поднялась и выглянула в дверь. Эван Джордан уверенно направлялся от лифта к ее кабинету. Шерли была права — он действительно производил неизгладимое впечатление, чему способствовало сочетание выцветших синих джинсов, светло-голубой рубашки и черной куртки. Ее темная кожа подчеркивала золото его длинных волос, обрамлявших лицо, обветренное и загорелое за те часы, что он конечно же провел в местах действий своего героя.
— До встречи, — пробормотал Нейл, торопливо зашагав по коридору.
— Трус! — успела бросить она ему вслед.
Джордан прищурился, когда мимо него вдоль противоположной стенки попытался проскочить Нейл.
— Мистер Уинтерс, — холодно бросил он, когда они поравнялись.
— Мистер Джордан, — коротко кивнул в знак приветствия молодой человек и заторопился в свой кабинет.
Дороти осталась стоять на пороге — а что еще ей было делать? Гость уже увидел ее. Кроме того, сейчас она вообще не могла сдвинуться с места; при виде героя своих грез у нее буквально подкосились ноги.
Только этого еще и не хватало! Она уже не та молодая женщина, которая явилась к нему в дом неделю назад, — и дело не только в ее преобразившемся облике. Что-то изменилось в ней в ту минуту, когда она увидела фотографию матери Мэгги и, упав духом, поняла, что ей никогда не быть такой же красивой, как эта женщина, что она никогда не сможет привлечь внимание такого мужчины, как Эван Джордан.
Но тогда же она решила, что это еще не причина, чтобы не заняться собой. А заодно надо выкинуть из головы все мысли о Роджерсе и искать реального мужчину, которого она могла бы полюбить.
Поэтому, вернувшись в Бостон, полностью обновила гардероб — от белья до верхней одежды, сменила очки на контактные линзы — кстати, они оказались не так неудобны, как казалось, и она уже частенько забывала о них. И наконец, сменила прическу. Утром, перед уходом на работу, она даже не сразу узнала себя в зеркале, хотя не могла не признать, что изменения пошли ей на пользу. Теперь оставалось лишь надеяться, что обретенная уверенность позволит ей выдержать испытание в виде очередной встречи с Джорданом.
— Добро пожаловать.
— Привет, — с иронией ответил тот.
Молодая женщина отступила от дверей, приглашая его войти.
— Вы хотели видеть меня?
Не спеша с ответом, он прошел в кабинет и стал осматривать его обстановку.
Дороти закрыла за ним дверь; оставь она ее приоткрытой, с братца станется подкрасться поближе и подслушать их разговор. Хотя она не имела представления, чем обязана визиту именитого автора, ей не хотелось предоставлять Нейлу такую возможность.
Вслед за визитером она тоже осмотрела кабинет, пытаясь увидеть его глазами Эвана Джордана: мягкая персиковая окраска стен, продуманно развешанные картины, письменный стол и шкаф теплого орехового цвета, темно-синий ковер на полу, густые заросли растений на подоконнике.
Помещение создавало ощущение уюта, и каждый день, приходя на работу, она с удовольствием открывала его дверь. Хотя и готова была признать, что, с точки зрения Джордана, рабочий кабинет выдавал свою принадлежность женщине.
Наконец повернувшись, гость с любопытством посмотрел на Дороти.
— Вы должны сказать мне, кто оформлял интерьер, — произнес он. — А то я почувствовал в своем обиталище отсутствие женской руки.
По его тону невозможно было понять, не подсмеивается ли он. Щеки Дороти порозовели.
— И декором и мебелью я занималась сама, — сухо ответила она. — Во-первых, убрала отсюда всю казенщину.
Таково было одно из условий, которое она поставила перед отцом, когда он уговорил ее после окончания университета приступить к работе в издательстве «Уинтерс». И Дороти была вполне удовлетворена результатами своих трудов — и дизайнерских и редакторских…
Джордан одобрительно кивнул.
— В таком случае я хотел бы попросить вас прикинуть, что стоит улучшить в моем доме. — Он устроился в удобном кожаном кресле напротив Дороти, которая села за широкий письменный стол. Теперь- то она не сомневалась, что Джордан над ней издевается, и с гневными искорками в глазах глянула на гостя.
— Вы хотели поговорить со мной именно об этом? — спросила она уже куда более холодным тоном.
Тот еще раз оценивающе смерил ее взглядом и задумчиво пробормотал:
— Приятно видеть человека в присущей ему обстановке…
Да, она тоже так считала; именно к такому выводу и пришла на прошлой неделе, явившись в дом Джордана. Правда, не ожидала, что столкнется с живым воплощением Роджерса, но теперь уже не испытывала прежнего потрясения: для нее оба этих образа больше не сливались в один. Автор романов мог походить на героя, но его цинизм был совершенно не свойствен Роджерсу: смелый и удачливый, тот был полон юмора, и в его отношении к ближним сквозили благородство и доброжелательность.
Хотя, поскольку книги были написаны Джорданом, все привлекательные качества героя могли быть присущи и ему. Но так как он никогда не демонстрировал их на людях, это облегчало ей задачу мысленно развести два образа. Влюбилась она в Роджерса, а Джордан вызывал у нее доселе незнакомое чувство физического томления.
— Не сомневаюсь, вы приехали в Бостон отнюдь не для того, чтобы оценить интерьер моего кабинета, — насмешливо заметила она.
— Не для этого, — согласился он. — Я привез в город Мэгги.
Ах, вот в чем дело. Значит, ему лишь задним числом пришла в голову мысль заскочить в издательство, которое последние пять лет выпускает его книги! Расстроилась ли она? Конечно же нет. Может, ей не стоило так уж старательно разделять в своем представлении этих двух героев…
Сидя по другую сторону стола, Джордан продолжал в упор смотреть на своего редактора и издателя.
— Мэгги интересуется, не разделите ли вы с нами ленч? — спокойно проговорил он.
Значит, интересуется дочь, а не он сам.
— Зачем? — пустила она в ход тот же вопрос, что услышала от этого человека неделю назад.
Холодный равнодушный тон отнюдь не произвел на гостя того обескураживающего воздействия, как на нее. Он недоуменно пожал плечами.
— Вот уж чего не знаю; об этом вам стоит спросить у Мэгги. Что вы и сможете сделать за ленчем, — насмешливо добавил он.
— Я уже договорилась о ленче, — быстро ответила она, и, слава богу, это было правдой.
Джордан без труда разоблачил бы ее, решись она соврать.
Он в упор посмотрел на нее.
— Так откажитесь от этой договоренности.
У нее перехватило дыхание от такой бесцеремонности.
— Боюсь, что это невозможно, — постаралась она произнести любезно. Правда, ее состояние меньше всего можно было бы назвать спокойным; она не сомневалась, что Джордан труден в общении, но его напористость переходила все границы.
— Вы так неожиданно уехали из моего дома.
Он снова сбил ее с толку, столь неожиданно сменив тему разговора, и Дороти густо покраснела.
— Эрика сказала, что вы повезли дочь в школу. Я оставила вам записку, — попыталась она объяснить свои действия.
— Я прочел ее, — сухо признал он. — «
Конечно, запомнить его было нетрудно. Главным образом потому, что она не нашлась, о чем еще
