в запустении. Все странные эти постройки, как правило, были обнесены высокими заборами, тянущимися по обеим сторонам дороги, по которой мы ехали. В автобусе ехало всего несколько человек.
Наконец, попали в обитаемую часть города. Автобус потихоньку наполнился. Нам надо было найти центральный телеграф, и мы вышли на главной городской площади, где он находился.
Центр Якутска, конечно, уступал Москве (или, скажем, Ачинску) по количеству коммерческих ларьков и реклам, но, тем не менее, чувствовалось, что мы попали в большой город. Телеграф внешне был закрыт, но мы нашли «чёрный ход» со двора — внутри, оказывается, приём телеграмм идёт круглосуточно. Дома родители наверняка беспокоились по причине нашего долгого молчания. Я обещал телеграфировать каждые два дня, и всё было нормально, но стоило меня отпустить дальше Тынды — «пропал».
ТРИ ДНЯ ОДНОМ КАМАЗЕ ЗДОРОВЫ ГУЛЯЕМ ЦЕЛУЮ=АНТОН-
С трудом, вопрошая редких прохожих, но всё же удалось в ночном Якутске найти ларёк и купить хлеб. Цивилизация, в общем.
Довольные, мы отправились искать место для ночлега. Почти в самом центре города находится дамба, соединяющая берег Лены с одним из многочисленных островов. Вдоль этой дамбы стояли, то ли на вечной стоянке, то ли просто на ремонте, небольшие теплоходы. Осмотрев их, мы нашли на одном из них прекрасное место — рулевую рубку, кабинку длиной примерно 180 см. и шириной 160 см.
Под покровом ночи мы поднялись на борт теплохода по привязанной кем-то верёвке, залезли в рубку, расстелили коврики и спальники и моментально уснули.
Мы проснулись в рулевой рубке теплохода, стоящего около дамбы, в далёком городе Якутске. Была суббота, 10 августа 1996 года. Вместе с нами в рубке ночевало великое множество мух, которые ночью спали, а с восходом солнца активизировались.
Солнце было уже высоко. Близко шумели какие-то голоса. Казалось, что по дамбе ходит много людей и нас сейчас разоблачат. Действительно, как только я выглянул из рубки, меня заметил загорелый высокий мужик в чёрном халате, находившийся на соседнем катере.
— А ну, что это вы там делаете? А ну, марш отсюдова! Чтобы я здесь вас больше не видел!
Мы стали торопливо собираться и, наконец, с рюкзаками вылезли из рубки.
— А, вы здесь ночуете? — удивился мужик. — Ну, ладно, ночуйте. Только ничего не трогайте, теплоход сейчас на ремонте, — предупредил он.
Но спать нам уже не хотелось. Мы слезли по верёвке на песчаный берег, прошли по дамбе и вышли на покрытый кривыми деревьями песчаный остров. Там, на реке Лене, мы помылись. Вода была холодной, но сносной. Помывшись, исхлопав несколько десятков мошек и комаров и написав хвастливые послания в Москву, мы оделись и пошли гулять по солнечному городу Якутску.
Автобусы в Якутске бесплатные — тотальный коммунизм. Мы, впрочем, с нашей привычкой к безбилетствованию, поняли это не сразу. Однако, всё остальное в Якутске, начиная от парома и кончая
