Рис никогда не причинит ей вреда.
- Рис! - она протянула к нему руки, но он не сдвинулся с места.
- Чего ты хочешь от меня, женщина?
Жесткие нотки в его голосе причинили ей боль. Несмотря на это, Лили двинулась к нему. Ее тоска, ее страсть заставляли идти к нему.
Он не был галлюцинацией. Он отбрасывал тень в лучах вечернего солнца; от него пахло кедром, Лили видела волоски, которые он пропустил, когда брил свой волевой подбородок. Ее пальцы так хотели прикоснуться к нему, убедиться в том, что он существует на самом деле. Лили с трудом сдержала себя.
- Я ждала тебя! - сказала она ему. - Я звала тебя!
Он вздохнул:
- Сегодня ночью я слышал твой голос в каждом дуновении ветра… Почему ты мучаешь меня, женщина? Во имя всего святого, уходи! Возвращайся туда, откуда пришла, и оставь меня в покое!
8
Лили широко раскрыла глаза от удивления:
- Это я тебя мучаю?! Как ты можешь так говорить? Ты пришел ко мне, ты любил меня. А потом ушел!
Рис вздрогнул, словно от пощечины:
- С тех пор прошло больше года! Каждый день я выходил на мыс, день за днем, месяц за месяцем, и искал тебя! - из его груди вырвался горький смех. - Я хотел позвать тебя… и понял, что даже не знаю, как тебя зовут!
Лили нахмурилась:
- Сейчас все еще осень?
- Весна, - ответил он, - как раз закончилась Пасха.
- Сейчас все еще лето, - медленно проговорила Лили, - и с тех пор, как мы встретились, прошло всего три дня.
- Чепуха!
- Какой это год?
Рис выглядел озадаченным:
- Какой год? Тысяча восемьсот восемьдесят первый от Рождества Христова.
- Только не в моем мире, - тихо сказала Лили.
Она опустилась на колени, достала свою сумку, вытащила из кошелька календарь и молча протянула его Рису.
- Это календарь для далекого будущего, для следующего века! - вскрикнул он
Лили достала из сумки еще несколько предметов - шариковую ручку, кредитную карточку, калькулятор на солнечной батарее - и показала Рису, как все это работает. Он рассмотрел ее водительские права, паспорт и увидел, как при легком движении руки меняется голографическая картинка на кредитной карточке.
Его челюсти сжались:
- Ты хочешь сказать, что ты не призрак, а гостья из будущего? Как в романах Жюля Верна?
- Не совсем, - ответила Лили. Объяснить все это ей было непросто. - Я действительно живу в будущем. Но это ты приходишь ко мне из прошлого.
Рис прикоснулся к ее лицу, ее губам. Его длинные пальцы при этом дрожали.
- Ты не иллюзия! - его глаза потемнели от желания. - И чем бы и кем бы ты ни была, Лили Кэнделл, ты по-прежнему заставляешь мою кровь кипеть! - Он опустил руку. - Уходи! Уходи туда, откуда ты явилась, и позабудь обо мне. Возможно, это положит конец проклятию!
- Но почему это проклятие?! - воскликнула она. - Неужели ты боишься полюбить вновь? Я останусь с тобой здесь, в твоем времени, если ты этого хочешь! Еще не знаю, как именно, но я найду способ!
Его лицо и голос были бесстрастными:
- Я не могу просить об этом. Это погубит тебя, как погубило Кэтрин. Я увез ее с собой, вырвал из родной стихии, из-за этого она сошла с ума. Мне хватит и этой вины!
Лили приблизилась к нему - так близко, что от его дыхания шевелились ее волосы:
- Я не Кэтрин. Она была простой девушкой. Я - женщина. Я сильнее. И я хочу тебя, Рис Трегаррик! Мне не нужны твое положение и богатство. Мне нужен только ты! ' Она устремилась в его объятия, гибкая, словно ива. С яростным стоном Рис подхватил ее на руки. Его поцелуй был диким и дерзким, словно стихия. Облегченно вздохнув, Лили открыла рот навстречу его губам. Он тоже ее хотел! Руки девушки обвились вокруг его шеи.
- Я никогда тебя не отпущу! - прошептала она, прижавшись к его широкой груди.
Хромота нисколько не мешала Рису, когда он нес Лили к своему дому, вверх по заросшему травой склону.
- Нет, - прошептала Лили, прижавшись к его щеке, - там Поршия и Джеймс.
- А кто, черт возьми, они такие?! - поинтересовался Рис. - Говорю тебе, здесь нет ни души. В Сент- Данстене сегодня ярмарка, и все слуги отправились в город, даже миссис Пенхейл.
Добравшись до дома, ударом ноги Рис распахнул дверь и занес Лили внутрь. Он поднимался по лестнице так, словно девушка была пушинкой. Лили успела заметить, что перед шкафами нет канатов, на столе нет рекламных брошюр, а у дверей гостиной нет сине-белых ваз. Этот дом был немного другим, но Рис Трегаррик был таким, каким она его знала!
Толчком плеча он распахнул дверь своей комнаты.
- Нет! - прошептала Лили. - Не в ее постели!
- Кэтрин никогда не спала здесь, - горячо прошептал Рис, - я приходил к ней. Но тебя, Лили Кэнделл, тебя я буду любить здесь - я так долго об этом мечтал!
И он любил ее. Его руки были грубыми, когда он снимал с нее одежду, но становились нежными, когда Рис касался ее обнаженного тела.
- Я стал старше на три года, а ты совсем не постарела, - сказал он. - Твои груди так же высоки и упруги, на твоем лице по-прежнему нет ни единой морщинки - как и в тот день, когда мы встретились.
Лили заметила седину на его висках. Кончиками пальцев она провела по волосам Риса, зарывшись в них, и приблизила к себе его лицо. Ее глаза были такими же неистовыми, как и ее чувства.
- Если это все, что у нас есть, мы постараемся извлечь из этого как можно больше! Люби меня, Рис Трегаррик, потому что я люблю тебя всем сердцем и всей душой.
В этот раз они не тратили время на прелюдии. Они были более чем готовы. Рис вошел в нее, как будто их тела были предназначены лишь друг для друга. Мгновение он просто прижимал Лили к своей груди.
- Я так боюсь, что ты исчезнешь!
В тот самый миг, когда Рис произнес эти слова, Лили охватило странное чувство - словно что-то тянуло ее назад. Она заставила себя забыть об этом, прижавшись к Рису так крепко, как только могла. И вдруг с ужасом осознала, что если сейчас их что-то разлучит, они никогда уже не встретятся. Никогда! И это будет гибелью для обоих.
- Возьми меня, Рис! Возьми меня!
Когда он устремился к ней, воздух вокруг как-то горячо замерцал. Его голос был торопливым, словно Рис тоже боялся:
- Я люблю тебя, Лили Кэнделл, люблю всем сердцем и всей душой!
Лили охватила его ногами, приглашая войти, и он вошел в нее, вошел глубоко. И когда их тела соединились, небо над ними засверкало, рассыпаясь на золотистые, розовые и ярко-голубые осколки.
Лили зажмурилась, ослепленная калейдоскопом красок, чтобы не видеть и не чувствовать ничего, кроме Риса Трегаррика… кроме терпкого запаха его тела, силы его рук, его неудержимой мужественности, его неиссякаемой страсти. Положив под нее руки, Рис приподнял Лили выше, вонзаясь в нее сильнее и быстрее, в такт с биением их сердец. Будто морские птицы, они вновь летели, паря над сверкающим морем,
