— О? И это все, что вы можете сказать?
— Это все, что я могу сказать, — пожал плечами Тэтч. — А вы, Джон?
Джон согласно кивнул.
— Еще по бокалу вина? — предложил Тэтч.
— Я хотела бы знать правду.
— Тогда я выпью ее вино? — будто не слышал ее Джон.
Виктория скрестила руки на груди.
— Поживей, ребята! Кончайте игру. Вы явно осведомлены обо всем и больше знаете о личности этого Хантера О'Хари, чем говорите мне, — подчеркнула она.
Тэтчер задумчиво почесал подбородок.
— А что, собственно, вы хотели бы узнать о нем?
— Для начала хотя бы кто он. Кроме того, что я уже знаю: это самонадеянный и тщеславный мот, которому нравится перетаскивать тонны камня с континента на континент.
— Полагаю, что именно это и есть его характеристика в общих чертах, — кивнул Тэтч. — А вы что думаете, Джон?
— Быть может, она хочет знать, как он выглядит? — предположил Джон. — В конце концов, сегодня утром она упустила возможность увидеть его.
Виктория ждала их ответа, раздумывая, совпадет ли описание, которое дадут два джентльмена, с образом, сложившимся у нее: она представляла О'Хари горбуном, живущим в каморке при звонарне.
— Итак, — начал Тэтчер, — он низкого роста.
— Очень низкого, — согласился Джон. — И жутко уродлив.
— Несомненно уродлив.
— Уродлив — это еще, по-видимому, мягко сказано!
— Слишком мягко.
— Хотя, конечно, нельзя судить о книжке по обложке, — добавил он.
— Справедливо, — сказал Тэтч. — Но сейчас мы говорим о книге ужасов, о триллере. И умолчать об этом, я полагаю, мы не имеем права.
— А может быть, мы просто не должны позволить Виктории работать у него.
— Почему? — спросила Виктория.
— Потому что вы такая красотка… — Тэтч поднял в ее честь бокал.
— А О'Хари, — заключил Джон, — воистину зверина.
3
— Мне жаль, но сегодня я с вами в замок поехать не смогу, — несколько дней спустя извинился перед Викторией Эллиот.
Прислушавшись к совету Эллиота, считавшего, что вежливость способна сломать лед, О'Хари пригласил их вместе на чай.
«Мне еще больше жаль», — подумала Виктория.
— Вам необходимо познакомиться с О'Хари, — сказал ей однажды адвокат после того, как приглашение было принято. — Я представлю вас ему, и если вы не подойдете, то, в конце концов, от этого никто не пострадает…
«… но деньги будут потеряны», — уныло закончила она про себя, все еще недоумевая, как миллионер мог заочно нанять ее.
— Я буду ждать этой встречи, — мужественно солгала она, испытывая, однако, благодарность к боссу за то, что он не послал ее одну, как ягненка из пословицы, к волку на заклание.
Однако утренняя неразбериха в залах судебных заседаний вынудила Эллиота в последний момент отказаться от визита.
— Может быть, стоит перенести встречу? — предложила Виктория. Хотя характеристика, данная миллионеру Тэтчером и Джоном, страдала явными преувеличениями, Виктория не испытывала желания отправиться на первую встречу с ним одна. — Как насчет завтра?
— Завтрашний день исключается… да и большая часть следующей недели тоже, — сказал Эллиот, быстро перелистывая настольный календарь. — К тому же чем скорее вы проведете предварительные переговоры, тем лучше.
— Вы пытаетесь избавиться от меня?
Эллиот разразился довольным смехом.
— Надеюсь, мне никогда не придется услышать из «некоторого источника» подобный совет!
Намек на доброе отношение к ней со стороны двух партнеров вызвал в душе Виктории прилив теплых чувств.
— Нет, — продолжал он уже серьезно, — поскольку мы не смогли решить вопрос вашего представительства в понедельник, я бы хотел завершить дело до конца недели. Я знаю, что О'Хари стремится познакомиться со своей новой служащей.
— Временной служащей, — посчитала необходимым подчеркнуть Виктория.
— Да, это обусловлено договором, — озадаченно проговорил Эллиот. — Вас что-то тревожит?
— Я все еще не могу привыкнуть к мысли, что вы «сослали» меня, — призналась Виктория. — И дело не в том, что я не очень польщена этим.
— У нас есть правило всегда идти навстречу клиентам, постоянно пользующимся нашими услугами. Я уверен, что мистер О'Хари оценит вашу работу так же высоко, как мы. И потом, я знаю, что он с нетерпением ждет, чтобы вы — или кто-либо другой — стали наконец работать. У него очень большая нагрузка.
— Все равно… — начала Виктория.
Эллиот сосредоточенно перебирал папки, лежавшие на его столе, давая понять, что бесполезно продолжать затянувшуюся беседу.
— Вы прекрасно справитесь, Виктория. Даже не сомневайтесь.
— Но меня беспокоит не это.
— Что же тогда?
— Боюсь, мы с мистером О'Хари вряд ли сможем сработаться. Уж слишком мы расходимся с ним во взглядах на жизнь.
— Расхождения во взглядах? — Гримаса неудовольствия мелькнула на лице адвоката. — Какие? — сдержанно спросил он. — А я-то думал, что вы, выросшая в Лос-Анджелесе…
— … имеющая прославленную мать… — закатив глаза, продолжила за него Виктория. Она грустно покачала головой. — Вашингтон не сравнить с Лос-Анджелесом, — сказала она. — Когда я работала с Лэрри, я знала, что помогаю людям чего-то добиться в жизни. Не понимаю, как Хофферт мог проиграть на выборах! Конгрессмен бился изо всех сил за реализацию социальных программ. А мистер О'Хари… У меня такое чувство, что мистер О'Хари и я находимся по разные стороны…
Слушая ее, Эллиот уныло кивал головой. Вдоль его бровей и под глазами углублялись морщины, свидетельствовавшие о том, что он старался понять смысл ее сомнений.
— То есть вы считаете, что, помогая О'Хари, вы тем самым предаете нуждающихся? — наконец спросил Эллиот.
— А вы так не думаете?
— Всегда есть причины, определяющие наши поступки, — спокойно ответил он, — и я думаю, что вы, возможно, слишком поспешно осудили его.
— Я просто хотела, чтобы вы знали, в чем дело. — Виктория многозначительно посмотрела на свои часы, все еще надеясь, что босс учтет ее замешательство и примет иное решение, пока еще не поздно.
Эллиот сделал вид, что не заметил ее взгляда.
— О'Хари пришлет за вами машину.
Виктория была уверена, что сама без труда доберется до виргинского замка. Но Эллиот принадлежал к
