тогда, когда мы с Джоном написали 30 песен».
Готовый вариант всегда подвергался коллективному обсуждению, в котором принимали участие Джордж и Ринго. Вместе решали, каким должно быть звучание в целом, какие нужно использовать инструменты. Потом расходились по углам, и каждый придумывал свою партию для аккомпанемента. Так они работали по нескольку часов подряд, записывали куски, слушали, переделывали — до тех пор, пока не получалось то, что вполне удовлетворяло автора песни. Все музыканты были разными, и это помогало в работе. Благодаря этому песни битлзов так самобытны и живут в неразрывном единстве мелодии, стихотворного текста и ансамблевого исполнения.
Через пять дней после выхода альбом «Help!» занял первое место в английском списке популярности. В первую неделю он был раскуплен в количестве 270 тысяч экземпляров.
13 августа 1965 года «Битлз» опять отправились за океан. К этому времени вся Америка уже была охвачена битломанией. Поклонники готовили к приезду новых идолов то ли манифестации, то ли карнавалы, то ли сражения, а точнее — все это вместе взятое. В день приезда в аэропорту имени Кеннеди собрались орды (иначе не сказать) фанатов. Администрация разработала специальную операцию по обеспечению безопасности посадки самолета, в котором прилетали «Битлз»,— его посадили в стороне от аэродрома на запасном поле. И тем не менее здесь тоже стояли подростки. Четверка музыкантов и восемь человек их команды были поспешно усажены в кадиллаки и увезены в нью-йоркский отель «Уорвик». Там их разместили как членов правительства, отведя четырем битлзам весь 33-й этаж с номерами люкс и персональным лифтом. На 32-м этаже поселили сопровождавших группу лиц.
На пресс-конференции атмосфера была накаленной, битлзы были раздражены и даже агрессивны — вся эта шумиха начинала им надоедать.
В Нью-Йорке ансамбль записался для телевизионной программы Эда Салливана, которую передавали 9 сентября, после того, как гастроли ансамбля закончились. А 15 августа состоялось выступление «Битлз» на нью-йоркском стадионе «Шиа», где собралось 56 тысяч зрителей и 1300 полицейских. Ансамбль играл всего полчаса и спел 12 песен. Но собравшиеся ничего не слышали, кроме шума, воплей и стонов. Комментаторы и журналисты так описывали то, что творилось на концерте: «Стоял невообразимый шум, всеобщее безумие, массовый психоз». Выступление снимали 13 телекамер для последующего показа. После концерта сотни девушек умоляли полицейских позволить им сорвать траву, по которой прошли битлзы.
За это выступление ансамбль заработал 304 тысячи долларов. Это был рекорд, который никогда не превзошли даже сами битлзы. Однако получили они только 160 тысяч. Больше 30 тысяч заплатили за аренду стадиона, 14 тысяч — полицейским, дежурившим во время концерта, и 11 тысяч составил налог. Сид Бернстайн, организовавший это мероприятие, получил 7 тысяч.
Во время гастрольной поездки ансамбль дал 12 концертов в разных городах страны: Нью-Йорке, Торонто, Атланте, Чикаго, Хьюстоне, Миннеаполисе, Портленде, Лос-Анджелесе, Сан-Диего и Сан- Франциско. И везде повторялось одно и то же: усиленные наряды полиции с водометными устройствами наготове, патрульные машины, любопытные, выстроившиеся по обеим сторонам улиц, где проезжали музыканты, репортеры, журналисты, фотографы, шум, крик, свист, вой толпы. На концертах не помогали даже мощные усилители — битлзов не было слышно, и только по их корректным и изящным поклонам можно было понять, что кончилась одна и начинается другая песня.
Пресс-конференции были скучными и утомительными. Спрашивали обо всем. Битлзы отвечали, как бойцы, закаленные в политических стычках. Они продолжали отстаивать свое право на оригинальность. На высокомерный вопрос возмущенного битломанией журналиста, считают ли музыканты справедливым награждение их орденами Британской империи, Джон ответил: «Многие думают, что ордена должны получать только за военные заслуги. Но на войне ведь убивают людей. Мы же их развлекаем. Следовательно, мы вполне заслуживаем награду».
Часто в ответах битлзы делали весьма смелые политические заявления. Так, Пол Маккартни однажды сказал: «Я думаю, что когда-нибудь негры возьмут власть и заставят белых страдать так же, как страдают они сами». Ринго тогда же добавил, что они никогда не будут выступать в ЮАР из-за господствующей там расовой дискриминации.
В конце изнурительного турне, в котором отдыхом были лишь бильярд, рулетка, покер или монополия (Монополия — настольная игра, имитирующая финансовые операции, игру на бирже и т. п), «Битлз» взяли шестидневный тайм-аут, сняв коттедж в окрестностях Лос-Анджелеса над обрывом глубокого каньона. Они надеялись отдохнуть в тишине, вдали от посторонних глаз. Но не тут-то было. Хотя полиция перекрыла подходы к этому месту, оставался еще один путь — альпинистский, по высокой и отвесной стене каньона. И нашлось немало смельчаков, которые ежедневно совершали опасные восхождения. Некоторые срывались, но кое-кому удавалось достичь цели. Одна девушка в полуобморочном состоянии ввалилась в окно коттеджа, вся в глине, в изодранной одежде, пораненная камнями и исцарапанная колючками. Пришлось вызывать врача, давать автографы и выпроваживать ее к родителям. Над коттеджем круглосуточно кружили вертолеты — один полицейский и несколько принадлежавших фанатам. Надоедали бесконечные телефонные звонки. В общем, отдых не получился.
Все эти дни шли переговоры о встрече с американским королем рок-н-ролла Элвисом Пресли. Переговоры вели приехавший специально Эпштейн и менеджер Элвиса полковник (Полковник — почетное звание на юге США) Том Паркер. Долго и тщательно согласовывали место, время, продолжительность встречи, состав присутствующих, маршрут приезда и отъезда, как будто разрабатывали операцию обмена шпионами высшего ранга или встречу главарей мафии.
Причинами такой сложной дипломатической игры были отнюдь не капризы Пресли или его прогрессирующая подозрительность, усугубляемая регулярным употреблением наркотиков, хотя это тоже имело место. Главное было в другом. Общенациональная и мировая популярность Элвиса Пресли породила огромное число его поклонников.
Некоторые из них испытывали садистское вожделение к своему идолу и неоднократно создавали угрозу его жизни. Поэтому Том Паркер так заботился о том, чтобы была обеспечена полная безопасность Пресли.
На встрече битлзов с Элвисом разрешили присутствовать Брайану Эпштейну и Малу Эвансу, который был президентом клуба фанатов Пресли в Ливерпуле. Никаких репортеров и фотографов, никаких сообщений и отчетов в прессе.
Дом короля рок-н-ролла в Голливуде охраняло множество телохранителей. Они дежурили у подъезда, на лестничных маршах и в каждой комнате. Сам хозяин поразил битлзов тем, что совсем не был похож на того, кто только недавно вызывал дикий восторг у подростков и у них самих. Он был красив, хотя сильно пополнел, но лицо его с точеными чертами было каким-то безжизненным и отрешенным. Он мало говорил, не пил, не курил и, к удивлению ливерпульцев, не употреблял бранных слов. В его вежливости и предупредительности было что-то неестественное, и весь он был каким-то заторможенным и вялым. Разговор поначалу не получался. Сели играть в монополию на деньги. Наконец Пресли вымолвил, что у «Битлз» хорошая музыка. Джон же со свойственной ему прямотой заявил, что им не нравится, что теперь поет Элвис, и даже посоветовал ему вернуться к прежнему репертуару. Хозяин был слишком великим, чтобы обидеться. К концу встречи Пресли взял гитару и предложил вместе спеть несколько песен. На прощанье он подарил битлзам ящик своих пластинок, а Ринго — старую кобуру от кольта. Обе стороны остались очень довольны друг другом.
