котором она сохраняла прохладу в любую жару, и Гейдар Алиевич с удовольствием плескал на себя холодные струйки; к этому, как говорили родственники, он привык с детства. Дядя вообще любил все, что напоминало ему о родном доме. Любил блюда, которые готовила в свое время его мама, моя бабушка: дюшбере, похожие на русские пельмени, пирожки — кутабы, долму… Любил фрукты из нашего сада. В течение многих лет мы отправляли их — в Баку и Москву. Он считал, что нахичеванские плоды ни с чем не сравнимы.
Санифа Султанова, племянница Гейдара Алиева, заведует Нахичеванским загсом. В республике ее хорошо знают и как поэтессу. А рассказала о ней специальный корреспондент газеты «Бакинский рабочий» Светлана Мирзоева. Эта журналистка, пожалуй, чаще других коллег встречалась тогда с Гейдаром Алиевым, бережно собрала воспоминания людей, с которыми он дружил, которым помогал, особенно деятелей искусства, литературы. И создала увлекательную, душевную книгу, скромно подписав свое имя лишь в конце — как в газете. А на обложку книги вынесла портрет Гейдара Алиева и его слова «Искусство прошло через всю мою жизнь…».
Надеемся, читатель обратил внимание на то, что в первый же свой день в Нахичевани Гейдар Алиев пошел к могиле Джавида. О чем он думал там, склонив голову? Какие строки повторял? Может быть, эти?
Через день-два Гейдар Алиевич заглянул в музей Джавида. Когда он был здесь в последний раз? Пожалуй, в 82–м, когда республика готовилась к столетию со дня рождения поэта, драматурга, философа Гусейна Абдулла оглы Расизаде, родившегося 24 октября 1882 года в Нахичевани, а умершего 5 декабря 1941 года в сибирской ссылке. Какая ирония судьбы — глашатай свободы, поэт, которого при жизни называли Шекспиром Востока, умер пятого декабря, в день Сталинской Конституции. Надорвался на лесоповале, не выдержав сибирской стужи? Или разорвалось сердце от душевных мук? Горестно душа металась…
Музей Джавида — по-азербайджански Вечного — разместился в старом родительском доме. Фотографии, документы, детали быта начала XX века: керосиновая лампа, самовар, забредший в этот край из России, патефон, изящные армуду — грушевидные стаканчики для чая… В нишах (здесь их издавна называют стенными шкафами) блюда и кувшины, у каждого свое предназначение, свое название.
Под стеклом — подлинное распоряжение Тайшетского районного Совета народных депутатов от 21 ноября 1982 года. Приведем этот документ полностью:
Жена пережила его на много лет, умерла в родной Нахичевани в 1976 году. Их сына Артура призвали в армию. В 28 лет погиб в боях… Теперь они были снова все вместе…
Над их последним пристанищем Гейдару Алиеву виделся белый, как снежные вершины, мавзолей. Летом 1990 года его время еще не пришло. Но он знал: это время настанет. И оно пришло быстрее, чем думалось, — в октябре 1996 года.
— Вчера (29 октября 1996 года. —
Это был и для меня большой праздник, потому что я добился осуществления решения, принятого мною четырнадцать лет назад.
…Таким творением, уверены, гордился бы и великий зодчий Аджеми ибн Абу Бекр, создатель мавзолеев Юсуфа ибн Кусейира и Момине-хатун. Они пришли к нам на рубеже первого и второго тысячелетий. Рубеж второго и третьего тысячелетий добавил к ним прекрасный мавзолей Джавида.
В 1990 году Нахичевани, как и повсюду в Союзе, продуктов не хватало. От соседа к соседу передавались весточки: знакомые зарезали корову, поезжайте, может, купите пару килограммов мяса. Иногда зятья Санифы успевали к распродаже, и тогда дома готовили любимый бозбаш.
Гейдар Алиевич очень горевал, что не смог приехать на похороны сестры Суры — его тогда не выпускали из Москвы. И на следующий же день по приезде пошел на кладбище, оставил цветы у свежего еще холмика, постоял у могилы отца…
В первые дни в Нахичевани Алиеву очень не хватало газет. Местные Санифа выписывала, а бакинские и московские появлялись в киосках лишь во второй половине дня, а то и на следующий день. Выручал радиоприемник, подаренный соседом.
Бакинские издания о возвращении Гейдара Алиева молчали. А вот московские рассказали тут же — «Комсомольская правда», «Известия», «Аргументы и факты». В Нахичевань посыпались письма. Люди писали, не зная адреса: г. Нахичевань, Гейдару Алиеву. Одни искренне поздравляли с возвращением, вторые утверждали, что такой лидер необходим Азербайджану, третьи, прослышав, что у Алиева нет жилья, предлагали свое: «Живите в нашей квартире, просторной, светлой, в центре города, мы устроимся у родственников».
Люди помнили добро. И отвечали добром. Как вспоминает Санифа Султанова, один из бакинцев появился в их доме с ключами от своей квартиры: «Пожалуйста, живите у нас». Крестьянин из села Неграм предлагал принять в дар только что построенный и хорошо обставленный дом.
Это большое село, где в начале века писал свою смелую прозу блистательный Мамедкулизаде, выдвинуло Гейдара Алиева кандидатом в депутаты Верховного Совета Азербайджанской ССР. Были предложения и от других округов, но он свой выбор уже сделал: баллотироваться в Неграме. И 30 сентября
