и грязными пеленками.
— Нет, я… — Джоди запнулась. Так что же она, собственно, предлагает?
Внезапно ее осенило.
— Я могу снять квартиру или маленький домик! — воскликнула она убежденно.
Рик покачал головой.
— Солнце мое, — спокойно сказал он, — ты говоришь Бог знает что. Ты ведь даже не местная жительница. Что будет с твоим домом в Цинциннати, с твоей работой? С твоими родителями в Атланте? А кроме того, мать девочки может в любой момент вернуться и потребовать ее обратно.
— Но ты же сказал…
— Я сказал, что мы найдем для нее хороший приют, и мы это сделаем, но что касается матери, то вопрос остается открытым. У нее приоритетные права на ребенка, если она сможет доказать, что способна и желает заботиться о своей дочери.
Джоди все это, конечно, понимала, но смириться никак не могла. Ей претила мысль о том, что придется отдать ребенка женщине, у которой хватило духу так бессердечно его бросить. Что, если она сделает это снова и дитя не успеют отыскать, не успеют предотвратить несчастье?
— Ты не мог бы, по крайней мере до завтрашнего дня, оттянуть рапорт о том, что кто-то бросил ребенка? — умоляюще спросила она.
Он посмотрел на нее с сочувствием и сомнением.
— Джоди, мой долг — докладывать обо всем, что случилось.
Ужасно не хотелось злоупотреблять его дружбой и добротой, но сегодняшняя история затронула Джоди так сильно, что сдаться она не могла.
— Да, я знаю. Но что такое несколько часов! Уж конечно, погоды они не делают. Девочка все равно проведет ночь в больнице. Прошу тебя, Рик! Дай мне шанс за ночь что-нибудь решить!
Он внимательно всмотрелся в ее лицо, но она не дрогнула.
Наконец он со вздохом оторвался от ее глаз и неохотно сказал:
— Хорошо. Если для тебя это так важно и если Сэм не возражает, я подожду до завтра, но это — предел.
Джоди готова была броситься ему на шею и осыпать благодарными поцелуями, но вспомнила, как на днях он дал ей понять, что не хочет никакой фамильярности. Поэтому лишь улыбнулась и коснулась его щеки кончиками пальцев.
— Спасибо, — чуть слышно сказала она.
Его глаза страдальчески потемнели. Он взял ее руку и поцеловал ладонь.
— Завтра, Джоди, — сказал он. — Никак не позже.
Сумерки уже сгустились, когда Рик и Джоди покинули больницу, благополучно зарегистрировав ребенка и поместив его в тихую, отдельную палату. В отделение для новорожденных девочку уложить не удалось — она появилась на свет за пределами больницы и не считалась стерильной.
Усаживая Джоди в машину, Рик спросил:
— Твоя машина у моего дома или ты пришла пешком?
— У твоего, — ответила она, устраиваясь поудобней. — Ты что, даже не заметил ее, когда примчался?
— Да уж! Ну ты меня и напугала! Только и лезло в голову, что с тобой что-то стряслось! — хмыкнул он, заводя мотор. — Думал, не руку ли отрезало или пальцы в розетку сунула… Но увидеть тебя с брошенным младенцем — нет, этого не ожидал.
— Прости, что я тебя напугала, но, ей-Богу, сама была в шоке. — Она улыбнулась. — Ох, что было, когда я откинула одеяльце и увидела эту кроху…
— Очень хорошо тебя понимаю, — признался он.
Несколько секунд спустя они остановились перед домом Рика.
— Зайдешь выпить что-нибудь? Кофе, стакан соку? У меня есть всякие замороженные полуфабрикаты в морозиль… — Рик замер на полуслове. — Черт, ну совсем из головы вон! Забыл, напрочь забыл про доставку и про холодильник!
— И я, — кивнула Джоди. — Согласятся в магазине доставить в другой день?
Рик выключил мотор.
— Согласиться-то согласятся, но, наверно, придется ждать.
Он обошел машину и подал Джоди руку.
— Рик, — сказала она, — а почему бы нам не отправиться к твоим родителям? У них полно всякой еды. Не думаю, что они будут возражать, если мы соорудим себе что-то поесть, и, — Джоди усмехнулась, — ты сможешь сразу рассказать им о своем новом ребенке.
—
У Джоди отлегло от сердца. Он оговорился или на самом деле хочет сказать, что и вправду поможет ей взять ребенка под опеку, пока не решится его судьба? Ах, как было бы славно!
Она рассмеялась и пожала ему локоть.
— Уж я-то не возражаю, но сначала нужно зайти к тебе. Я забыла там сумку, а в ней ключи от машины.
Они вместе вошли в дом. Рик открыл дверь, зажег свет.
— Подождешь, пока я включу старый холодильник, проверю автоответчик и позвоню в участок, все ли там в норме?
— Конечно, подожду, — сказала Джоди. — Я буду в гостиной.
Он направился в кухню, а она — в гостиную. Взгляд наткнулся на старую корзинку, забытую на диване. Ребенок был уже в больнице, но и теперь корзинка почему-то притягивала ее.
Откуда она взялась? Наверно, ее нашли на помойке. Уж очень ветхая!
Джоди села рядом. Бедная детка. Как, должно быть, страшно войти в этот мир и оказаться в бросовой корзинке на груде тряпья!
А откуда тряпье? Теперь, когда подстилка видна целиком, можно определить, что она — часть того же тонкого хлопчатобумажного одеяла, в которое была завернута девочка.
Джоди достала ее, встряхнула, и, к ее удивлению, из тряпки выпорхнула записка.
Джоди подняла ее. Листок линованной бумаги, сложенный пополам.
Сердце забилось. Неужели это та самая записка, которую она искала и не смогла найти? Должно быть, сведения о ребенке и объяснение, почему мать вынуждена его оставить…
Джоди развернула листок. Там оказалось всего несколько строк, крупно написанных карандашом:
Подписи не было.
Глава десятая
Не в силах осмыслить прочитанное, Джоди смотрела на записку, словно та была на каком-то неведомом ей иностранном языке. Слова сливались в сплошную размытую линию и кружили перед глазами.
Инстинктивно, борясь с тошнотой, она опустила голову.
Джоди снова посмотрела на листок. Слова были все те же:
Ни подписи, ни адреса, ни даты рождения ребенка — ничего.
Чтобы Рик сделал девушке ребенка, а потом бросил ее?
Такого не может быть! Не может быть! Рик не поступил бы так. Он такой добрый, такой порядочный,
