добиваешься?
— Они будут использованы для нашего календаря на следующий год.
Герда почувствовала, как кровь приливает к щекам.
— Все решили, что горные пейзажи уже порядком приелись. Кто-то вспомнил об этих снимках. Оказывается, в Англии они очень известны, хотя и не распространялись специальным тиражом.
— То есть… — в голосе дрожали слезы стыда, — «Уэнтфорд» приобрел…
— Ну да. Дело за мной.
Герда оцепенела. Она сразу подумала о маме, об отчиме, которого видела всего лишь два раза в жизни с тех пор, как мама второй раз вышла замуж, и чувство горькой безысходности захлестнуло душу.
Как помешанная, словно пытаясь убедить в этом сама себя, она покачала головой:
— Нет, ты не посмеешь…
— Кто тебе сказал?
В бессилии Герда опустила руки и заплакала. Действительно, кто ей сказал, что Джордан Блэк не посмеет?
— Я жесток, как ты говорила не раз, беспощаден, — холодно отозвался он. — А это, может быть, прибыльно. Ты продалась четыре года назад, так почему мне не перекупить сейчас этот товар?
Джордан выложил свой второй козырь.
Глава 6
Герда думала, что не дойдет до комнаты. Голова кружилась, пол уходил из-под ног. Очень хотелось выпить, чтобы хоть немного успокоиться и вернуть способность здраво мыслить. Но ни за что не хотелось спускаться вниз, где кто-нибудь обязательно попадется на глаза. Слишком сильно было желание одиночества и тишины.
Дверь в комнату оказалась полуоткрытой. Герда вошла и попятилась назад. В темноте ясно обозначился силуэт Рэчел.
— Ты быстрее, чем я думала. Вот и отлично. Я-то боялась, что ваша баталия с Джорданом продлится еще несколько часов. — Рэчел села на кровать.
Герда стояла перед ней бледная как смерть. Девушка дерзко оглядела ее с ног до головы и надменно сказала:
— Мне нужно поговорить с тобой.
— Прошу тебя, не сейчас. — У Герды не было сил злиться. — Голова раскалывается.
Она в полной мере осознала, что еле стоит на ногах. Боль пульсирующими ударами отдавалась в затылке. Ее бил озноб и сильно тошнило. Герда подошла к раковине, плеснула в лицо холодной водой и насухо вытерлась полотенцем, совсем забыв про макияж.
— Кто ж тебя довел до такого состояния? — ухмыльнулась Рэчел. — Ты ведь не сыграешь прямо здесь в ящик?
— Такой радости я тебе не доставлю, — сухо ответила Герда.
Достав из ящика стола салфетки, она уселась перед трюмо. За спиной в зеркале отразилось издевательски жалостливое лицо Рэчел. Герда старалась не смотреть на нее.
— Что ты хотела?
— Просто хочу знать наверняка, что ты затеваешь.
Я затеваю! Герда обреченно вздохнула. Видимо, напоследок придется претерпеть унижение еще и от Рэчел. Казалось, сил нет даже говорить, так тихо прозвучал ответ:
— Умоляю, говори все, что хотела сказать, и уходи. Я умираю от усталости.
— Да? Думаешь, мне легко? — неожиданно вспылила Рэчел. — Зачем ты вернулась? Что тебе здесь надо?
— Меня пригласили.
— Да, ладно. Ты здесь, чтобы помочь Джордану поссорить нас со Стюартом. Дурак. Он думает, что ему это удастся. И ты тоже дура, если так думаешь. Можешь даже не пытаться — уйдешь несолоно хлебавши. Ты бросила Стюарта три года назад. Все, поезд ушел! — Щеки Рэчел пылали, глаза сверкали злобой. — Убирайся и оставь нас в покое.
— Послушай, — Герда развернулась к ней, — я, правда, желаю Стюарту счастья и действительно надеюсь, что у него все будет в порядке.
— А я, думаешь, нет? Я единственная, кто действительно любит его.
— Знаю. Я тоже его люблю, но по-другому, если ты меня понимаешь.
— Да, я все понимаю, — с горечью произнесла Рэчел. — Ты такая же, как они все. Все считают, что лучше самого Стюарта знают, что ему нужно. Банда слепых напыщенных эгоистов. Вы ничего не понимаете!
Но Герда и без нее знала, что это правда. Пытаясь разрядить обстановку, она ласково произнесла:
— Я согласна. Мы ничего не понимаем, мы не знаем, как трудно Стюарту. Но одно, по крайней мере, я знаю точно — судьба подарила ему шанс. Пусть ничтожный, но все-таки шанс вернуться к нормальной жизни.
— Да. Но он должен сам решить, воспользоваться им или нет. Он не желает, чтобы вы тащили его на операцию, как собачку на поводке. Ведь на карту поставлена его жизнь.
— Стюарт молод и силен. Главное — решиться, главное, верить всей душой, и все будет отлично.
— Разглагольствовать каждый горазд. — Рэчел опять плюхнулась на кровать и раздражительно покачала головой. — Неужели не понятно? Он напуган. Поставь себя на его место. Одному ему не преодолеть страх.
— Здесь либо желание снова ходить, либо страх, третьего не дано. — Герда снова повернулась к зеркалу и закрыла глаза. — Неужели ты и вправду думаешь, что сможешь помочь человеку побороть самого себя, свой страх? По-моему, это еще никому никогда не удавалось.
— Если вы не будете вмешиваться, смогу.
Герда устало вздохнула:
— Это его жизнь, его решение. Никто не вправе давить на него, советовать. Это мы думаем, что помогаем. Но хорошими намерениями, сама знаешь… Тут еще его мать против и тоже, насколько я знаю, пытается влиять на него…
— А ты? Принесла тебя нечистая! — вскричала Рэчел. — Приехала, и все пошло наперекосяк.
— Ради бога, Рэчел. Это глупо. Что я могла изменить за пару недель?
— Был такой шанс: миссис Блэк поехала в круиз, мне с трудом удалось уговорить Стюарта остаться, чтобы провести весь этот месяц вдвоем, — закричала она, не помня себя от ярости. — Но тут нарисовалась ты. Господи, может, мы бы уже были женаты!
— Женаты? — Герда безнадежно махнула рукой. — Это невозможно. Джордан бы сделал все, чтобы…
— Я в курсе, что думает мистер Напыщенность. Я не позволю ему диктовать, как нам жить. Я все продумала. Мы со Стюартом…
— Даже если тебе удастся. Что дальше? Как ты собираешься ухаживать за Стюартом? Где вы будете жить? — Этот глупый подростковый экстремизм, переходящий в азарт, начинал не на шутку нервировать Герду. — У тебя же нет ни малейшего представления, как ухаживать за такими больными. Ты даже не представляешь, какой это адский труд. Ты ведешь себя как ненормальная, взбалмошная девчонка.
— Я нормальная, — с холодной рассудительностью, словно заклинание, произнесла Рэчел.
Герда невольно обернулась.
— Тебе я ничего не скажу, так как ты сразу же побежишь и доложишь Джордану. Но будь уверена, у меня все получится.
Герда все еще не могла опомниться и продолжала смотреть на Рэчел в упор. Хрипловато-резкий голос
