“не может нарушиться Писание” (Иоан.10:35). Посему это несомненно произойдет, и наши “измаильтяне” непременно утратят не только власть, которой они обладают в церкви и в государстве, но также и вечную жизнь. Ибо Писание предрекло, что сыны рабыни должны быть изгнаны из дома, то есть из царства благодати, потому что они не могут наследовать [ничего] вместе с сынами свободной женщины.
Далее следует отметить, что Святой Дух оскорбляет людей Закона и дел, называя их здесь “сынами рабыни”. Этим Он как бы говорит: “Почему вы хвалитесь праведностью Закона и дел, бахвалясь, что за счет этого всего вы являетесь народом и чадами Божиими? Если вы не знаете, от кого происходите, то я вам скажу. Вы рождены рабами и происходите от рабыни. Какими рабами? Рабами Закона, греха, смерти и вечного проклятия. Раб не является наследником, он изгоняется из дома”. Таким образом, папа со всем своим строем и все другие самоправедные люди, уповающие на обретение благодати и спасения через человеческие или божественные законы — какими бы святыми эти люди ни казались внешне — все они сыны рабыни, которые ничего не наследуют вместе с сынами свободной женщины, но будут изгнаны из дома. И я не говорю сейчас о неблагочестивых монахах, служивших своему брюху, как богу (Филип.3:19), совершая ужасные грехи, о которых я предпочел бы вообще не упоминать, но [я говорю] о лучших из них, к которым принадлежал я сам и многие другие, о тех, кто жил святою жизнью и изо всех сил старался умиротворить гнев Божий, заслужить прощение грехов и вечную жизнь, исполняя религиозные обряды своего ордена. Этим людям придется теперь услышать приговор, что сыны рабыни должны быть изгнаны из дома вместе с самою рабынею, их матерью.
Такие приговоры, при их внимательном рассмотрении, дают нам уверенность в [нашем] учении и праведности веры, в противовес учению о делах и праведности дел. Мир принимает и прославляет последнее, презирая и порицая первое. Это, конечно же, беспокоит и оскорбляет робкие души, которые, хотя они и видят явную порочность и неописуемые преступления папистов, не могут быть легко убеждены в том, что все это множество [людей], называемых “церковью”, находится в заблуждении, и что лишь некоторые правильно понимают учение о вере. Если бы папство все еще сохраняло ту святость и тот аскетизм, которыми оно обладало во времена таких отцов, как Иероним, Амвросий, Августин и другие, когда духовенство еще не имело порочной репутации из-за своей симонии, сумасбродства, роскоши, изобилия, прелюбодейства, мужеложства и бесчисленного множества других грехов, но жило в соответствии с канонами и декретами отцов, будучи внешне религиозным и святым, и даже действительно практикуя целибат, то что, спрашиваю я вас, мы могли бы сделать против папства?
Целибат, который во времена отцов духовенство соблюдало строго и неукоснительно, — это очень важное явление в глазах мира. Обет безбрачия возводил человека чуть ли не в ранг Ангела. Посему Павел называет это в Кол.(2:18) “служением Ангелов”, и паписты поют о девственниках так: “Он вел ангельскую жизнь во плоти, ибо он жил вне плоти”. И так называемая “созерцательная жизнь”, которой усердно придерживалось тогда духовенство, принося в жертву свои гражданские и семейные обязанности, также внешне выглядит весьма впечатляюще и свято. Таким образом, если бы папство сохранило тот внешний вид, которым оно обладало в древности, мы добились бы очень немногого, противостоя ему своим учением о вере, [хотя бы] потому, что мы и сейчас мало чего добиваемся в этом противостоянии — сейчас, когда исчезла добрая слава о якобы присущих этому явлению благочестивости и строгой дисциплине, и когда стало очевидно, что папство — это сплошная мерзость и скопище всевозможных пороков.
Но даже если бы былая религиозность и дисциплина папства сохранились до нынешних времен, мы все равно должны были бы последовать примеру Павла, который критиковал лжеапостолов, невзирая на их внешнюю святость и добродетельность, и сражался против самоправедности папского царства, говоря: “Независимо от того, сколько обетов безбрачия вы дадите, или как смиренно вы выглядите, или каким ангельским служениям вы себя посвящаете, или сколь частыми епитимьями вы изнуряете тела свои, все равно вы являетесь рабами Закона, греха и дьявола. И вы будете изгнаны из дома, потому что ищете праведности и спасения в своих собственных делах, а не во Христе”.
Таким образом, нам следует обращать внимание не столько на грешный образ жизни папистов, сколько на их порочное учение и их лицемерие, и именно это мы подвергаем критике главным образом. Давайте предположим, что религиозность и дисциплина древнего папства процветают сейчас и соблюдаются с тем же усердием, с каким они соблюдались отшельниками Иеронимом, Августином, Григорием, Бернаром, Франциском, Домиником и многими другими. И все равно мы должны были бы сказать: “Если вы не можете противопоставить гневу Божию ничего, кроме собственной святости и целомудренности своей жизни, то вы совершенно определенно являетесь сынами рабыни, которой надлежит быть изгнанной из царства небесного и преданной анафеме”. Сатана тоже не защищает порочную жизнь папистов, которую наиболее здравомыслящие из них также презирают, но он решительно отстаивает и поддерживает их лицемерие и праведность дел. Здесь он ссылается на авторитет соборов и примеры святых отцов, которых он провозглашает основателями святых [монашеских] орденов и законов. Потому мы сражаемся в наши дни не против очевидных пороков и беззаконий папства, но против его вымышленных святых, которые полагают, что ведут ангельскую жизнь, соблюдают не только Заповеди Божии, но также и наставления Христовы, и исполняют дела, которые не требуется исполнять, или так называемые “избыточные” дела. Мы утверждаем, что это бесполезная трата времени и сил, если они не постигли того, что, как говорит Христос, “одно только нужно”, и если они не “избрали благую часть, которая не отнимется у них”, как это сделала Мария (Лук.10:42).
Именно так поступал Бернар. Он был настолько богобоязненным, святым и целомудренным человеком, что, по моему мнению, заслуживает того, чтобы стоять впереди всех монахов. Однажды он тяжело заболел и потерял всякую надежду выжить, и в этой ситуации он возлагал свое упование не на целибат, который он соблюдал столь целомудренно и верно, и не на добрые и благочестивые дела, которых он совершил огромное множество. Нет, он отбросил все это прочь и верою ухватился за обетование Христово, произнеся следующие слова: “Я прожил жизнь, достойную проклятия. Но Ты, о Господь, Иисус Христос, имеешь право на Царство Небесное по двум причинам: во-первых, потому что Ты — Сын Божий; во-вторых, потому что Ты завоевал [заслужил] это Своими страданиями и смертию. Первое Ты сохраняешь для Себя по праву первородства. Последнее же Ты даровал мне, но не по делам [моим], а по благодати”. Он не прикрывался своею монашескою жизнью, или “ангельским служением”, от гнева и суда Божия, но ухватился за то, что “одно только нужно”, и потому был спасен. Я полагаю, что Иероним, Григорий и многие другие отцы и отшельники обрели спасение таким же образом. Несомненно, что в ветхозаветные времена многие израильские цари и другие идолопоклонники были спасены подобным же образом, в свой смертный час отбросив прочь тщетное упование на идолов и ухватившись за обетование Божие о грядущем Семени Авраамовом, Христе, Который должен [был] благословить все народы. И если кому-то из папистов надлежит спастись в наши дни, они должны уповать не на свои собственные дела и добродетели, но всецело на милость, которую Бог предлагает нам во Христе. Они должны сказать вместе с Павлом (Филип.3:9): “Не со своею праведностью, которая от закона, но с тою, которая через веру во Христа, с праведностью от Бога по вере”.
31. Итак, братия, мы дети не рабы, но свободной.
Здесь Павел завершает аллегорию. “Мы, — говорит он, — дети не рабы…” То есть: “Мы не под Законом, который рождает в рабство, который устрашает, обвиняет и ведет к отчаянию. Но мы свободны от него через Христа”. Посему Закон не может устрашать и проклинать нас, как мы подробно выяснили выше. Более того, хотя дети рабыни и преследуют нас на протяжении некоторого времени, мы по-прежнему имеем утешение, что в конце концов они будут брошены “во тьму внешнюю” (Мат.8:12) и будут вынуждены оставить наследство, принадлежащее нам, как детям свободной женщины.
Как мы уже видели, в словах “дети свободной женщины” и “дети рабы” Павел находит прекрасную возможность выступить в защиту учения об оправдании. И он умышленно ухватился за эти слова — “свободная женщина” — настаивая на них и развивая их впоследствии. Опираясь на это, он говорит о христианской свободе, понимание которой чрезвычайно необходимо. Ибо папа полностью уничтожил ее, ввергнув церковь в ничтожное и жалкое рабство при помощи человеческих традиций и обрядов. Дарованная нам Христом свобода в наши дни является нашею главною защитою против тирании папы. Посему учение о христианской свободе должно быть рассмотрено самым тщательным образом — как для того, чтобы поддержать учение об оправдании, так и для того, чтобы ободрить и утешить наши сердца в борьбе со многими беспокойствами и соблазнами, которые, как утверждают наши оппоненты, якобы происходят от Евангелия. Итак, христианская свобода — это совершенно духовное явление. Недуховный
