гроб хоронят, делают надпись, что такой-то или такая-то скончались, оплакивают их Смерть, а самих их, бесправных, изгоняют из дома.
Отец девушки предложил ей, когда преступление было обнаружено, удалиться из его дома. Но так как она не хотела, то он послал одного из своих стражников разыскать самого последнего человека в королевстве. Стражник привел человека, который выжигал в лесу уголь.
Этот человек никогда не умывался и сам был черен, как уголь.
— Хочешь мою дочь взять себе в жены? — спросил отец.
— Хочу, — ответил угольщик.
— Бери и никогда не попадайся мне на глаза.
Угольщик взял свою жену и увел ее к себе в лес.
Она испугалась, когда увидала свой новый дом.
Это был простой шалаш, одинаково открытый и ветру и холоду. В кладовой же было пусто и не было даже горсти чумизы.
— Что же мы будем есть? — подумала она вслух.
На пороге сидела старушка, мать угольщика.
— А вот мы понесем на базар уголь, — сказала она, — и купим чумизы на завтра. А завтра купим на следующий день. Так и живем мы, так живут все угольщики.
И в это время жена угольщика обратила внимание на желтый камень, из которого была сделана завалинка вокруг их шалаша.
Она не знала солнечного луча, но хорошо знала, что такое золото.
— Возьми, — сказала она мужу, — один камень, отнеси в город и отдай его за столько, сколько тебе дадут.
Муж поехал и привез назад несколько возов денег. Так они продали все золото и стали так же богаты, как и их отец.
— Ты грамотный? — спросила она потом своего мужа.
— Нет.
— Тебе надо учиться.
Она наняла ему учителей, и через десять лет он был образован, как и ее отец.
Затем она купила ему должность министра, и отец первый приехал к ним с поклоном.
С каких пор женщины Кореи стали вести замкнутую жизнь
Вот с каких пор корейские женщины стали вести замкнутую жизнь.
Тысяча пятьсот лет назад царствовал в Корее знаменитый император О-шан-пу-он-кун.
Когда ему было шестнадцать лет, он ходил в школу и от товарищей слышал, что все женщины Сеула распутны. Он пожелал поэтому испытать свою жену и мать.
Однажды, когда жена его гуляла в саду, он, переодетый, выскочил из-за кустов, поцеловал ее и убежал.
Вечером жена его ничего не рассказала, но была задумчива.
Прошло еще два дня. Она перестала принимать пищу.
— Отчего ты ничего не ешь? — спросил ее король.
Тогда она заплакала и рассказала ему все.
— Я теперь обесчещена, и мне остается одно — умереть, потому я и не принимаю пищу.
Тогда король обнял ее и рассказал все, как было.
Относительно того, как испытать мать, король долго думал и решил прибегнуть к следующей хитрости. Он и два его товарища должны были, переодетые в Будду и двух его ангелов, появиться в буддийском монастыре, который тогда существовал в Сеуле, в то время, когда по случаю Нового года все женщины города будут в храме с обычными чашками риса. О замысле короля знал только монах, и от остальных все сохранялось в строжайшей тайне.
Поэтому, когда вдруг, во время службы, в храм вошел Будда с двумя ангелами, так, как их изображают на изваяниях, то монахи упали на землю, крича: «Сам великий Будда сошел на землю», а все бывшие в храме женщины потеряли голову от страха.
Мнимый же Будда, не теряя подходящего мгновения, сказал:
— Я пришел на землю, чтобы снять с вас ваши грехи, идите с вашими чашками рису ко мне и несите их столько, сколько у каждой любовников. Если которая хоть одного утаит, то тут же в храме будет мной казнена.
Тогда открылись удивительные вещи. Хотя и запасли монахи много рисовых чашек, но их не хватило, и они много раз бегали за ними на базар. Хорошие дела они сделали в тот день, да и король узнал, что из всех его подданных женщин только и были невинных две: его жена и мать. У остальных же было по два, по три и до десяти мужей. Его ангелы записывали женщин и их мужей, а на другой день король написал и расклеил везде объявления, в которых сообщил, сколько у каждого из его министров жен и сколько у каждой из них возлюбленных.
А чтобы впредь ничего подобного не могло быть, король и издал им правила, по которым и до сих пор живут женщины Кореи.
Ко и Кили-си
Когда-то жил в одном городе молодой человек по имени Ко. Он был бедный и служил работником у своего соседа. Он был трудолюбив, хорошо обращался с своими товарищами, и потому все любили его. И так как он был не женат, то все хотели, чтобы он женился. Однажды для этого жители города собрались на совещание и решили, что девушка по имени Кили-си, слава о которой далеко ушла за пределы города, лучше всего подойдет к нему. Отец девушки тоже был согласен. Таким образом Ко женился на Кили-си.
Был выбран для свадьбы как раз тот день, который лучше всего подходил к ним. Это был восьмой день третьего новолуния.
Когда после свадьбы молодые были отведены в их помещение, Кили-си сказала Ко:
— Ты молодой и способный человек, ты можешь сделаться большим человеком, и время у тебя есть. Тебе всего восемнадцать лет. Я люблю тебя, но хочу любить еще больше. И я не буду твоей женой до тех пор, пока ты не научишься читать, писать, пока ты не узнаешь всех наук.
— Но для этого надо не меньше десяти лет, — вскричал Ко.
— Десять лет в работе скоро пройдут, а я буду ждать тебя и заниматься хозяйством.
— Я исполню твое желание, но через год. А этот год я хочу прожить с тобой, потому что ты прекрасна и я люблю тебя.
— Нет, если ты теперь не исполнишь моей просьбы, то через год я ничего не буду для тебя стоить. Если же ты. любишь действительно меня, то сделай, о чем прошу.
— Хорошо, — сказал Ко, — я исполню твое желание, но я тоже ставлю условие: ты должна быть на эту ночь моей женой, и затем я уйду и возвращусь опять к тебе через десять лет, когда буду таким, каким ты желаешь меня видеть.
— Хорошо, я исполню твое желание, но сперва мы должны заключить условие между собой.
Она обрезала свой третий палец правой руки и из полившейся крови сделала знаки клятвы на краю своей юбки. Затем она оторвала написанное, разорвала пополам, одну половину отдала ему, а другую спрятала у себя.
На другой день, когда все проснулись, Ко уже не было, и никто не знал, куда он ушел.
Кили-си дала Ко на дорогу несколько книг и немного денег.
Ко шел по дороге и думал, как он может сделаться ученым человеком. Так шел Ко и пришел в одно селение.
