— Мумкен — наам — хуна? (можно — спать — здесь?)
Жители бензоколонки удивлёно смотрят на нас, мокрых, и предлагают отправиться в город, в отель. Мы так и не смогли объяснить им свою сущность и пошли дальше.
Вот в стороне от дороги стоит коттедж новых сирийцев: с домофоном, с привратником и другими прибамбасами. Новые сирийцы дивятся, но, несмотря на знание английского языка и очевидное наличие свободного места, пускать нас не хотят.
Вот вдоль трассы пошли мокрые сады, теплицы, огороды… Во мраке мы подходим к маленькому домику. Рядом стоит кухня-сарай, как раз для нас по своим размерам. Мы стучимся и просимся у хозяев заночевать в их сарае. Труженики села удивляются и позволяют нам.
Ура! ура! ура! Наука победила! Устраиваемся поплотнее в сём сарайчике. В головах у нас — железная банка с сахаром, кастрюли, припасы всякие.
— Надо рюкзаки спрятать, а то сопрут, — предложил Гриша.
— Кто, интересно? хозяева? — посмеялись остальные, и рюкзаки прятать не стали. Дождь шумел снаружи, и никто ничего не спёр.
Утром мы ехали на запад, к морю, а ветер дул нам навстречу, на восток, как он дует в этом месте всегда. Ёлки, которыми была обсажена дорога справа и слева, стояли, скрючившись, пригнувшись к востоку, и все их ветки росли только на восток. Я никогда не видел такого явления. Несколько километров вдоль трассы шли ёлки, ёлки, ёлки, и все, как пугала, развевающиеся на ветру, распустили по ветру свою зелёную одёжку.
Примерно на полдороги между Хомсом и берегом моря стоит крепость Крак де Шевалье. История этого замка относится к временам крестоносцев. Девять веков назад в христианской Европе зародилась идея освободить Иерусалим и прочие святые земли от «неверных», то есть мусульман. Европейские войска понастроили немало крепостей на Ближнем Востоке, а самой мощной крепостью стал Крак де Шевалье.
Как мы узнали из книги 'Вся Сирия', до прихода крестоносцев на этом месте находилась арабская крепость. Во время первого крестового похода, в 1099 году, её мимоходом заняли крестоносцы, но тут же оставили, ибо торопились в Иерусалим. Через 11 лет, уже распространившись по Святой Земле и её окрестностям, крестоносцы снова захватили замок. В середине XII столетия он был укреплён и отбил множество атак мусульманских войск. Крак имел два ряда стен и запас продовольствия на пять лет, почему и мог выдержать длительную осаду. Лишь в 1271 году мусульмане путём подкопа и хитрости взяли Крак, выгнали всех рыцарей, а сами занялись дальнейшим укреплением крепости.
Любая крепость должна иметь, по идее, дырку для прохода безбилетников. Но мы обошли Крак кругом и не нашли и щёлки. Только корни столетних дерев, проросшие из стены в одном месте, давали шанс какому-нибудь отважному альпинисту. Решили не рисковать, идти через центральный вход и платить студенческую цену (15 фунтов; взрослая в двадцать раз дороже). Крепость впечатляет, и фунты были потрачены не зря.
Я не буду впадать в описания крепости, ибо для описания всех сирийских крепостей и замков у меня не хватит многообразия слов. Там были всякие ходы, огромные залы, лестницы и башни, камни, поросшие мохом, глубокий ров между внешним и внутренним рядами стен, иностранцы и сирийские туристы, бродящие повсюду… Когда мы поднялись на самую верхнюю наблюдательную площадку и решили сфотографироваться, неожиданно пошёл град, а через несколько минут над нами снова засияло солнце.
После осмотра Крака мы поехали дальше, на море. В окрестных деревнях большую часть населения составляли христиане. Деревни, растущие среди гор, уходили вверх от дороги узкими улочками, так что я удивлялся, как туда заезжают машины (наклон улиц — до тридцати градусов). Один из водителей пригласил нас к себе на чай. Пока машина поднималась с урчанием по одной из таких улочек, мы чуть не высыпались из кузова.
Христиане, позвавшие нас в гости, оказались людьми «западными» и просвещёнными. Дом их был цивилен; сидели на стульях за столом, а не на полу. Девушки ходили без косынок, с непокрытыми головами. Хозяева были англоговорящими. Вообще, как мусульмане, так и христиане в этой стране оказались равно гостеприимными, и представители любой веры звали нас на чай, не испытывая никакой религиозной вражды.
Очередной грузовик повёз нас в своём кузове по дороге на Тартус. Вблизи оного портового города трасса оказалась настоящим автобаном, с мостами и развязками, почти турецкого качества. Слева мы увидели Средиземное море. Вечернее солнце, освещая морские воды, медленно углублялось в них. Мы попрощались с водителем и решили заночевать прямо на морском берегу, или у людей, если они пригласят нас.
Мы видели Средиземное море ещё в Турции, в городе Искандерун, но так как мы торопились, а море было отделено от нас полосой порта и промышленных сооружений, мы так и не потрогали его. Сейчас же у нас была такая возможность.
Сошли с трассы; между дорогой и морем оказались огороды и теплицы.
За железными воротами и бетонными заборами жили, вероятно, сельские труженики. Мы постучались куда попало, просясь на ночлег; нас не вписали, но показали что-то в сторону моря.
Вдоль теплиц с помидорами и заборов мы прошли на морской берег. И тут мы поняли, что показывали нам сирийцы. На морском берегу стояло нечто, напоминающее заброшенную турбазу; двадцать маленьких одноэтажных бетонных домиков-кубиков. Они оказались пусты — февраль отнюдь не был в Сирии купальным сезоном. Только в одном кто-то жил — мы это поняли по вывешенному на улице сохнувшему белью. Возможно, это были сторожа. Мы отошли от сторожей подальше и вошли в один из домиков.
Внутри в домиках ничего не было; по две комнаты и туалету содержалось в них. Не было ни света, ни воды, но это и не важно! Мы нарекли сии здания 'HOTEL SYRIA' и возрадовались. Сходили, потрогали море — холодные волны набегали на каменистый берег, обдавая нас брызгами… Расстелились на полу, зажгли свечку…
Солнце погасло, и волны шумели в десяти метрах от входа в наш домик.
Андрей и Миша решили сходить с котелком к людям — сварить кашу. И минут через сорок вернулись с кашей, чаем, хлебом, перцем, помидорами, маслинами и даже бутылочкой растительного масла, которое подарили им! Так и поели.
Когда же мы улеглись, в поздний час, к нам наведались местные сторожа, двое, с фонариком.
— Tomorrow? — спросили они: завтра?
— Tomorrow go, — отвечали мы: завтра уйдём, и сии люди, удовлетворившись, ушли.
Взошло солнце.
Утром у меня оказалось две неприятности: во-первых, засорился пылью глаз, пока мы ехали по пустыне из Пальмиры, и сейчас он раздражился; во-вторых, вчера вечером, закрывая дверь за сторожами (которые спрашивали 'Tomorrow'), я прищемил себе палец. Миша периодически страдал обжорством, и когда объедался, у него болел живот, а случалось сие объедение раза два в день (видимо, это был у него реванш после голодного Батуми). У Андрея был насморк. Чтобы улучшить своё настроение, мы окунулись в море (его температура была около +14) и вскоре забыли о своих неприятностях.
Подкрепившись вчерашними подарками сирийского народа, мы собрались и пошли на трассу. По пути нам попался кран с водой — жаль, вчера не нашли его, могли бы постираться. Умылись, вышли на автобан и сразу застопили «Ниву», в которой и уехали, как обычно, вчетвером.
Сейчас мы направлялись в другую супер-крепость, носящую имя Калаат Маркаб. Эта крепость находилась в стороне от трассы — от дороги до неё было километров шесть, — но она была хорошо видна
