ровной поверхности. Пришлось сделать несколько витков перед тем, как я наметил достаточно ровную и большую площадку, подходящую для размещения модулей.
Осторожно приземлился, отсоединил скафандр от системы питания флаера, и ступил на поверхность. В теле, несмотря на тяжелый скафандр, необычная легкость и неуверенность в движениях – это сковывает меня, не дает двигаться – в корабле поддерживалась земная сила тяжести, и я еще не привык к уменьшению веса. Установив маяк, я вернулся на флаер и отвел его в сторону от места посадки – лучше быть подальше от него – модули немного неуклюжи в управлении, и могут сесть в стороне от маяка.
Вид подлетающих модулей, столбов пламени под ними – тормозят не только антигравитаторами, грандиозен. Автопилот выдержал дистанцию, сберег наземное построение в полете, и так же посадил их. Загнав флаер в ангар и зайдя в модуль, я поздоровался со всеми, кто там был и, предложив отдохнуть перед работой, отправился в свою каюту – сильно устал за последнее время, и видно, что остальные также.
Сигнал тревоги раздался, когда я только начал дежурство в рубке. Сильный, не похожий не на один другой, сигнал хранилища копий. Этот сигнал сообщал только об одном – копия ожила, а значит кто – то на Луне умер. Оставив место себя дежурным Парвига, я вызвал Лукаса и помчался туда.
Сигнальная секция при входе в хранилище мигала зеленым огоньком, значит, все в порядке, можно входить. Набрав свой личный код и приложив ладонь к шару сравнения, я вошел в хранилище, открыл управляющую панель – на мониторе передо мной вся необходимая в этот момент информация.
Франк, персонал обслуживания роботов, ему двадцать семь лет. Все остальные сведения о нем, его полное досье хранятся в центральном компьютере и сейчас мне не нужны. Кривая активности мозга ясно указывала, о том, что он жив, но спит – одна из мер предосторожности, которые были приняты на всякий случай.
После создания копии ей вводится легкое снотворное, потом включается статис, и для копии время останавливается. После начала активизации мозга статис отключается, и копия просто спит, дожидаясь, когда за ней придут.
Плут, мой охотничий пес, был загрызен сумчатым волком, и его ожившая копия наделала много беспорядка в домике Лукаса, не ожидавшего такого от подопытного тела и не принявшего мер предосторожности. Теперь он вполне обосновано опасается, что люди, только что пережившие смерть, не знавшие, где они находятся и как здесь оказались, могут в порыве возбуждения наделать больших неприятностей здесь – где за стеной секции холод, пустота и смерть.
Пока я с Лукасом решал, что нам делать в данной ситуации, из рубки пришло известие о том, кто погиб. Правда, я уже знал кто, но не знал как.
Франк повредил скафандр, по неосторожности, при монтаже соединяющих модули галерей, и задохнулся, прежде чем ему успели помочь. Дубль Франка, прямо в контейнере, был доставлен в медицинский отсек, а за старым телом погибшего от несчастного случая отправили дежурную аварийную команду, которая вскоре доставила его в медицинский отсек. Труп за это время успел замерзнуть, ведь наверху была Лунная ночь, и от тепла в модуле покрылся изморозью, которая, тая, собиралась в лужу под ним. Кто – то из присутствующих стер изморозь со шлема, и на нас уставились мертвые выпученные глаза, распухшее лицо покрыто каплями крови, вытянутыми пустотой через поры кожи.
В последнее время меня заботила проблема Игры – ведь я мог ее закончить, стать, согласно правилам Игры, Повелителем Народа. Стоило известить людей Народа о том, что проблема бессмертия решена, и что ее будут получать исключительно члены моего клана, и все, я стал Повелителем, выиграл Игру, а дальше? Тысячелетия Игра была нашей жизнью, мы жили Игрой, с ее помощью сохранялся мир и благополучие Ариев.
Один правитель – и невозможно никуда уйти от несправедливости, приходится жить по его законам и правилам. В себе я уверен, но бессмертие – это не вечность, после меня будет правителем кто – то другой, и неизвестно, каким он будет. Можно просто объявить о бессмертии и продавать его всем желающим, но снова появляется проблема – несколько тысячелетий, и Земля будет перенаселена, земель и ресурсов на всех не хватит, а проблемой путешествий в глубокий космос мы еще и не начали заниматься.
Нет, самое первое, что необходимо сделать, это открыть путь в другие миры, а потом решать остальные вопросы. Теперь, в любом случае, бессмертие в тайне сохранить не выйдет. Придется объявить о бессмертии, и дорого продавать его всем, кто пожелает.
Будут толпы желающих вступить в клан Белой Акулы, из которых мы сможет выбрать лучших, и заняться проектами, что были отложены на время. Катастрофически не хватает ученых, инженеров, наконец, квалифицированных рабочих рук. На дубликаторе производится очень много необходимых вещей, еда, но размеры его ограничены, и если есть необходимость сделать большой агрегат, или создать новый, не имеющий аналогов, то для этого у нас нет возможности. Замыслов и идей много, но мало людей, способных воплотить их в жизнь. Продажа бессмертия даст необходимые средства, ведь деньги быстро заканчиваются, а мы находимся лишь в самом начале пути.
Лекарь сделал укол, нейтрализующий действие снотворного, и Франк открыл глаза.
– Как ты себя чувствуешь, Франк, и что ты помнишь? – спросил я у него.
– Отлично, отдохнул как никогда. Но как я здесь оказался, я что, потерял сознание на работе? Помню, что работал на монтаже галерей, а в следующий миг оказался здесь.
Выходит при переносе последние сведения из жизни, в частности смерть, не остались в его памяти. Это очень хорошо, что не сохранились – не будет тяжелых воспоминаний, отягощающих новую жизнь.
– Ты погиб. У тебя был разорван скафандр, пустота прикончила тебя, прежде чем окружающие успели прийти на помощь, – объяснили ему.
– Не обманывайте, сегодня ведь не «день дурака», – не поверил он.
– Посмотри сам и убедись, вон лежит твое прежнее тело, и с него уже снят скафандр.
– Франк подошел к своей прежней оболочке, и с удивлением вгляделся в нее. Ему приходилось тяжело, это было видно по лицу, на котором сменялись разные выражения – удивление от узнавания себя, ужас от мысли, что он мог погибнуть, понимание, что он все – таки погиб, но стоит здесь, живой и невредимый. Укол снотворного продолжал действовать, оказывая успокаивающе действие, а не то можно было опасаться за его рассудок.
– Что уставились? Дайте какую ни будь одежду, я не на ярмарке женихов.
Зал взорвался в хохоте, давая выход сдерживаемому напряжению, которое, наконец, отпустило всех. Люди начали подходить к Франку, поздравлять его с днем нового рождения, и еще больше вогнали в краску парня, который посреди этой толпы стоял голый.
– Дежурный, вызови всех остальных, – распорядился я, – пришло время рассказать правду.
– Мы с Лукасом, – начал я говорить, когда все собрались, – когда проводили медицинский осмотр, произвели дубликацию каждого, кто отправлялся сюда. Вам об этом не рассказывали, что бы ни строили напрасных иллюзий, ведь мы не были уверены в правильности наших предположений, а теперь пришло время сообщить всем о том, что сегодня от несчастного случая погиб Франк, кто с ним работал, те знают об этом. После смерти то, что составляет сущность человека, переселилось в новое тело, которое является точной копией прежнего. Франк опять жив, может продолжить прерванное дело.
Сергий, займись Франком, проведи полное обследование его тела, доложишь о результатах, заодно сделай еще с него копию, взамен использованной.
В этот – же день мы отправили Франка на Землю – служить рекламой.
Семь флаеров снижались над стойбищем. Люди как всегда разбежались, оставив на месте больных и слабых. Четыре машины зависли для охраны периметра, а остальные спустились и занялись сбором материалов. Скафандры сковывали движение, но делали безопасной нашу работу.
Вполне возможно, что в Последней Войне были применены ядерные заряды. Хотя у нас данных об этом нет, но мутации, которые произошли с жителями этого и других поселков не могут объясниться
