Освоение новой техники не заняло много времени, и скоро все оживленно общались на ортанском.
— Какая жалость, что установка, гасящая магию, уничтожена, — сказал мэтр Вельмир. — Скажите, а рабочие журналы Повелителя не сохранились?
— А зачем вам все это? — спросил Кортес, закидывая на плечо изрядно потолстевший рюкзак. — Если бы установка или журналы, так удачно погибшие во время штурма, сохранились бы, то они представляли бы чисто академический интерес.
Во-первых, вы не смогли бы применить эту установку против своих противников, потому что ее радиус действия таков, что и вас накроет. Это то же самое, что кидать огненный шар в противника, стоящего на расстоянии вытянутой руки от вас. Конечно, ему достанется, но и о вас смогут вспомнить добрым словом.
А во-вторых, сами вы не сможете изготовить такую установку. Здесь нужны высокие технологии. У вас их нет. А если вы их возьмете с Каппы, то чтобы их освоить, вам придется создавать развитую промышленность со всеми ее прелестями. То есть необратимо изменить ваш мир в направлении высокоразвитой технологической цивилизации.
Оно вам надо?
Мэтр Вельмир задумчиво посмотрел на Кортеса, потом еще подумал, и признал, что оно им не надо. И что все очень удачно получилось.
— Какая прелестная гадость — метресса Морриган подошла к телу Повелителя.
Она долго всматривалась во что-то, видимое только ей, и изредка делая пассы. Наконец она со вздохом опустила руки и обратилась к Кортесу:
— Как вам удалось упокоить его? Я, например, так и не смогла разобраться в заклинаниях, удерживающих его душу в связке с телом.
— Я не маг. Извините, бессонная ночь. — Кортес зевнул, деликатно прикрываясь ладонью. — Просто дал в лоб, а заклинания осыпались. Как в детской сказочке — снесла Курочка Ряба дедушке яичко начисто. А там, я полагаю, явились сопровождающие и отконвоировали куда следует.
— Какие сопровождающие?
— Ну, те, которые сопровождают души после смерти. Кого вверх, кого вниз. Кстати, если желаете, могу уступить вам этот раритет, — он кивнул на мумию.
— Спасибо, но мой сволочной братец мне надоел еще при жизни. Может Мафей захочет воспользоваться вашим щедрым предложением. У него Повелитель убил девушку.
Стоящий рядом Мафей отрицательно мотнул головой:
— Я бы с радостью пинал это чучело каждый день, но вряд ли его хватит надолго. А предаваться потом пустым сожалениям по безвременно утраченному чучелу не хочется.
Кортес, пожав плечами, скатал Повелителя в плотный рулон и прикрепил поверх рюкзака, а Морриган, взглянув на Мафея, сказала:
— Ты сильно вырос за последние дни, мой мальчик.
Еще несколько часов объединенная команда занималась осмотром и изучением всех лабораторий Повелителя, после чего Мафей смотался и притащил телепортом убаса Кетменя. Тот долго обалдело смотрел на остатки Повелителя, выражая свое философическое осмысление мира краткими и точными, но очень емкими фразами. Правда, оценить их мог только Морковка, поскольку прибывшие с Ортана не владели каппийским, а другая группа, понимая состояние убаса, решила не занимать дорожку лютика столь экзотическим языком даже ради возможности услышать высокохудожественный фольклор этого мира.
Исключение составил только Кортес, который, в конце концов, со вздохом признал, что ни что не ново под Луной и достаточно коротким монологом на каппийском вверг убаса в состояние радостного изумления. Схватив лежащие на столе бумагу и карандаш, убас попросил Кортеса повторить высказанные им откровения, что Кортес и проделывал в течение последующего получаса, повторяя по слогам божественную музыку, в которой купался окрыленный убас.
Стащенный с небес буквально за штаны убас Кетмень осмотрел склады боеприпасов, горючего, обмундирования и продовольствия, и, позеленев от увиденного, пришел в ужас от мысли, что все это бесхозное добро попадет в чьи-то чужие, и, следовательно, нехорошие руки. Пришлось взять с него честное убасское слово, что и в дальнейшем он будет оказывать Морковке всяческое содействие и смотреть сквозь пальцы на его шалости и поездки на попойки к святым отцам. Ведь если бы Морковка спьяну не переехал бы в пустыне Мафея и не притащил бы его к себе, то Повелитель бы до сих пор бы не жил и здравствовал в Первом Оазисе, представляя собой нешуточную угрозу для всех остальных. После произнесения убасом торжественной клятвы он был отправлен телепортом обратно, а через полчаса снова переправлен в Первый Оазис вместе с тремя десятками своих помощников. Убедившись, что прибывшие взяли под охрану территорию и начали деловито паковать трофеи и грузить их на автотранспорт, ранее принадлежавший Повелителю, а также в том, что обратно они, захватив все трофеи, запасы горючего и продовольствия вернутся своим ходом, маги решили вернуться вместе с Морковкой и отобранным им с согласия убаса имуществом в его лавку за Жаком.
Появившись всей кампанией вместе с новыми знакомыми в лавке Морковки они застали Жака попивающим пиво вместе с Толиком и Кантором, которого притащил с Альфы Толик. Кантор мрачно цедил пиво и столь же мрачно цедил слова, описывая, что произойдет с разными нехорошими дядями, не объясняя, в чем те провинились.
Когда мэтр Вельмир поинтересовался этим у Кантора, тот некоторое время сидел окаменев и глядя в одну точку, а потом сказал, что из-за этих — тут он долго описывал свое понимание теории происхождения видов, о которой он, очевидно, слышал от Ольги — нехороших дядей, эти — далее шло большое количество смелых гипотез в области прикладной генетики и даже евгеники — тролли съели его жену.
Толик, как и Жак, заслушавшийся очередным бессмертным творением великого барда, да к тому же который день уже не просыхающий, слегка осоловевший и сбившийся со счета в количестве доставленных им бочек пива не смог сразу совместить образ безвременно покинувшей Кантора жены с образом Ольги, которую он видел совсем недавно. Когда же ему удалось идентифицировать обеих, то он разразился безудержным иканием, и только после вмешательства мэтра Вельмира, поинтересовавшегося, не желает ли он удостоиться чести опробовать на себе новое заклинание мэтра Алехандро, поскольку все изнывают от желания увидеть его — Толика, истинное воплощение, глубоко вздохнув прекратил икать и сказал:
— Знаешь, Кантор. Возможно, что твоя, съеденная три недели назад, жена и покинула тебя навсегда по причине съедения. Но вот Ольгу, которая приручила тролля, добралась до Даэн-Рисса вместе троллем и бродячим цирком, попала в плен к Харгану, убежала от него опять же вместе с троллем на Хриссе и в настоящее время находится Лондре у Элвиса, я видел не далее как сегодня утром.
Некоторое время Кантор молча сидел, мрачно уставившись на Толика, а потом также молча полез бить Толика, но был вовремя успокоен Кортесом, который после нескольких скупых жестов сказал, что он не видит необходимости тотального уничтожения зеленых, и рекомендует Кантору воспользоваться услугами присутствующих магов, чтобы протрезветь и бегом отправиться к жене, придумав оправдание на резонный вопрос, где он шлялся все это время.
Кантор с уважением поглядел исподлобья на Кортеса, с усилием разогнулся и, делая осторожные неглубокие вдохи, начал молча массировать негнущуюся конечность, которой предстояло горячо прижать к себе трагически потерянную и вновь обретенную супругу. Когда конечность начала подавать признаки жизни он сказал, что уважает искусство во всех его видах и попросил Кортеса взять его в ученики.
Метресса Морриган, которой надоели его цветастые высокохудожественные обороты, бесцеремонно прервала его.
— Я думаю, что нам всем следует отправиться в Лондру. Во-первых, мы мешаем хозяину лавки заниматься коммерцией.
Во-вторых, чем скорее мы доставим Кантора к Ольге, тем быстрее сможем избавиться от прозы великого барда, который пока очевидно за неимением времени не удосужился срифмовать эти, безусловно представляющие непреходящую ценность для благодарных потомков, строки и положить их на музыку. Но лично я могу немного потерпеть, пока маэстро отшлифует их и с присущим ему талантом исполнит в
