один полный. Пистолет с глушителем. И все, больше не было ничего.
— Я семнадцатый, массированная атака, повторяю — массированная атака. Держать линию не могу, отступаю на вторую позицию Видимость ноль.
— Две минуты! Всем — две минуты и отход!
Снайпер пополз назад, чувствуя что иранцы подобрались совсем близко, на ремне он тащил за собой винтовку — еще пригодится, оружие всегда пригодится, пусть к нему есть только один патрон. Ах да, забыл…
Выворачивающий душу визг стальных роликов ударил по ушам — это взорвались две трофейные мины МОН-50, выставленные снайпером для прикрытия позиции. Мины он нашел в схроне на территории и носил с собой. Теперь они пригодились, как никогда раньше — нет ничего лучше против наступающей, фанатичной, не чувствующей страха толпы, чем пара мин направленного действия.
Пуля ударила снайпера, когда он уже был у пулеметной позиции — но он устоял на ногах. Спрятался от пуль, вколол себе стимулятор, затянул жгут, встроенный прямо в форму — сунул руку в карман, нащупал петлю, потянул и все. Несколько минут — в течение которых решится будут они жить или нет…
Лезть на верхотуру не было никаких сил, он держал себя только усилием воли, обхватив свою винтовку и держась за нее. Нога не болела — но в ноге чувствовалась какая-то зловещая пульсация и в голове тоже. Перевязать…
Рана оказалась хуже, чем он думал — но он закончил с перевязкой, стараясь не смотреть туда, в это месиво. Потом — сверху спрыгнул Гад, злой и веселый, приземлялся как кошка, спружинил ногами, удерживая свой ПК со свежей лентой. Увидев человека, он повернулся, вскидывая пулемет.
— Шиболлет! — выкрикнул снайпер волшебное слово, обеспечивающее доступ в землю Обетованную — шиболлет…
— Дай, помогу… — Гад тоже был ранен и в разорванной куртке, вместо волос впереди — какое-то засохшее месиво из грязи и крови — вот так. Поковыляли…
— Черт, у меня только то что в оружии осталось. И пара гранат.
— У меня не больше…
На станции — они старались не смотреть в ее сторону, испытывая инстинктивный страх перед атомом — что-то гулко взорвалось.
— Черт…
— Они знают, что делают. Что взрывать, чтобы этот урод никогда не ожил.
— Хотелось бы надеяться…
К их удаче они попали на сматывающуюся группу подрывников, те ехали на двух гражданских малолитражках, чем-то похожих на старые Пежо — все стекла выбиты, из салона торчат автоматные и пулеметные стволы. Каким-то образом, уместившись в салоне машины — ввосьмером, с оружием, никто не хотел ничего бросать — они погнали к водозабору…
Бушерский атомный комплекс был построен на самом берегу Персидского залива как и для всех атомных комплексов этому требовалось большое количество холодной воды для охлаждения реактора — и бассейн водозабора выходил прямо в Залив. Под сильным обстрелом несколько черных, прикрытых кевларовыми матами, боевых лодок влетели прямо в створ водозабора и те, кто оставался к этому в живых — поспешно грузились в них, раненых бросали на лодки с трехметровой высоты, потому что иного выхода не было. Наконец, подоспела и их очередь, они побросали вниз свое оружие, а потом и сами прыгнули — и лодка, надрывно заработав моторами, понесла их в открытое море.
— Все! Сделано!
Когда они уже выскочили в Залив — за спиной что-то забухало и один за другим в воздух стали подниматься подсвеченные снизу столбы то ли дыма, то ли пара. Было по-настоящему жутко.
В море они нарвались на лодки противника — сразу три из них выскочили на колонну из темноты и одна из них успела разорвать в клочья одну из лодок с морским десантом очередью из ЗУ-23-2. Они ответили — на каждой лодке был пулемет — и разошлись с потерями с обеих сторон, но у израильтян потери были заметно больше. Они ждали нового наскока, но наскока не последовало — а потом прямо перед ними замигал фонарь Ратьера, он давал сигнал свой. Будь это общепринятый сигнал свой — они открыли бы огонь, но этот сигнальщик фонарем передавал то, что не мог знать не морской коммандо. Стороны осторожно, держа друг друга на прицеле, сблизились — и увидели, что это морской патрульный катер иранцев, захваченный другими морскими коммандо из обеспечивающей группы. От них они узнали, что все те, кто был послан на остров Харк — в точку эвакуации не вышли, но ни один самолет с острова не взлетел. Договорились держаться поблизости, на случай если придется помочь друг другу…
Зрелище контейнеровоза, сражающегося из последних сил было величественным и жутким. В него попало две противокорабельные ракеты, но он все еще держался на плаву, хотя с безумным дифферентом и креном. Что-то горело, то тут то там были масляные пятна и три скоростные лодки иранцев наскакивали на контейнеровоз как гиены наскакивают на ослабевшего льва — они тоже уяснили, что от такого врага надо держаться подальше и изматывать его. Они думали, что время на их стороне — но караван израильских лодок с пулеметами и трофейный патрульный катер развернувшись, пошли в атаку. Именно благодаря наличию трофейного катера с мощным носовым вооружением им удалось почти без потерь потопить эти проклятые лодки. Избитый контейнеровоз шел курсом нор-норд-вест, к берегам Кувейта и те, кто остался в живых — сражались за то, чтобы он туда дошел, ставили пластыри, откачивали воду и спасали тех, кого еще можно было спасти. Передав на контейнеровоз тяжело раненых, израильские лодки выстроились в некое подобие защитной формации, чтобы встретить новые наскоки иранцев грудью с оружием. Если бы кто-то в этот момент остановил двигатели и прислушался к тому, что происходит — но может быть, он услышал бы тихий, почти на грани восприятия гул сотен авиационных моторов с неба.
Восьмая воздушная армия США шла в наступление…
Эль-Удейд, Катар
База тяжелобомбардировочной авиации ВВС США
Реликт холодной войны, который должен был обеспечивать в основном не тяжелые бомбардировщики, а патрульные Орионы, охотящиеся за советскими подводными лодками в Индийском и Тихом океане, остров Диего-Гарсия, почти заброшенный в девяностые — в нулевые внезапно стал одной из ключевых точек начавшейся GWOT, глобальной войны с террором. Здесь почти никогда не базировались какие-либо самолеты на постоянной основе — но тут было чертовски важное место, где можно было пополнить запасы топлива или боезапас, а так-же немного отдохнуть перед перелетов в Барксдейл.
В эль-Удейд вечером приземлились один за другим восемь топливозаправщиков КС, сделанных на базе самолета Боинг — 767, все они заправились до предела авиационным керосином и немедленно взмыли в небо. Боевую задачу до них никто не доводил, им просто приказали крейсировать в одном из квадратов, вот и все…
— Господи боже… — не сдержавшись, произнес командир одного из заправщиков, когда самолеты пробили верхнюю границу облачности и вырвались из мутной пелены в холодное и чистое, освещенное лунным светом небо.
Наверное, со времен Вьетнама, операций Лайнбейкер-2 и Роллинг Тендер… да что там Вьетнам, наверное, со времен налетов на фашистскую Германию никто не видел такой картины. Пятьдесят два стратегических бомбардировщика В52, груженых до предела всем, что только смогли найти в Барксдейле, начиная от JDAM и кончая бомбами со спутниковым наведением, шли неровным клином, выстроившись в боевую формацию. Американцы впервые со времен второй мировой войны подняли в воздух в полном составе не только второе тяжелобомбардировочное авиакрыло в сорок четыре машины — но и триста седьмое крыло резервного авиационного командования. Крыло — три эскадрона, эскадрон — три звена и машина командующего — и вся эта сила, сопровождаемая самолетами РЭБ — надвигалась на Иран. Еще несколько десятков самолетов — уже взлетали с баз ВВС США, расположенных в Ираке, в частности с Кэмп Баллад. Груженые до предела бомбами они почти не опасались иранских ПВО и ВВС. Израильтяне пробили
