а не нашу. Козел!
— Для фюрера мне ничего не жалко. Для фюрера мне даже тебя не жалко. А за козла ответишь, — сказал Контейнер, сжимая кулак.
— Да не ты козел. Там козел, — сказал Иголка, тыча пальцем в кусты, откуда только что вылез Контейнер.
Контейнер обернулся. Поверх кустов на него смотрела мокрая козлиная морда с крутыми рогами.
— Ты!.. — прогремел яростный скрипучий голос. — Как ты посмел, червь…
Из кустов уже тянулась длинная когтистая лапа.
— Да пошел ты, — Контейнер отмахнулся ятаганом, и лапа отдернулась.
— Стой, червь, — раздался низкий скрипучий голос. — Мы, Строители Пути, приобщим ваш мир к Пути, который мы прокладываем по воле Пославшего нас.
— А кто вас послал? — перебил его любопытный Иголка. — И куда?
— Мы знаем, что маги этого мира притесняют вас — продолжил тот, не обращая внимания на Иголку. — Отдай это вашему вождю. Это вам поможет.
К ногам Контейнера упал тяжелый сверток.
— У нас нет вождя, — ответил Иголка. — Мы не дикари.
— Отдай это своему старшему, который правит вами.
Морда скрылась в кустах. Контейнер подобрал сверток и подошел к машине.
— Интересно, что там, — сказал Иголка. — Давай посмотрим.
— Что тут у вас? — спросил неожиданно подошедший Копыто.
— Да тут один козел приходил, — сказал Контейнер.
— Какой козел?
— Говорит, что дорожный рабочий. И что их послали, а куда, не сказал. И еще сказал, что маги нас обижают.
— Во, — сказал Копыто, — уже и челы знают, как к нам Всеслава относится.
— А еще он велел вот это тебе передать, — Контейнер протянул Копыто сверток.
— Тяжелый, — покачав сверток в руке, сказал Копыто. — А что там?
— Тяжелый? — встрял любопытный Иголка. — Может там золото? Или какой другой раритет? А чего ты не сказал, что домик покупаешь?
— Какой домик?
— Не знаю. Контейнер сказал. Ты что, совсем хочешь из Форта уйти? На фюрера обиделся?
— Это ты зря, в натуре, зря, — сказал Контейнер. — На фюрера нельзя обижаться. Он один за всех нас. Если ты уйдешь, другой уйдет, так с кем фюрер останется? Его ж тогда Гниличи и Дуричи насмерть убьют, потом свергнут, а друг друга перережут на выборах нового фюрера.
— Ты, что ж, Копыто, — влез Иголка, — совсем хочешь нашу семью извести? Мы всегда за тебя горой стояли, а ты, мля, геноцид разводишь. Да мы сейчас тебя за такое прямо к фюреру отвезем. В натуре. Так, мля, и скажем, типа, повесить Копыто надо как преступника. Мало рыцари геноциду нам сделали, когда из Западных лесов выживали, так теперь еще и ты такое задумал. Змей ты, мля, подколодезный.
— А ты, значит, Копыто, с рыцарями снюхался? — спросил Контейнер. — То-то я смотрю — мы все страдаем, а у тебя во фляжке всегда виски есть?
— За виски продался? Штирлицем заделался? — завопил Иголка, лязгнув затвором помповушки.
— Да вы что? Да я за фюрера и за семью кого хошь. Да я в Лунную фантазию кровь проливал! Какое виски? Разве у рыжих виски допросишься? Да и фляжка у меня пустая.
Вытащив фляжку, он быстро отвинтил крышку и перевернул фляжку вверх дном. Контейнер и Иголка ожидающе уставились на фляжку. Но оттуда не выпало ни капли.
— Пустая, — протянул Контейнер. — Адназначна. Что ж ты, Копыто, с рыцарями геноцидствуешь, а они тебе даже виски не наливают? Задаром работаешь?
— По идейным, мля, соображениям, — сказал Иголка. — Опомнись, Копыто. Своих же за бесплатно продаешь. Эх, задурили тебе голову. А такой убуй был. — Он опять клацнул затвором.
— Ты вроде ходил куда? Рыцарям сообщал, что у нас делается? — подозрительно спросил Контейнер.
— Да я к Урбеку ходил! Вы что, забыли? Самогон что ль пили?
— А что, Урбек тоже на рыцарей работает? Он у вас, типа, радисткой Кэт служит, мля? А ты среди нас штирлицуешь, мля. Из идейных, мля, соображений. Родного фюрера пропил!
— На каких рыцарей? Мне Урбек артефакт дал. Морок наводить. Сейчас поедем за машины деньги получать.
— Не, — сказал Контейнер. — Если принес артефакт и поедем деньги получать, то на рыцарей не работает. Рыцари денег за машины не дадут.
— Копыто, брат, — Иголка порывисто обнял его. — Ты снова с нами. И правильно, что ты ушел от рыцарей. А где домик-то присмотрел?
— Какой домик. Нет у меня никакого домика. Бездомный я. Форт — мой дом и моя крепость. А великий фюрер — нам всем отец родной. А кто против, того я сам, своею рукой. И гляди у меня, Иголка. Ты хоть боец и верный, а ради фюрера и тебя не пожалею.
— А что со свертком-то делать, — спросил Контейнер. — Может выбросить. Мало ли, что рыцари подбросят. Не тащить же все в Форт. Может они опять геноцид устраивают.
— Так тот козел вроде на рыцаря не похож. И шерсть бурая, а не рыжая, — припомнил Иголка. — И дорогу, говорит, строят. Рыцари дороги строят?
— Вроде, нет.
— И послали его. Рыцарей кто может послать? Разве что Сантьяга. Он говорил, что его послал Сантьяга?
— Нет.
— Значит, это был не рыцарь, — весомо заключил умный Иголка. — Открой и посмотрим.
Копыто развернул сверток и с интересом уставился на белую латную перчатку для правой руки. Иголка вытащил нож и провел кончиком по перчатке.
— Не, — сказал он, — не золото. Не царапается. Раритет, значит. Может его Урбеку продать? Или поменять на артефакт для морока?
— Так я уже принес артефакт.
— А чего тогда за деньгами не едем?
— А перчатку девать куда? В карман не влезает.
— На руку одень.
Копыто натянул перчатку.
— Ты смотри, — удивился Иголка, — как на тебя делали.
— Ладно, — сказал Копыто, залезая в машину, — поехали.
Итар Кумар, молодой шас, занимающийся изготовлением артефактов, давно мечтал стать полноправным членом Торговой Гильдии. Это дало бы ему возможность получить льготный кредит и открыть наконец свое дело. Однако пока его прошения регулярно отклоняли, и Кумару приходилось работать по временным лицензиям и продавать свою продукцию гораздо дешевле, вкладывая в нее не меньше труда, чем другие мастера — члены Торговой Гильдии.
Вот и сейчас он почти всю ночь и половину дня просидел над заказом, который ему по дружбе дал Юсур — внук старого Бурхана, владельца лучшей в Тайном городе лавки артефактов. Кумар надеялся неплохо заработать на этом заказе и, возможно, стать постоянным поставщиком, что не только улучшило бы его материальное положение, но и могло бы помочь в решении вопроса о приеме в Торговую Гильдию, где старый Бурхан имел определенный вес.
Со вздохом разогнув уставшую спину, он положил последний артефакт, аккуратно завернутый в мягкую ткань, в сумку и стал одеваться.
Джип медленно ехал по улице, а Копыто придирчиво выбирал подходящую для угона машину. Идущая впереди машина свернула в переулок и остановилась у здания АО «ТрансПортал». Из машины
