— Раам-четыре, Раам-четыре, изменение цели, повторяю — изменение цели. Поворачивайте на курс девять ноль, ваша цель — стартовые позиции баллистических ракет в районе с координатами альфа-два- зеро-три…
Капитан Давид Абрамсон, которому сегодня в первый раз доверили командование хоть маленькой, но все же ударной группой, состоящей из четырех самолетов «Раам», не поверил своим ушам. Стартовые площадки баллистических ракет были слишком хорошо прикрыты ПВО, чтобы пытаться проломить защиту с таким малым количеством самолетов. Их должен был атаковать спецназ при поддержке БПЛА. Получается, что беспилотники, на которые возлагали столько надежд и которые должны были рисковать вместо пилотов, ни черта не справились?
— Раам-ведомый, на связь, — сказал капитан Абрамсон, наслаждаясь тем, как это звучит. Он все еще ничего толком не понял.
— Ведомый на связи.
— Возглавишь группу. Делаем три-один, ты наковальня, как понял?
Три-один — один из вариантов охоты. Три бомбардировщика пытаются пробить оборону с наиболее выгодной для нападающих стороны, получается со стороны запада, вызывая огонь на себя. Четвертый пытается нанести удар оттуда, откуда не ждут, — в данном случае, получается, с востока. Кто больше при этом рискует — вопрос.
— Тебя собьют. Надо держаться вместе.
— Это приказ. Расходимся!
Капитан Давид Абрамсон решил сыграть в «короткую» — атаковать не с противоположной стороны, а с фланга. У него не было ответчика системы «свой — чужой», какие были у иранцев, но он решил, что самолет, подходящий к базе с севера, в суматохе боя могут воспринять как свой. Когда планировали операцию — исходили из разведывательной информации, говорящей о том, что основная база авиации ПВО, прикрывающей этот объект, находится именно на севере.
Атаковать можно было двумя путями — либо, снизившись до предельно малой и попытавшись проскользнуть между холмами, либо наоборот, попытавшись подойти к цели на предельной высоте с последующим пикированием. Капитан выбрал не самую максимальную высоту, на какую был способен его перегруженный самолет, но такую, на которой его не смогла бы достать ствольная артиллерия малого и среднего калибра. Включив напоследок магнитофон — так называли специальное устройство, созданное израильскими спецслужбами, оно имитировало одновременно и переговоры на фарси, и запросы земли, и одновременно неисправность системы ответчика «свой — чужой», в суматохе и неразберихе могло и прокатить, — капитан направился к цели, заходя по широкой дуге.
Минута прошла — полет в тишине и темноте, внизу — облачная пелена, из которой могут в любой момент вырваться ракеты, ищущие след его самолета. Пошла вторая — он уже видел подсвеченные, пульсирующие изнутри светом облака — было похоже на грозу, но это внизу шел бой. Неужели проскочит? Вот тебе и «свой — чужой».
Трель системы автоматического оповещения известила о том, что его взяли на прицел.
Объект «Имам Али»
Воздушное пространство
Сарван Вафа Муртази
Двадцать третья эскадрилья ВВС Ирана
Израильские планировщики, в частности тот же полковник (уже) Эгец, рассчитали все правильно — после скоординированного удара по аэродромам ни один самолет не сможет подняться в воздух в течение такого времени, которого будет достаточно для израильтян, чтобы нанести сильный обезоруживающий удар и смыться к чертовой матери. Но в жизни всегда есть место случайностям.
Сарван Вафа Муртази, опытный летчик двадцать третьей эскадрильи ВВС Ирана, перегонял самолет «МиГ-29» после модернизации, но не на свою базу в Тебризе, а на Буширскую базу ПВО. В Тебризе он должен был совершить промежуточную посадку, потом — гнать самолет дальше.
Самолет этот был иранским, но модернизировали его совершенно нелегальным образом, и сделали это в Таджикистане. Точнее, не в самом Таджикистане, а в России — но через Таджикистан. Это был бизнес- проект, который устроили некоторые коррумпированные российские чиновники из МАПО «МиГ» и ОАК,[25] и само его осуществление как нельзя лучше демонстрировало обстановку в России на тот период. Началось все с того, что под давлением западных стран, желая наладить отношения с США, сделать шаг навстречу, президент России принял очередное малопродуманное решение — свернуть оружейный бизнес с Ираном. Если бы это решение было принято… скажем, в Советском Союзе годов пятидесятых-шестидесятых — оно было бы, безусловно, выполнено, тогда с этим не забалуешь. В конце восьмидесятых — уже нет, тогда образовалась оружейная мафия, начались подпольные поставки боеприпасов, запасных частей, легкого стрелкового оружия в обход государства. Сейчас же пресловутая «вертикаль власти», отстраивание которой занимало целое десятилетие, могла четко действовать лишь в том случае, если интересы (финансовые в основном) всех уровней управленческой пирамиды были согласованы и устремлены в одном направлении. Здесь этим и не пахло.
Моментально образовалось несколько коррупционных цепочек, через посольство России в Иране заинтересованные люди вышли на руководство Ирана и объяснили, что президент — сам по себе, а они — сами по себе, просто это будет стоить немного дороже. Необязательно даже деньгами — можно поставками нефти и нефтепродуктов для контролируемых уважаемыми людьми нефтяных трейдеров, так будет нормально. Ну и… держать язык за зубами, конечно.
Схема для модернизации самолетов выглядела следующим образом: самолеты перегонялись в Таджикистан, который имел очень тесные отношения с Ираном, входил в проект «Великой Персии» (или Великого Таджикистана, тут вопрос, на основании кого объединяться, вопрос бренда) и даже говорил на таджикском варианте фарси, так называемом «точики фарси». Там эти самолеты становились уже таджикскими и перегонялись в Россию для модернизации, — Таджикистан не был связан санкциями и имел соглашение о дружбе и сотрудничестве с Россией. Сколько было самолетов у Таджикистана — точно никто не знал, потому что бардак, а может, потому что не хотели знать, и сколько было самолетов «МиГ-29» у Ирана — тоже никто не знал, потому что в девяносто первом Саддам отправил свои самолеты спасаться в Иран, и сколько их перелетело — неизвестно. Пройдя модернизацию — вопросом об источнике денег и смысле модернизации новейших истребителей для находящегося на грани новой гражданской войны Таджикистана никто не задавал, — самолеты перелетали в Таджикистан, где их принимали иранские летчики и гнали обратно на родину. Так Иран модернизировал уже половину своего самолетного парка до стандарта «МиГ-29СМТ++», и никто не задавал никаких вопросов. Даже американцы — они если и не знали, то догадывались, но предпочитали молчать, потому что знали, как в России ведутся дела, и знали, что пытаться что-то изменить бесполезно.
Вот сарван Вафа Муртази в качестве поощрения был назначен командованием для того, чтобы перегнать еще один вернувшийся с модернизации самолет в Иран. Для этого ему предоставили в качестве поощрения двухнедельный отпуск, он загрузил вещи в свою машину и поехал отдыхать. Отдыхать он поехал сначала в Тегеран, пробыл там день, отдав дань уважения столице родины, потом поехал дальше — через горы на Гордан. Миновав Эльбрус, он перешел границу бывшего СССР и оказался в приграничном городе