постоянную московскую прописку и квартиру в Москве, институту неизвестно. До аспирантуры он и его семья проживали в Баку».
Руководители лабораторий, где должен был работать над диссертацией Исакович, тоже писали:
«Опаздывал систематически, не являлся вовсе без уважительных причин», «К работе относился недобросовестно, систематически нарушал трудовую дисциплину, был заносчив и груб...»
Вслед за вопросом о прописке у следователя сам собой возник и вопрос о квартире:
— Каким образом вы, аспирант, попали в жилищный кооператив, на какие средства построили двухкомнатную квартиру?
Но вразумительного ответа и на эти вопросы у Исаковича не нашлось. И ему пришлось подробно рассказать следствию о своих брачных аферах. Вот здесь, в деле, они зафиксированы все до одной в показаниях самого Исаковича.
— То, что в Москве иногда фиктивно регистрируют брак, чтобы получить прописку, я знал и раньше, — рассказывал на допросе Исакович, — об этом я, помню, читал в «Вечерней Москве» фельетон. Но тогда я не придал значения этому. Но когда дело коснулось меня самого и я познакомился с Аркадием (фамилию его я так и не узнал) и он предложил мне зарегистрироваться с Нелей, я понял, что это вполне возможное дело.
Больше того, когда я за этот брак заплатил свою кровную тысячу, как мне казалось, просто так, ни за что, я решил, что на этом тоже можно зарабатывать. И я начал делать деньги.
Богатова Любовь Михайловна, примерно 1944 года рождения, бывшая студентка консерватории, впоследствии преподаватель музыкальной школы. В 1967 году я вступил с ней в фиктивный брак, чтобы получить от нее за это деньги. Ей брак был нужен для постоянной прописки. Она уплатила мне тысячу рублей.
Стрижова Наталья Валентиновна, 1941 года рождения, концертмейстер. Вступил с ней в брак. Цели — те же. Для меня — деньги (1000 рублей), для нее — прописка.
Аносова Маргарита Аванесовна, 1940—1941 года рождения (точно не знает), была аспиранткой института нефти и химии. Вступил с ней в фиктивный брак. Занял у нее три тысячи рублей и постоянно прописал ее на своей жилплощади. Деньги, взятые в долг, так и остались у Исаковича.
— Скажите, Исакович, — спросил его тогда следователь, — не испытывали вы нечто вроде угрызения совести? Вы сами — аспирант. Аносова — тоже аспирант. Коллега, так сказать. Вы прекрасно знали, какую она стипендию получала, и взяли у нее такую крупную сумму денег.
— Ей нужна была прописка, мне — деньги. Это все, что он мог сказать.
— Продолжайте.
Следующим клиентом Исаковича был некто Копалевич, преподаватель музыкальной школы.
— Я познакомил его с Татьяной Боковой. Она работала чертежницей в одном министерстве. Ей нужна была отдельная квартира. Для этого не хватало мужа. Копалевичу нужна была жена для прописки. Я их познакомил, отвел в загс.
— И получили за это?
— Копалевич дал мне пятьсот рублей.
— Не кажется ли вам, что это очень легкий способ зарабатывать деньги?
— Да, поначалу я действительно думал, что это очень просто. Это когда «женили» меня самого. Но стоило мне взяться за этот заработок, я понял, что дело это тонкое и сложное. Видите ли, самое трудное — это подбор взаимоподходящих кандидатур. Я должен каждому из кандидатов, в сущности, гарантировать добросовестность партнера по этой... ну, будем говорить прямо, по этой сделке. Поэтому, подобрав кандидатов, я каждого из них долго и тщательно обрабатывал, втолковывая их права и обязанности.
— Что означает «взаимоподходящие кандидатуры», как вы выразились?
— Ну, естественно, возраст. Кому принадлежит жилплощадь. Каковы взаимоотношения с родственниками. Не будут ли они возражать против того, чтобы на их площадь прописать «мужа». Причем, учтите, гражданин следователь, родственники в большинстве случаев принимали эту фиктивную свадьбу за чистую монету. В истинные цели этого «брака» посвящать их было рискованно. Не каждый это поймет.
— Это верно, — согласился Шапошников, — подлецов у нас не так уж много.
— Я бы назвал таких людей по-другому: реально мыслящими индивидуумами.
— Мы придерживаемся на этот счет разных точек зрения, Исакович. Продолжайте.
— Да. Стало быть, в права и обязанности каждого из кандидатов входит: получение необходимых документов — справок с места жительства, с места работы, копии лицевых счетов и т. д. Клиенты обязаны не претендовать на жилую площадь, платить договоренную сумму точно в обусловленный срок, конкретно — по получении прописки.
— Это все?
— Нет. В понятие «гарантия добросовестности» входит и то, что у клиентов не появятся супружеские притязания по отношению друг к другу. Кроме того, женщина во время пребывания в фиктивном браке может забеременеть. По моим жестким условиям она не может претендовать на получение алиментов. Согласитесь, это было бы не по-джентльменски.
— Продолжайте, — сказал Шапошников.
Очередная «свадьба», организованная Исаковичем, — Марк Щербатов, виолончелист, и машинистка из министерства Татьяна Бирюкова.
— Мотивы те же?
— Не совсем. Щербатову нужна была прописка. А вот Бирюкова искала выход из весьма пикантного положения. Дело в том, что министерская машинистка забеременела. Она говорила мне, что ее обманул какой-то человек, обещал жениться и не сдержал своего слова, бросил ее. Ей надо было как-то выходить из этого положения. Она совсем еще дурочка, очень боялась своих ветхозаветных родителей, переживала. Короче говоря, ей срочно требовался законный муж.
— И вы его нашли?
— Да. Марк Щербатов подходил для нее по всем статьям.
— Они были знакомы?
— Между собой нет. Я их познакомил за день до регистрации. Но зато я изучил хорошо и того и другого. Видите ли, как-никак, а это живые люди, и между ними могут возникнуть какие-то трения. Я служил как бы буфером, регулировал эти отношения.
— В этом случае были такие осложнения?
— Да. Случай, как я вам говорил, особый. Поскольку в дело были замешаны родители, мне пришлось навести справки и о них. Я понял, что здесь одной регистрацией не обойдешься, нужно разыграть настоящий спектакль — со свадьбой, с поселением молодых на жилплощади жены, с последующей ссорой и разрывом, который завершается разводом. Мне пришлось сочинять полный сценарий, репетировать с участниками спектакля как заправскому режиссеру, вовремя подавать реплики, как суфлеру из старого провинциального театра, следить, чтобы они не брякнули что-нибудь от себя. Всякая такая «накладка» могла испортить дело.
— Как прошел спектакль?
— Нормально. Если не считать, что жених трижды путал имя невесты, а невеста однажды после криков «горько» поцеловала меня. Ничего, обошлось. Отнесли за счет шампанского, которого старики не пожалели для единственной дочери.
— Велики ли сборы? — спросил Юрий Владимирович в тон всему рассказу.
— По пятьсот рублей заплатил каждый.
— Что же, цель вами достигнута. Деньги. Только деньги.
— Нет, гражданин следователь, вы не подумайте, что у меня не осталось ничего святого, только деньги, деньги и деньги. Это не так. Я способен и на благородные поступки, совершенно бескорыстные. И я вам могу это доказать. Вот был у меня в Баку друг.
— Абаджиев?
— Ага, вы уже знаете?
