— Ну, это же не мат.
— Не мат.
— Значит, можно пользоваться.
Я стала обливаться из тазика. Черт его знает, может, и можно пользоваться.
— Давай, спину потру, — предложила Ирка.
— Давай, — ответила я, ложась животом на полку.
Украдкой я рассматривала Ирку, отмечая, что она уже вполне развитая девушка.
Заостренные, конические грудки торчали вперед и слегка в стороны. Ничуть не хуже, чем у меня, подумала я, не стоит ей плакаться. Лифчик ей был совсем не нужен. Крепкие, литые бедра, попка округлая, почти мальчишеская.
— Полина замуж собирается, — сказала Ирка, усердно трудясь над моей спиной.
— Да ты что! За кого?
— Да ходит тут один. Помощник агронома называется. Они уже вовсю.
— Что «вовсю»?
— Дрючатся.
— Откуда ты знаешь?
— Сама видела.
— Где?
— Дома, где. На сеновале. У речки. Трудно сказать, где они это не делают.
— Зачем же ты подсматриваешь?
— Да кто подсматривает? Вчера пошла уток загонять, и — на тебе.
— Что?
— Что! Лежат, родимые, под вербой.
— Лежат, ну и что? Может, они отдыхали или тебе что-то почудилось.
— Почудилось! Его голый зад почудился, и ее ноги у него на плечах почудились!
— Ну, раз они собрались пожениться, то, может, так и должно быть.
— Может и должно, — заключила Ирка.
Придя в дом, мы долго сушили волосы, а тетка жарила пирожки с картошкой. Она знает, как я их люблю. На обед пришли все, теткин муж, еще одна тетка, ее муж, Ирка, Полина, Роман.
Я раздала подарки, переданные матерью. Все остались очень довольны.
Особенно Ирка — ей, кроме духов, я потихоньку всучила красивую коробочку с комплектом маленьких кокетливых трусиков. Оказалось, что это ее мечта.
Было шумно и весело. Я украдкой посматривала на Полину, мне казалось, что в чем-то же должно внешне проявляться то, о чем рассказала Ирка.
Но я ничего не заметила, разве что она была немного рассеянней, чем прежде.
Обедали по-праздничному. Петух и утка были принесены в жертву нашему обжорству. Мужики считали своей основной обязанностью следить, чтобы у всех было налито и в указанное время выпито. Нам — мне, Ирке и Роману наливали портвейн, остальные приобщались к водочке. Лишь Полина не пила, чуть пригубила и все. Наверное, она беременна, подумала я.
Я заметила, что Роман, сидевший наискосок от меня, подолгу задерживает на мне свой взгляд. Не знаю, отчего, но это было мне приятно.
После обеда начался массовый сон. Легли, кто где мог.
— Не спите на закате, — теребила тетка меня и Ирку.
— Мы не спим, мы отдыхаем, — промычала Ирка.
— Идите, полейте помидоры, — велела нам тетка.
Пошли поливать помидоры. Незаметно наступил вечер.
— Будете спать в летней хатке? — тетка выглядела немного виноватой.
— Конечно, будем, конечно, будем, — обрадовались мы с Иркой.
— Просто вам будет душно втроем в такой маленькой комнатке, — сказала тетка.
В результате ее рассуждений мы — я, Ирка и Полина были определены на ночлег в летнюю хатку. Это вполне приличный домик, зимой там не живут, а летом там прекрасно. Теткин муж, мужик очень рукастый, соорудил нечто вроде купе, как в поезде — две полки вверху, две внизу. Небольшая дверь и выход еще в одну комнатку, только побольше. В ней — стол, стулья и старый диван.
Ужин опять оказался обжираловкой. Только народу было поменьше.
— Телевизор будете смотреть? — спросил Роман.
— Нет, сегодня не хочется, — ответила за нас обеих Ирка.
— А завтра что будете делать? — не унимался Роман.
— Будет день, будут мысли, — пошутила Ирка.
— Главное — дела, а не мысли, — философски заключил Роман.
Устав за день, мы с Иркой легли пораньше. Мы заняли обе верхние полки.
Полины все еще не было.
— Слушай, Ленка, а правда, что у вас некоторые девушки живут не с парнями, а друг с дружкой?
— Что ты такое говоришь, как это? Такого не может быть.
— Не, я точно знаю. Только я все думаю, детей-то у них все равно не будет.
— Да что дети! Что они будут делать сами и как?
— Ну, как! Пальчиками, язычком. Говорят, кайф необычный.
— Фу, да что ты такое говоришь, Ирка!
— Странно, что ты этого не знаешь.
Я задумалась. Ирка задышала ровно, видимо, она заснула.
Незаметно сон пришел и ко мне.
Меня кто-то душил. Я совершенно не могла дышать. Пыталась увернуться, но тщетно, кто-то крепко зажимал мне рот. От ужаса я проснулась. На моем лице лежала кошка и громко мурлыкала. Я отбросила ее в сторону и жадно вдохнула воздуха. Фу, какой кошмар! Я села, вытерла простыней рот. Прислушалась.
На окном лил дождь.
За дверью кто-то шептался. Я вся превратилась в слух.
А, это Полина со своим хахалем. Хоть бы взглянуть на него.
Я снова легла. Заснуть я не успела. Дверь скрипнула и приоткрылась. Тонкая девичья фигура скользнула внутрь. Но дверь не закрывалась. И вот в ее проеме появилась мужская тень.
— Ну, что? — тихо спросил мужчина.
— Кажется спят, заходи, — прошептала Полина.
Он закрыл дверь. Полина на цыпочках подошла ко мне. Я прикрыла ресницы. Я физически, словно какое-то животное, чувствовала на себе ее взгляд.
— Спит наша Леночка, — услышала я голос Полины.
— Кто это? — спросил мужчина.
— Племянница наша, в гости приехала, — ответила она.
Я осторожно приоткрыла глаза. Они стояли посреди комнаты. Я почувствовала запах дождя и их увлажненной одежды.
— Сильно промокла?
— Да нет, так, капельку.
Он подошел к Полине и обнял ее. Она закинула руки ему на плечи. Они стали целоваться. Ладони парня заскользили по ее телу вверх-вниз, вверх-вниз.
Неожиданно он чуть присел и тут же вновь поднялся. Меня обдало жаром. Теперь его руки были у нее под юбкой. Он жадно, нетерпеливо гладил ее бедра.
— Саша, что ты, перестань, — тихим смехом рассмеялась Полина.
— Люблю тебя, моя ласточка, — хрипло прошептал он.
— Не надо, Саша. Ты хочешь, чтоб они проснулись? — спросила она.
— Они и так не спят.
Меня словно ошпарили кипятком. Он пошутил или действительно знал?
— Типун тебе на язык, — ответила Полина.
