— Да ты не расстраивайся, — усмехнулся Олег. — Если мы предложим Пашкову или еще кому-нибудь в нашем классе за них подежурить, они с удовольствием согласятся.
— И сочтут нас за сумасшедших, — добавила Катя.
— Точно, — кивнула головой Таня. — Только меня это меньше всего волнует.
— Нас вообще ничего не должно сейчас волновать, кроме Марии Александровны, — вновь завел свою песню Темыч.
— Ты что, жизнь ей решил посвятить? — немедленно отреагировала Катя.
Но Тема, с тех пор как ему приснился «вещий кошмар», почему-то стал куда меньше обращать внимания на ее издевки. Вот и сейчас будто бы не расслышал.
— У меня эти следы ботинок никак из головы не идут, — посмотрел он на Олега. — Неужели ты их действительно видел?
— Начинается, — отозвался с ехидным видом тот. — Сперва я поверить тебе не мог. Теперь ты мне не веришь.
— Да нет. Извини, — смутился Темыч. — Просто слишком уж странно все.
— Это уж точно! — захохотал Женька. — Если там действительно преступление произойдет, нам придется его по соннику раскрывать.
Девочки прыснули. Тема с Олегом и тут не развеселились.
— Надеемся, ничего страшного не произойдет, — словно бы сговорившись, хором сказали они.
Время уже подходило к семи. Пора возвращаться домой.
— Думаю, завтра после уроков мы договоримся с Маратом Ахметовым, и вместо него снова пойдем к Марии Александровне, — сказал Олег.
Остальные согласились, что так и впрямь будет лучше всего. Каждый хотел поскорее увидеть воочию отпечаток ботинка в углу.
— Я даже, пожалуй, возьму аппарат, — вдруг решил Олег. — Мне как раз недавно родители «Полароид» подарили. Надо этот след заснять. Вдруг потом выяснится, что он какому-нибудь преступнику принадлежит. Ну, до завтра.
Друзья пересекли Большую Спасскую и разошлись. Олег повернул направо. Остальные быстро пошли вниз по улице.
Утром перед уроками они договорились с Маратом Ахметовым. Реакция последовала незамедлительно:
— Вы, братцы, случайно не тронулись?
— Ну, — подтвердил Женька.
— Тогда пожалуйста, — проявил душевную щедрость Марат. — Как раз вместо вашей старушки уроки успею сделать. А то меня вечером ребята на дискотеку позвали.
— Я же вам говорил, что тут никаких проблем не возникнет, — с довольным видом потер руки Олег. — Значит, после уроков, как и вчера. Погуляем с Вульфом и сразу же в Астраханский.
Жизнь, однако, внесла в их планы довольно существенные поправки. Во время седьмого урока к ученикам восьмого «В» пожаловала учительница младших классов Варвара Борисовна.
— Вы позволите мне на минутку? — глядя на математичку Светлану Сергеевну, проговорила она.
— Чего спрашивать, раз уж пришли? — наградила ее из-под очков не слишком-то ласковым взглядом та. Она с начала учебного года проводила эксперимент с форсированной математической программой, и каждая минута на уроке у нее была на счету.
— Вот что, ребята! — явно не замечая Светланиного настроения, воскликнула Варвара Борисовна. — Нам с вами предстоит увлекательное и безумно полезное дело!
— Приехали! — разглядывал Женька с большим подозрением румяное от энтузиазма лицо учительницы. — Наверняка еще какую-нибудь общественную работу нам сейчас впарит.
Многие в классе испытали схожие подозрения. Раздался тихий, но протестующий хор голосов:
— У нас уже есть нагрузка по старой учительнице!
— Ах, о какой вы нагрузке! — с повышенной экзальтацией замахала руками Варвара Борисовна. — Речь совсем о другом!
Тут они встретились взглядами с математичкой Светланой Сергеевной.
— Ой, извините! — пролепетала тут же Варвара Борисовна. — Я уже ухожу. Просьба после уроков не расходиться! — обратилась она на прощание к классу. — Повторяю: это безумно важное, интересное и ответственное дело!
И она одним легким прыжком выпрыгнула за дверь.
— Птичка Божья. — весьма громко прокомментировала ее отход Моя Длина.
Светлана Сергеевна усмехнулась. Затем строгим голосом произнесла:
— Ну-ка, не отвлекайтесь. И без того пол-урока даром пропало.
— Чего-то она последнее время совсем не в себе, — шепотом поделилась Катя с Таней.
— Видно, с Андреем опять не ладится, — отвечала подруга, делая вид, что старательно переписывает в тетрадь уравнение с доски.
— Видимо, да, — согласилась Катя. — Он уже две недели какой-то вялый.
Андрей, или, точнее, Андрей Станиславович, — это классный руководитель восьмого «В». В свои тридцать четыре года он моложав, строен, носит длинную пышную шевелюру и одевается не иначе как в джинсы. Кроме того, он ездит на старом мотоцикле фирмы «Харли Дэвидсон». Покупает постоянно модные диски и с удовольствием их дает переписывать всему классу. И обладает еще множеством других замечательных качеств, которые позволили Лешке Пашкову еще в пятом классе сказать, что Андрей у них — «крутой мужик».
Учителем Андрей Станиславович стал тоже не совсем обычным путем. После десятого класса он мечтал заняться классической филологией, но на вступительных экзаменах в университет провалился. Зато попал в армию. И не просто, а прямиком в Афганистан. Там как раз тогда только что началась война. Андрей Станиславович умудрился пройти ее без единого ранения. Впечатлений, однако, он вынес достаточно.
Вернувшись в Москву, бывший десантник Андрей Пирогов решил: если есть ему смысл что-то делать дальше, значит, он должен учить детей. И не чему-нибудь, а истории. Поэтому, окончив педагогический институт, он пришел работать в школу № 2001, где сам когда-то учился.
Тут таилась еще одна цель. В этой же школе преподавала математику бывшая одноклассница Андрея Станиславовича — Светлана. К концу десятого класса у них начался бурный роман. Когда же Андрей попал в армию, Светлана неожиданно вышла замуж. Теперь роман у них возник снова. Продвигался он трудно. За его развитием следила вся школа, а особенно девочки из восьмого «В», которые с самого начала взяли любимого классного руководителя под свою опеку.
— Главное, им ничем не поможешь, — вздохнула Таня. — Оба мучаются, и ни с места.
Тут раздался звонок.
— Так и знала, что не успеем сегодня тему пройти! — в сердцах бросила на учительский стол ручку Светлана. — Прошу постараться доделать самим. Помните: вы — класс повышенной математической трудности!
— Конечно! — пылко заверили ученики.
Вообще-то большинство из них предпочло бы нормальную математическую трудность. Но это была идея Светланы, которую поддержал Андрей. Восьмой «В» согласился на муки исключительно из любви к классному руководителю. И вот уже полгода добровольно волок свой крест, хотя домашние задания по математике занимали у ребят чуть ли не на два часа больше времени, нежели в прежние годы.
Светлана вышла из класса.
— Ну, где там твоя Божья Птичка? — посмотрел Пашков на Мою Длину. — Ага. Еще нет. Тогда пойду покурю, — извлек он демонстративно из джинсов пачку «Мальборо лайтс» и зажигалку.
— Пожалуй, я тоже, — с томным видом вытащила из сумочки Моя Длина плоскую картонную коробочку. — Кстати, рекомендую всем, — обвела она победоносным взглядом класс. — «Собрание». Самые дорогие престижные сигареты. Пошли, Пашков.
Лешка всегда был сильно неравнодушен к Моей Длине. Та, увы, редко ему оказывала знаки внимания. Поэтому он сейчас готов был петь от радости.
