захватило от ликования — это был верный знак его неравнодушия. И пусть они находились в банальной спальне у себя дома, а вовсе не на пляже или в каком-либо другом экзотическом месте, а на ней самой всего полупрозрачная майка и старые шорты, а не наряд сказочной принцессы, но Джон все-таки хотел ее! Эта мысль влила в нее новые силы и польстила ее самолюбию, получившему этим утром такую пощечину. Она терлась носом, подбородком о его кожу, жадно впитывая шедший от нее резкий мужской запах. Он, этот запах, поднимал в глубине ее естества ураган дремлющих чувств, заставлял ее чутко реагировать на близость его плоти.
— Лиз?.. — Его голос стал глубок и проникновенен.
— М-м-м… — простонала она в ответ, торя языком дорожку среди жесткой поверхности черных волос.
Все существо Джона невольно дернулось навстречу ее ласкам, и она, на мгновение, подняв глаза, наградила его выразительным взглядом из-под полуопущенных век, затем пошла дальше, опуская руку все ниже. Скользя ею по плотной материи его брюк, она заметила, как ткань натянулась, теснимая чем-то, что пробивало себе путь оттуда, изнутри, навстречу ее собственным обольщающим усилиям. Лиз откинулась на край кровати, которую они делили многие годы, и, продев трепещущий пальчик ему за пояс, с силой притянула к себе все его крупное тело. Она плотоядно оглядела его с ног до головы, словно примеряясь, на какую часть накинуться в первую очередь. Наконец, видимо, выбрав, она обрушила шквал поцелуев на его шевелюру, постепенно перемещая объект атаки к нижней части лица.
Дальше, дальше, и вот уже ее язык описывает линию вокруг пояса Джона, потом пульсирующими губами еще дальше, к его ногам, покрытым теплой кожей. Постепенно пульсация передалась в ее напрягшиеся груди, упершиеся в стальные мускулы его ног. Дыхание Лиз перешло в сплошной томный стон, когда она стала медленно тереться грудью о его бедра. Ее соски были готовы, казалось, разорваться от наслаждения, они превратились в набухшие бутоны цветов неистового желания, которые должны вот-вот, уже в следующий миг распуститься.
Предвкушение безграничного наслаждения застилало глаза Лиз, по мере того как она концентрировала внимание на том, что творилось внутри ее организма.
— Любимая! — Прошептал Джон, и этот гулкий шёпот разнесся по всем уголкам ее сознания. Его руки, нетерпеливо подрагивая, опустились на ее мягкие плечи.
Лиз же едва ощутила, как сильно эти руки сжали ее. Все ее внимание было поглощено неповторимым вкусом и запахом тела мужа. И тут, наконец, она протянула непослушные руки к его ремню и судорожно начала расстегивать его.
В конце концов, он поддался ее неумелым попыткам. Не в силах ждать больше ни единой секунды, глубоко дыша, она расстегнула и ширинку, стянула эти ненавистные брюки прочь, оставив его в одних трусах, отчего он, отнюдь не проигрывал.
Лиз крепко обхватила его руками за бедра, вновь припадая к ним страстными губами.
Она с восторгом отвечала властным толчкам навстречу ей из-под низа его плоского живота, не переставая тереться о его горячую кожу. Жар, щедро испускаемый его плотью, казалось, струился в ее трепещущие руки, притягивая их к нему, как магнит.
Внимательно и с любовью всмотрелась она в его лицо, искаженное мукой страсти. Его черты заострились от неукротимого желания: веки опущены, надменные губы слегка приоткрыты, и из них вырывается огненное прерывистое дыхание. Еще сильнее распаляясь, Лиз провела пальцами по линии позвоночника мужа, до самой эластичной резинки на его трусах. Она дышала часто-часто, и сладкие мурашки волнами то и дело пробегали по всему ее телу: от предплечий до самых стоп. Пожар в ее груди разгорался, нижняя плоть оросилась влагой, когда Джон, из последних сил стараясь не двигаться, начал кусать губы. То, что начиналось как простое дурачество, игра, серия легких прикосновений друг к другу, в одночасье вышло из-под контроля и захлестнуло их обоих, причем, теперь она уже не была, как раньше, только лишь соблазнительницей, ей больше не казалось, что ее задача — завести мужа до того, чтобы ему, только ему, доставить удовольствие. Сегодня она была активной участницей, тигрицей, никогда еще она сама не была так возбуждена.
Лиз начала аккуратно стаскивать с него последнюю деталь одежды, покрывая непрерывными поцелуями весь его живот, откинула ее свободной рукой куда-то назад, а сама стала неспешно спускаться вниз, мимо бедер, мимо торчащих колен, к стопам, почему-то все еще затянутым в носки.
— Лиз! — С трудом подавляемое неистовство прозвучало в его голосе и пронзило ее насквозь, еще больше возбудив и без того вселенским пламенем горящее желание. Терпение Джона иссякло, и он, резко схватив ее за плечи, притянул к себе.
— Обольстительная ведьма. — Нащупав край ее майки, он решительно сдернул ее с Лиз через голову.
— О, дорогой сэр. — Лиз засмеялась, но ее смех словно засосало куда-то в его горло, а Джон уже расстегивал ей лифчик и отшвыривал его прочь. — Боже мой, что такое вы делаете?
— Хочу поиграть в «горячо-холодно», а что, уже «горячо»? — спросил Джон, чуть отпрянув от нее. Его взор скользнул по белому пушку, слегка покрывавшему ее грудь, и застыл на сосках, налитых, как спелые виноградные гроздья.
Тогда он нарочно, как бы стараясь продлить наслаждение, прижал ее к себе так, что все выпуклости ее тела почти расплющили под тяжестью его собственной фигуры.
— Можешь не искать. — Лиз застонала от удовольствия в его объятиях. — Я, пожалуй, покажу тебе, где горячо. Показать?
— Нет-нет, я сам! — Он запустил обе руки в ее трусики, нащупав там заветную пещерку. Продолжая поглаживать ее одной рукой, он еще крепче, с какой-то поистине безумной страстью сжал ее в объятиях. Он весь горел, так что Лиз было бы действительно жарко, если бы сама она не пылала с той же силой.
И вдруг звонкий детский голосок бесцеремонно прорезал тишину, дотоле прерываемую лишь их неровным дыханием:
— Я сейчас! Подождите меня! — Звук бойких шагов Роба зазвучал на лестнице. — Только возьму свой воки-токи. Ну, подождите секунду!
— Дьявол! — выдохнул Джон, в то время как Лиз впилась взглядом в пустой дверной проем спальни. Сердце выпрыгивало из груди. Следовало, конечно, с самого начала закрыть дверь, но, как бы там, ни было, теперь уже поздно. Она же не ожидала, что дело у них с Джоном так обернется.
— Быстро! — очнулся Джон и, как заправский акробат, кувырком скатился за кровать, увлекая за собой Лиз, которая упала как раз за изголовьем, несколько выше Джона. К счастью, гигантский матрас скрыл бы их от любопытных глаз всякого, кто вошел бы в комнату. Поэтому Лиз позволила себе уткнуться лицом в его мощную обнаженную грудь.
— Нам придется прервать нашу игру на этом месте, — прошептала она ему.
— Тише, распутница. — Уста Джона сомкнулись на ее устах. Шажки Роба простучали мимо, Лиз отчетливо слышала их. Однако в этом укрытии за кроватью Роб никак не мог их обнаружить, так что Лиз позволила себе расслабиться. Она разомкнула губы, дав возможность языку Джона вторгнуться между ними. Вскоре послышался отдаленный звук шагов в обратном направлении. После этого все ее существо вновь переключилось на Джона, на его обжигающе упорный язык, на твердые, но такие ласковые пальцы, от прикосновения которых к ее восставшей груди она готова была кричать во весь голос. И она без всякого сопротивления позволила ему опрокинуть себя прямо на теплый синий ковер. Снова и снова она инстинктивно тянулась к нему, и все ее тело было как огромный единый сосуд, жаждущий, чтобы его наполнили.
Сладкие тиски губ Джона сомкнулись на раздувшейся вершине одной из грудей, и Лиз опять застонала от сладострастия, чувствуя, как буря эмоций прокатилась по всему ее телу неудержимой лавой.
— Давай, давай же, Джон! — обхватила она его мужественные плечи и призывно потянула к себе.
— Ваше желание, леди, для меня закон, — прохрипел он. Сильными руками Джон стащил с Лиз трусики и жадно кинулся на нее.
Лиз замурлыкала от удовольствия, чувствуя на себе тяжесть его тела. Легкое щекотанье ворсинок ковра, которое она ощущала спиной, служило дополнительным возбуждающим стимулом, и от всего этого ее кипящая плоть готова была разорваться на части.
