Я понял — без наводящих вопросов не обойтись.
— Они одни сидели за столиком?
— Одни.
— Это был городской житель? Печорский? Или приезжий?
— Не, не печорский, — Савин качнул головой. — Своих-то я всех знаю.
— Точно не печорский?
— Да вроде точно. А там — кто его знает.
— А как выглядел этот второй? Вы можете описать?
— Да… никак не выглядел. Обычный человек. Да я зашел-то только на секунду. Пива выпил — и все. Если б показали мне его, вспомнил. А так… человек как человек.
— Хоть какого цвета волосы? Темные? Светлые? — спросил Ант.
— Да вроде средние.
— А глаза какого цвета?
— Да вы что — смеетесь? — Савин улыбнулся и хлопнул рукой по колену. — Глаза. Да я что — в глаза ему заглядывал? — он помедлил. — Я пива зашел выпить, товарищи… Пива, понимаете? Холодно было. Ну и они сидели… за столиком.
Что-то необычное мелькнуло в этом ответе Савина. Я вдруг понял — что.
— Как холодно? Ведь был июль?
— Июль? Во! — Савин посмотрел на Тропова. — Конец марта был. Июль!
— Да, — сказал Тропов. — Я забыл предупредить. Савин этих двоих видел в конце марта. Прошлого года, конечно.
Так. Это уже новость. Значит, Голуб приезжал в Печорск еще и в конце марта. И о чем-то говорил в вокзальном ресторане с человеком, у которого были не светлые и не темные волосы. И — приезжим. Надо попытаться все-таки еще что-то выжать из Савина. Хоть что-то.
— Может быть, вы все-таки попробуете вспомнить, как выглядел этот второй человек? — сказал я. — Ну хоть какую-то примету?
— Ну пожалуйста, — сказал Ант. — Мы вас очень просим.
— Не знаю даже, — Савин вздохнул. — Да вроде… нет, врать не хочу. Да вроде… нет. Ну…
— Ну, ну, ну… — попытался помочь ему Ант. — Ну?
— Вроде — вроде, знаете, так, избычась, он смотрел.
— Избычась?
— Ну да.
— Это как — избычась? — Ант посмотрел на меня. Я понял смысл этого взгляда. То, как смотрит человек — далеко еще не примета.
— Да так, будто бычился.
— Хорошо. Смотрел избычась.
А еще что? Ну вспомните?
— Нет, — Савин сокрушенно качнул головой. — Не помню больше ничего. Сами поймите — давно было. Больше года,
— Хорошо, — сказал наконец я. — Жаль, что мало примет вы запомнили. И все-таки большое вам спасибо. Вам, товарищ Савин, особенно. Ну и вам, конечно, ребята. За то, что нашли.
Мы с Антом пожали всем троим руки. Проводили до дверей. А когда вернулись к своему ужину, вдруг — это случилось как раз, когда я подцепил большой кусок колбасы, — я понял. Я вдруг понял. Понял наконец, где надо искать. И в чем тут дело — с тем, как газ попал в легкие к Голубу. Конечно, это была только догадка, только слабое предположение. Но теперь она могла хоть что-то объяснить. Какой же я был дурак.
— А ведь мы с тобой кретины, — сказал я. — Просто болваны. Исходную точку мы с тобой определили правильно. И сами потом о ней забыли. Понимаешь?
Да, кажется, то, что вдруг почудилось мне, было близко к истине.
— Не очень пока, Володя. Ты же мне ничего не объяснил.
— В чем суть преступления? — сказал я как можно проникновеннее. — В том, что преступник был очень опытный. Матерый. Ты понимаешь — в этом вся суть.
— Ну и что дальше?
— Нужно только ни на секунду не забывать об этом, — я сейчас как будто бы заклинал — не только Анта, но и себя. — Ни на секунду. А мы забыли. Ну, идиоты. Ну, болваны. Этот преступник был настолько опытный и матерый, что не боялся ничего. Ни возможной мести, ни каких-то других вещей, которые испугали бы, скажем, преступника обычного.
Я встал. Подошел к входной двери. Открыл и закрыл ее. Теперь я должен еще раз все представить себе.
— Был ли резон такому преступнику, отобрав колье, обязательно убивать Голуба? Ант?
— Боюсь, что я тупица, — сказал Ант. — Не пойму что-то насчет вот этого — не обязательно убивать. Почему не обязательно?
Нет, все-таки я был горд сейчас своей догадкой. Пусть это было, в общем, на песке и в воздухе, но все-таки это было кое-что.
— Потому что опытному, матерому, матерому, пойми, преступнику это было не нужно! — я стукнул кулаком по притолоке. — Он Голуба не боялся. Он вообще никого не боялся. Задача у этого преступника была только одна — добыть колье Шарлотты. Отобрать. Понимаешь?
— Кати дальше, — сказал Ант.
— Качу. Допусти только на минуту, что Голуб, после того, как колье у него было отобрано, остался бы в живых? Боялся бы в таком случае такой опытный и матерый преступник мести Голуба? Да нет! Нет. И заявлять о пропаже колье Голуб в таком случае тоже никуда бы не стал. Ясно же. Я не очень сложно объясняю?
— Нет, — сказал Ант. — И все-таки пока мне не все понятно.
— Хорошо, давай восстановим картину, — я прошел в комнату, взял одну из подушек, положил на стул. — Думаю, ты прав. Преступник заранее хорошо изучил место убийства. Расположение дверей, окон, даже подушек. Их состояние. Ну и в ту самую ночь незадолго до прихода Голуба проник в квартиру и спрятался… да, скорей всего под кроватью. Затем, дождавшись, пока Голуб уснет, преступник вылез из-под кровати. Взял подушку. Допускаю, что при этом он сменил наволочку. И задушил Голуба. Додумывай сам.
— Сам, — Ант хмыкнул. — Ну, наверное, обыскал Голуба, нашел колье. Допустим, сменил наволочку на прежнюю. А вот дальше — не знаю.
— А дальше… Слушай меня внимательно. Преступник, довольно легко придя к нужному результату, вдруг заметил, что Голуб еще жив. Да — преступник его не додушил. У Голуба наступил так называемый шок дыхания, асфикция, но, в общем, он был еще жив. Менее опытный и матерый преступник просто завершил бы начатое. И придушил Голуба. Но этот, быстро просчитав все варианты, сразу понял, что это обстоятельство работает сейчас на него. И сильно работает. Поэтому он наглухо закрывает окна, ставит на плиту ковш с водой и открывает газ. Теперь, как бы ни повернулись события, он в полном выигрыше. Скажем, если Голуб придет в себя раньше, чем газ доделает дело, Голуб не будет знать, ни куда ему идти, ни кого ему искать. Да преступника, собственно, это и не заботило. Если же, что вернее всего, газ окончательно добьет полуживого человека — это гарантирует преступнику очень важный для него вывод следственных органов: что смерть произошла в результате несчастного случая. Потому что в легких в случае такой — понимаешь, такой? — смерти Голуба наверняка обнаружат следы газа. Собственно — так и случилось.
По реакции Анта я понял, в какой-то степени моя догадка его проняла
— А ты знаешь, Володя, — Ант помедлил. — Кажется, то, что ты рассказал… довольно близко по всем деталям. И уж по крайней мере есть идея, где такого преступника, опытного и матерого, можно искать
— По ориентировкам МУРа?
— Само собой, По ЭВМ “криминальной памяти”. И искать надо среди внезаконников. Бегунов, объявленных к всесоюзному розыску. И особенно — ориентированных на наш район. Ты понимаешь?
