Игорь с натёртыми ногами шёл уже нормально, потому что мы разгрузили его рюкзак, взяв себе майонез и другие тяжёлые вещи.
Последний день нашего пешего похода проходил уже по “цивилизованным местам”. Сюда (на джипах через Улан-Батор) приезжают интуристы, чтобы ловить рыбу. Сами монголы рыбу не ловят, у них есть скот, питаться им куда удобнее! Мы тоже рыбу не ловили — и так имели большие запасы пищи.
В южной четверти озера имеется гравийная дорога, туристские кемпинги. Здесь уже было не так интересно идти, как по глухим буреломным местам. Ноги быстрее устают. Под конец дорога отделяется от озера и идёт по сухой степи — последние 20 км были неприятными, так как воды в степи не было (правда, можно заходить на чай в юрты). Демид в последний день тоже натёр ноги и уехал автостопом в Ханх, вскоре его примеру последовал и Длиннюк — как только возникла подходящая машина. Мы с Татьяной отважно протопали последние километры и завершили наш пеший поход в большой деревне, именуемой Хатгал. Там мы с Татьяной пошли отъедаться в избушку-кафе и потом выползли на дорогу — наслаждаться лежачим автостопом при отстуствии машин. По дороге, а вернее на дороге, мы и встретили наших друзей, Демида и Длиннюка. Машина Длиннюка ехала в Улан-Батор, но довезла его только до Хатгала, где и высадила. Других машин на юг за последние четыре часа они не обнаружили.
Спустя неделю после старта, вечером 14 сентября, мы прибыли в Хатгал — посёлок, расположенный на южном берегу озера. Здесь нам надлежало познакомиться с прелестями монгольского автостопа.
Большая часть территории Монголии не содержит асфальтовых дорог. Есть лишь трасса от российской границы до Улан-Батора, и дороги в Эрденет, Хархорин и несколько других городов. По всей остальной территории страны равномерно размазано 200,000 юрт, рядом с каждой из них проходит в степи машинная колея к какой-нибудь другой юрте. Колеи встречаются и расходятся, машины едут там и сям по степи, и нельзя найти точку, через которую ехали бы все машины в нужном направлении. Если солнечным днём забраться на холм, можно заметить, как в клубах пыли там и сям у горизонта едут машины, но если вы туда пойдёте, надеясь на “трассу”, скорее всего там машин больше не окажется, и следующие УАЗики поедут в каком-нибудь другом месте. Схожие трудности с автостопом мы переживали в Судане.
Машины в степях Монголии — в основном УАЗики, причём уже забитые монголами. В одной машине может ехать вдвое больше народу, чем предусмотрено. При этом многие ещё и ожидают денег за подвоз. Есть и бесплатные машины, и даже грузовики, но передвижение на них очень медленно. Передвигаясь автостопом бесплатно, можно рассчитывать на 100 км в день (вне асфальтовых дорог). При желании можно найти деньгопросную машину и сторговаться на предмет проезда; это значительно ускорит ваше передвижение.
УАЗики являются самым распространённым общественным транспортом, автобусов тут нет нигде, кроме как на асфальтовых дорогах близ столицы. Проезд из Улан-Батора, например, в Мурэн (600 км) стоит примерно 600 российских рублей и занимает 25–30 часов времени! Из каждого центра аймака (области) раз в несколько дней ходят “рейсовые УАЗики” по деревням. Но проще и интереснее идти по Монголии пешком, ориентируясь по солнцу, компасу или по телеграфным столбам, оставаться на ночлег в юртах, а увидев в степи облако пыли, бежать к нему наперерез: машина!
Из Хатгала нам нужно было добраться в “областной центр” — посёлок Мурэн. До него было 100 км. Соединившись на окраине Хатгала, мы прошли пару километров и стали ждать машину в степи, на одной из многочисленных колей. Рядом с нами “автостопили” двое туристов из Израиля. Машины изредка появлялись, но ехали в соседние юрты и стойбища. Наконец, из Хатгала приехал пустой УАЗик (водителю кто-то рассказал, что в степи сидят, ожидая машину, набитые деньгами иностранцы). Израильтяне предложили по 8.000 тугриков (170 руб), а мы — только по 5.000 (110 руб). Ехать в Мурэн на ночь глядя, ради нас, водителю не хотелось, и он увёз нас обратно в Хатгал — ночевать к себе (чтобы мы не уехали на ком- нибудь другом). Мы поставили палатки во дворе (евреи тоже); водитель вечером угостил нас чаем и плюшками. Жил он с женой и детьми в своём деревянном доме, не в юрте. Внутри — электричество, телевизор. Увидев, что у нас есть свои “юрты”, внутрь дома не потащил, и мы хорошо заночевали во дворе, но недолго: в пять утра подъём! А с рассветом он уже повёз нас в Мурэн, подсадив по пути ещё местную старуху. Большая старуха села не переднем правом сиденьи впритык к Демиду и стесняла его своим соседством.
Мурэн — “областной центр”, похож на наш посёлок сельского типа. Широкие пыльные улицы, за заборами — домики, а иногда и юрты. В центре — три “асфальтированных проспекта”, есть почта, интернет, столовые, несколько банков и даже баня! Из путеводителя мы узнали, что в этом городке живёт всего 28.000 человек — а ведь это центр огромного Хубсгульского аймака (области).
Татьяна и Длиннюк поскорее пошли на трассу — занимать места на выезде из города. А мы с Демидом тем временем нашли банк, обменяли деньги (не с первой попытки), посетили Интернет и баню (после долгих поисков с применением карты от “Lonely Planet”). В бане с нас хотели тройную цену, еле сторговались на билет по обычной цене. Пока помылись и постирались, пообедали в столовой, пошли на выезд из города — прошло часа три.
Транспортное сообщение со столицей оставляет желать лучшего. Машин очень мало, они или платные, или забитые битком, а обычно и то и другое одновременно. Есть “автовокзал”, где желающие уехать платят 30,000 тугриков (660 руб.), но нам он был не интересен, и мы прибыли на окраину города, где, по идее, могли ездить обычные грузовики и машины.
Машин не было видно. Зато обнаружилась заправка со столовой, в которй сидели Длиннюк и Татьяна. Одни машины подезжали к заправке, заливали бензин и возвращались в город. Другие, прознав, что на выезде из города сидят богатые иностранцы, желающие уехать в Улан-Батор, подкатывались к ним специально, назначая большую цену, а денег у наших друзей почти не было. Зато времени было в избытке, они никуда не торопились. Автостоп в Монголии — весьма медленное занятие.
Пообедали ещё раз, и вскоре удача — появился целый караван КАМАЗов. Грузовики тут везут бесплатно, но очень медленно. Всё время ломаются. Мы подсели к монголам, кто-то из них даже знал немного по-русски. За городом асфальта не было, начались колеи в степи. Когда машины сломались (и было ясно, что поломки регулярны, и проезд до ближайшей асфальтовой дороги займёт дня четыре), наша четвёрка разделилась. Мы заранее обдумали, что если будет платный извоз, то мы с Демидом, как спешащие, согласимся (мне надо вернуться в избу, а Демиду — в китайское посольство в Улан-Баторе). Так и вышло. Мимо пылил УАЗик, мы его застопили, и, сторговавшись за полвоину “госцены”, покатили в сторону до Улан-Батора. Оставшиеся Таня и Длиннюк поехали на бесплатных и медленных КАМАзах и отстали от нас на несколько дней.
(Мы, конечно, могли их проспонсировать, но те предпочли автостоп.)
На УАЗике тоже ехать приходится небыстро. В путеводителе “Lonely Planet” указано, что маршрутка- УАЗ из Мурэна до столицы идёт 30 часов (600 км). Я двиился на это: как можно ехать, скрючившись в УАЗике, 30 часов по монгольским трясучим дорогам? Оказывается, это нормально, мы тоже ехали 30 часов. Дороги в степи неопределённые. Сам наш водитель не знал, куда ехать, в хитросплетении колей и следов от машин. Ночью запутались, подъезжали к юртам, водитель что-то кричал, спрашивал дорогу, оттуда сонные люди отвечали, или молчали, лаяли собаки. В одном месте нашлась специальная придорожная юрта- гостиница. Уже часа в четыре ночи мы к ней подъехали. А ехали мы достаточно комфортно — кроме нас с Демидом и водителя, в УАЗИке ехал лишь один новый монгол с многими чемоданами, который и заказал этот рейс, и причём хорошо говорил по-русски. И вот мы завалились в эту придорожную юрту и спали до рассвета. Ночлег тут оказался платным — не помню уж сколько, по-моему рублей 10 с человека. Наутро дорогу стало лучше видно, и водитель продолжил путь, ориентируясь по солнцу, по другим машинам и по телеграфным столбам, а в середине дня выехал на асфальтовую дорогу, весьма разбитую. К столице мы подъехади очень поздно, около полуночи.
За поздностью часа не рискнули никого будить а монголы в гости нас не позвали. Поставили палатку и заночевали в последний раз в полевых условиях, у самой столицы. Как оказалось, в этом городе нас уже ждал Юстас и Владислав, известный под титулом «святой отец», потому что долгое время он работал батюшкой в центральном соборе города Курска, и даже организовывал там лекции по автостопу. Через некоторое время Владислав уволился из батюшек, принял ислам и стал чаще путешествовать, и даже совершил паломничество в Мекку.
