— Все, что я знала о вас, так это что у меня есть кузены, которые живут в Аргентине. Мне… мне очень жаль. А сколько вам было лет, когда она… ушла?
— Мы уже были подростками, так что, наверное, она решила, что мы сможем запросто обойтись и без нее, но Марк очень сильно страдал. Она был привязан к матери, и ему казалось, что она бросила его. — Она пристально посмотрела на Дамарис. — И если иногда Марк кажется тебе несколько жестоким и циничным, то не суди его строго за это. Ему не просто снова полюбить и довериться другому человеку, но он очень нуждается в любви.
— А разве он один в этом нуждается? — ответила Дамарис. — Но только моя любовь Марку не нужна. Его куда больше интересует Рейвенсркэг.
Это заявление, похоже, удивило Элену.
— Почему ты так думаешь? — изумилась она и не дождавшись ответа от Дамарис, продолжала: — Мне всегда хотелось, чтобы он, наконец, женился и остепенился. Он был совершенно неуправляемым, вечно разезжал по миру в поисках приключений, но когда до нас дошло известие о смерти твоего отца, что он уже тогда знал о том, что унаследует титул и проявлял большой интерес к Корнуоллу. Отец много рассказывал нам об этих краях, и я думаю, он решил подождать с женитьбой до тех пор, пока не станет английским баронетом, чтобы потом навсегда обосноваться в Англии.
— Бедный Марк, — усмехнулась Дамарис, — он даже представить себе не мог, что в качестве в нагрузки к титулу и недвижимости ему придется унаследовать и меня. Ему хоть было известно о моем существовании?
— Конечно, но ты не могла наследовать титул, так как он передается лишь по мужчкой линии. Мы ожидали… — тут она смущенно осеклась.
— Что дедушка позаботится обо мне, — закончила за нее фразу Дамарис, — но не думали, что он сделает это именно таким образом.
— Это было вполне закономерное решение, — заявила Элена, — хотя, конечно, жаль, что у вас с Марком не было шанса познакомиться друг с другом раньше. Наверное, дядюшка все же планировал пригласить его в гости.
— Да, но только он не знал, что умрет так внезапно, — губы Дамарис задрожали. — Он… он говорил со мной об этом.
— Он оставил письмо для Марка, в котором просил позаботиться о тебе, — сказала Элена. — Естественно, Марк чувствовал себя ответственным за твою судьбу, и так как ты должна была стать его женой, а ему нужна была жена-англичанка, которая стала бы здесь хозяйкой, то в решении твоего дедушки нет ничего необычного, и, насколько я могу судить, все должно устроиться наилучшим образом. Очень многие браки заключаются по расчету и оказываются счастливыми. Брак моей матери был, скорее, исключением из этого правила, чем закономерностью.
Дамарис же думала о другом.
— А земли вашего мужа находятся рядом с угодьями Марка, да? спросила она. — Наверное, вы часто видитесь и бываете друг у друга в гостях.
Элена настороженно взглянула на нее.
— Там все по-другому, иначе, чем здесь. И дороги другие, и расстояния куда внушительнее, — ответила она. — Пампасы тянутся на многие и многие мили. — Она замолчала, и затем многозначительно добавила. — Скоро мы уезжаем домой, и потом, когда мы вернемся на твою свадьбу, Розита останется дома. Мне и в этот раз не следовало бы брать ее с собой, но ей так хотелось побывать в Англии. И к тому же я была почти уверена, что она не возьмется за старое.
— Вы хотите сказать, что между Розитой и Марком что-то было? — строго спросила Дамарис.
— Так, легкий флирт, ничего серьезного… сама знаешь, как это бывает у молодежи.
— Нет, не знаю, — медленно проговорила Дамарис. — Меня воспитывали иначе.
Элена несколько смущенно засмеялась, чувствуя, что сказала, что-то не то.
— Ты еще слишком юна и романтична, — сказала она. — В подавляющем большинстве случаев первая любовь практически никогда не оканчивается браком. Моей первой любовью был погонщик, работавший в нашем поместье. Это был самый красивый мужчина на свете, но отец вскоре уволил его. У Педро были деньги и красивый дом. Мы зажили с ним счастливо, и я никогда не жалела о своем пастухе.
— Вы тоже вышли замуж по расчету?
— Конечно. В нашей стране это самое обычное дело, когда одно поместье роднится с другим. Поверь мне, это самый лучший выход. Я просто уверена, что у вас с Марком будет все хорошо.
— Может быть. — У Дамарис были собственные сомнения на этот счет. Значит, Розита не годилась на роль супруги, потому что она не была англичанкой, а Марку для Рейвенскрэга нужна была именно хозяйка- корнуоллка. Но вряд ли это могло стать серьезной преградой на пути у страстных влюбленных, если речь шла о настоящей любви.
Элена погладила ее по руки.
— А вы с Марком сегодня после обеда, кажется, собираетесь покататься верхом, да? Если у тебя нет костюма для верховой езды, то я могу одолжить тебе свой.
Дамарис с грустью взглянула в окно. Ей так не терпелось снова пронестись верхом по лугам поместья, навестить все свои заветные уголки и снова почувствовать Шибу у себя под седлом, что она даже была готова смириться с присутствием Марка.
— Большое спасибо, — ответила она.
Марк вернулся лишь к обеду, и Дамарис пришлось пережить еще несколько неприятных мгновений, увидев его сидящим за столом на месте дедушки. И все же он действительно был очень похож на других мужчин из семейства Триэрн. На стене позади него висел обновленный портрет еще одного сэра Марка Триэрна; из-под темного завитого парика и таких же темных густых бровей на нее глядели все те же пронзительно-голубые глаза. Да, думала Дамарис, сходство просто потрясающее; и как только она раньше не обратила на это внимание.
За столом царила напряженная атмосфера. Розита сидела с обиженным видом. Когда она тоже изъявила желание отправиться на верховую прогулку, было объявлено, что ей придется остаться дома, потому что лошадь, на которой выезжала Элена, захромала, а больше свободных лошадей нет. Марк был угрюм и молчалив. Время от времени он критически поглядывал на Дамарис, и девушка, не ожидавшая, что ей придется задержаться в гостях, а не вернуться обратно сразу же после завтрака, как это планировалось изначально, чувствовала себя неловко, понимая, что повседневная юбка и свитер, привезенные ею на смену вечернему платью, не слишком подходящий наряд для будущей хозяйки Рейвенскрэга. Элене было не по себе от того, что наговорила Дамарис много лишнего; и лишь Педро пребывал в обычном благодушном настроении и ел с аппетитом. Когда же Дамарис спросила, будет ли вечером свободна машина, чтобы она могла вернуться домой, Марк удивленно вскинул брови.
— Ты так спешишь поскорее сбежать отсюда, — сказал он. — Я думал, что ты проведешь с нами несколько дней.
— Я ничего не знала об этом и никого не предупредила.
— Ты такая незаменимая? — саркастически заметил он. — Я думал, ты сама себе хозяйка.
Ее задел его насмешливый тон.
— Но у меня есть свои обязанности, — твердо сказала она.
Розита высокомерно взглянула на нее.
— Только не надо нам тут рассказывать, что тебе приходится служить в том дурацком магазине, — презрительно воскликнула она. — Это же просто стыдно!
— И вовсе нет, — с жаром возразила Дамарис, — и даже наоборот, очень интересно. Тем более, что теперь мне есть, чем себя занять. — Она вызывающе взглянула на Марка. — Или ты думаешь, что я буду целый год сидеть сложа ручки и глядеть в окно?
Взгляд его голубых глаз потеплел.
— Возможно, нам не придется ждать так долго. Это было бы слишком утомительно.
— И вовсе нет, — возразила Дамарис, — лично я предпочла бы придерживаться первоначального плана.
