ради чего? Ради поцелуя? Поцелуя мужчины, которого презирает? Это не он безумец, а она.
— Что заставляет вас так считать, принцесса? — холодно поинтересовался он с выражением самодовольным и насмешливым.
Антонелла сжала кулаки, стук сердца отдавался у нее в ушах. Она дура, безнадежная дура. Кристиано ди Саваре — враг. И он ни на мгновение не забывал об этом, в отличие от нее.
— Ты эгоист. Тебе наплевать, кому ты причинишь боль или что ты уничтожишь, добиваясь своего.
Один уголок его рта приподнялся, но это едва ли можно было назвать улыбкой.
— Значит, мы родственные души.
— Нет. Мне небезразличны чувства людей. А сейчас я пойду и извинюсь перед Раулем.
— Это лишнее.
— Разумеется, нет.
— Ты была частью сделки.
— Сделки?
Ее сердце замерло, пока она ждала его ответа. Как мужчины могут заключать сделки, касающиеся ее? Это невозможно! Она не принадлежит ни одному, ни второму, и никто не имеет права принимать решения за нее.
— Вега построит сталелитейный завод в Монтероссо. А Монтеверде будет поставлять руду.
— Никогда! — выпалила Антонелла. Это немыслимо! Продавать руду Монтероссо? Чтобы враги могли производить больше танков и оружия для уничтожения ее народа? Монтеверде отчаянно нуждается в деньгах, но не такой ценой!
— Возможно, ты захочешь пересмотреть свою позицию. — В голосе Кристиано слышалось дружелюбие, хотя она знала, что дружелюбием тут и не пахнет.
Антонелла вздернула подбородок:
— Не вижу, с чего бы.
— Одно слово, — отозвался он, и глаза его были пустыми, невыразительными. И холодными. — Одно очень важное слово: выживание.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
— Шторм, ваше высочество.
Антонелла заморгала, воззрившись на стюарда, который поставил поднос с завтраком на стол в ее каюте. Она натянула одеяло на плечи и приподнялась на локте, еще не придя в себя после стольких переживаний и бессонной ночи.
— Шторм?
Он аккуратно поправил цветы в маленькой вазе на подносе.
— Да, ураган. Он идет прямо на Санта‑Парадизо. Мы скоро снимаемся с якоря и выходим в море. Вы можете остаться на борту или переправиться на берег.
— Где синьор Вега?
Стюард вытянулся по стойке «смирно» и доложил:
— Его вызвали в Сан‑Паоло по делам. Он улетел перед рассветом.
Сердце ее упало. Антонелла все же надеялась поговорить с Раулем еще раз, надеялась убедить его дать Монтеверде шанс. Теперь слишком поздно.
Нет! Она не позволит Кристиано ди Саваре одержать над ней верх. Еще есть немного времени, прежде чем придется выплачивать долги отца. А что, если Данте поехать в Монтебьянко и попросить заем, чтобы они смогли выбраться из кризиса? Правда, король Паоло чуть не развязал очередную войну, арестовав их наследного принца, но это было давно. Поможет ли Монтебьянко сейчас? Согласится ли брат ехать? Ведь это их последний шанс. А если Данте откажется, Антонелла отправится к Лили и станет умолять ее попросить помощи у мужа. Только действовать надо быстро.
— Спасибо, — сказала она стюарду. — Я поеду в аэропорт.
Он церемонно поклонился и выскользнул из каюты. Антонелла вскочила с кровати и схватила мобильный телефон. Она пыталась позвонить брату ночью, но связи не было. Возможно, из‑за ветра. Или, скорее всего, что‑то произошло на территории Монтеверде. Там часто возникают подобные проблемы, поскольку нет денег на починку или замену устаревающего оборудования. Дозвониться девушка опять не смогла, захлопнула крышку телефона и стала поспешно одеваться. Чем скорее она отправится домой, тем лучше.
На палубе Антонелла принялась искать кого‑нибудь, кто доставил бы ее на берег. Она чуть не споткнулась, заметив человека, разговаривающего с капитаном яхты. Кристиано ди Саваре в смокинге был великолепен. Но Кристиано в шортах бермудах, рубашке поло и пляжных сандалиях был просто ходячим искушением. Он совсем не походил на принца, зато очень сильно смахивал на женскую эротическую фантазию — мускулистого пляжного красавчика. Мужчины повернулись при ее приближении. Антонелла заметила, как глаза капитана оценивающе скользят по ней, но остро ощутила взгляд именно Кристиано, хотя он был в солнцезащитных очках. Девушка надела просторное льняное платье и босоножки на удобных каблуках. Волосы ее были стянуты в хвост, на лице минимум косметики. Она не пыталась привлечь внимание, но это ей не помогло.
— Вы слышали о шторме? — поинтересовался Кристиано вместо приветствия.
Антонелла убрала локон, который выбился из прически и упал на лицо.
— Да. Когда я смогу покинуть яхту? — спросила она, поворачиваясь к капитану.
— Небольшая задержка, — ответил Кристиано вместо него. — Слишком много желающих. Вы уже заказали билет на самолет?
— Нет. Я решила поехать прямо в аэропорт.
— Вы можете полететь со мной.
Пульс Антонеллы забился, как крылышки тысячи колибри. Этот человек невозможен!
— Спасибо, но нет. Я куплю билет в аэропорту.
Кристиано поднял очки на лоб. Солнце скрылось, над гаванью стали собираться тучи. Глаза у него не голубые и не серые, отметила она. Они темно‑карие. Пожалуй, не совсем. Ореховый — вот как называется этот оттенок. Поразительно! Как она не заметила это вчера?..
— Антонелла! — требовательно произнес он.
Она вздрогнула:
— Что?
— Вы меня слушаете?
— Вы говорили о своем самолете.
— Да. Он готов, и у меня есть место для вас. Все билеты на коммерческие рейсы проданы.
— Но вы только что спрашивали, заказала ли я билет.
— Я имел в виду вчерашний вечер, когда ураган еще не сменил направление.
Она выразительно покачала головой:
— Я все же попытаю счастья в аэропорту.
Она что, с ума сошла?! Пусть она и презирает Кристиано, но самое важное сейчас — как можно скорее вернуться в Монтеверде и поговорить с братом. Если бы в Санта‑Парадизо приехал Данте, он наверняка заполучил бы «Сталь Вега». Вот только ему не до этого. Он пытается спасти страну от развала. К тому же его жене скоро рожать… А Антонелла потерпела неудачу. Ей хотелось забраться в кровать и укрыться с головой, пока все не закончится. Но она не имеет права. Трусость — не выход.
— Не ребячьтесь, — резко бросил Кристиано.
Она заставила себя сделать длинный, медленный вдох, прежде чем заговорить:
— Это не ребячество — избегать общества людей, которых ты презираешь.
— Возможно, но подвергать себя из‑за этого опасности — определенно ребячество.
Ее привело в замешательство то, что он легко прочитал ее мысли.
