может знать, что такое истинная свобода от греха. Наша же свобода, напротив, основывается на Христе, Который является вечным Первосвященником, пребывающим одесную Бога и ходатайствующим за нас. Поэтому свобода, прощение грехов, праведность и жизнь, которые мы получаем через Него, являются надежными, прочными и вечными, если мы веруем в это. Если мы прочно ухватываемся за Христа верою и твердо стоим в свободе, которую Он даровал нам, мы обретем эти бесценные дары. Но становясь самодовольными и сонными, мы утрачиваем их. Не зря Павел заповедует нам быть бдительными и стоять твердо, ибо он знает, что дьявол непрестанно пытается лишить нас этой свободы, которая стоила Христу столь многого, и вновь при помощи своих слуг ввергнуть нас в иго рабства. Поэтому Павел продолжает:
…И не подвергайтесь опять игу рабства.
Павел говорил очень серьезно о благодати и христианской свободе и многими словами призывал галатов хранить их. Он заповедует им стоять, потому что очень легко утратить все это по неосмотрительности и самодовольству, либо в результате отпадения от благодати и веры — к Закону и его делам. Но из-за власти разума это не кажется опасным, ибо разум явно предпочитает праведность Закона праведности веры, и потому он [Павел] осуждает Закон Божий с великим негодованием. Он презрительно и насмешливо называет его “бременем”, фактически — “игом рабства”. Так Петр говорит об этом в Деян. (15:10): “Что же вы ныне искушаете Бога, желая возложить на выи учеников иго…” Таким образом Павел окончательно побивает оппонентов их же собственным оружием. Ибо лжеапостолы сводили к минимуму важность обетования, возвеличивая Закон и его дела следующим образом: “Если вы хотите освободиться от греха и смерти и обрести праведность и жизнь, то соблюдайте Закон. Обрежьтесь, соблюдайте дни, месяцы, времена и годы. Приносите жертвы. Эта покорность Закону, — говорили они, — принесет вам оправдание и спасение”. Павел же утверждает обратное: “Те, кто учат вас Закону таким образом, — говорит он, — не освобождают сердца — напротив, они улавливают их в сети. Они порабощают их и возлагают на них тяжкое бремя — иго рабства”.
Поэтому Павел говорит в высшей степени презрительно и укоризненно о Законе, называя его “сетью”, или “тяжелейшим рабством” и “рабским игом”. На это у него есть причины. Порочное представление, будто Закон оправдывает, “прилипает” к разуму очень крепко, и вся человеческая раса в конце концов настолько запутывается и порабощается им, что избавить ее от этого становится весьма непросто. Похоже, что здесь Павел уподобляет того, кто стремится к обретению праведности Законом, волу, обремененному ярмом. Как вол, который тащит ярмо из последних сил, ничего не получает за это, кроме пищи — причем, когда он не может больше тащить ярмо, его просто закалывают, — так и те, кто ищут праведности в Законе, являются пленниками и рабами. Они подвержены игу рабства, то есть обременены Законом. И когда наконец после многих стараний и скорбей они совершенно истощаются делами Закона, все, что им за это достается — жалкое и вечное бремя рабства. Рабами чего они становятся? Рабами греха, смерти, гнева Божия, дьявола, плоти, мира и всех тварей. Таким образом, нет рабства страшнее и суровее, чем рабство Закона. Поэтому у Павла есть все основания для того, чтобы называть это “игом рабства”. Ибо, как мы неоднократно упоминали выше, Закон только выявляет и усиливает грех, он обвиняет, устрашает, осуждает, производит гнев и, наконец, повергает сердца на грань отчаянья, что является самым скверным и тяжким рабством (Рим.3,4,7).
Вот почему Павел использует столь резкие и “невыдержанные” выражения. Он очень хотел бы побудить и подтолкнуть их к сопротивлению влиянию лжеапостолов, уловляющих их вновь в иго рабства. Он как бы говорит: “Этот вопрос отнюдь не является пустячным и ничтожным, это вопрос о выборе бесконечной и вечной свободы или бесконечного и вечного рабства. Ибо как свобода от гнева Божия и от всякого зла есть не политическая свобода или свобода плоти, но вечная свобода, так и рабство греха, смерти и дьявола, в которое попадают те, кто стремятся к оправданию и спасению через Закон, не является физическим рабством, длящимся какое-то ограниченное время, но это рабство вечное и непрерывное. Ибо самоправедные люди такого типа, принимающие все очень серьезно — а Павел говорит именно о таких, — никогда не бывают безмятежны и не обретают мира. В этой жизни они постоянно пребывают в сомнениях относительно воли Божией, они всегда боятся смерти, гнева и суда Божия, а после этой жизни их ждет вечное отчаяние и наказание за их неверие.
Посему “делателей Закона” весьма справедливо называют “мучениками дьявола”, если мне будет позволено использовать это общераспространенное выражение. Они заслуживают ад огромными трудами и скорбями, большими, чем мученики Христа заслуживают небеса. Они терзаются и изводятся двойным сокрушением — совершая в этой жизни множество великих деяний, они мучат себя ужасно и безрассудно, и затем, умирая, они получают в награду вечное осуждение и наказание. Они являются жалкими мучениками как в этой жизни, так и в жизни грядущей, и рабство их вечно. Совсем не так обстоит дело с верующими, терпящими скорби только в этой жизни. Посему нам надлежит стоять твердо в свободе, которую Христос добыл для нас Своею крестною смертью; мы должны быть усердны и бдительны, чтобы снова не попасть под иго рабства. Именно это происходит в наши дни с духовными фанатиками — отпадая от свободы и веры, они сами вовлекают себя в преходящее рабство в этой жизни, а в жизни грядущей им суждено пребывать под гнетом вечного рабства. Паписты не слушают Евангелия, они гонят его. Но тем не менее евангельская свобода используется этими людьми, многими из которых эта свобода понимается, как эпикурейская — они воистину являются рабами дьявола, который удерживает их в плену в свое удовольствие. Итак, их ожидает вечное рабство ада. [Здесь сказано] достаточно об этом серьезнейшем увещевании Павла, за которым следует еще одно:
2. Вот, я, Павел, говорю вам: если вы обрезываетесь, не будет вам никакой пользы от Христа.
Павел серьезно встревожен, и в своем духовном усердии он мечет громы и молнии против Закона и против обрезания. В своем гневе, обращенном на тотальную порочность Закона, он, будучи движим Духом Святым, произносит столь резкие слова, как бы говоря: “Вот я, Павел, и т. д. Я говорю вам, я, человек, знающий [о себе], что он получил Евангелие не от людей, но через откровение Иисуса Христа. Я, знающий наверняка, что я имею божественную заповедь и власть учить и определять учение — я объявляю вам свое суждение, которое действительно является новым, но твердым и верным, а именно — что если вы примете обрезание, то Христос будет просто не нужен вам”. Это очень резкое суждение, когда Павел говорит, что принятие обрезания равносильно полному уничтожению Христа — не уничтожению Христа самого по себе, но уничтожению Христа галатами, которые были введены в заблуждение лжеапостолами, полагая, будто вдобавок к вере во Христа верующим необходимо и обрезание, без которого они не могут обрести спасения.
Это учение является краеугольным камнем, опираясь на который, мы можем правильно и уверенно судить обо всех доктринах, делах, формах поклонения и человеческих церемониях. Всякий (будь он папистом, иудеем, мусульманином или сектантом), кто учит, будто помимо Евангелия Христова для спасения необходимо что-то еще, всякий, кто учреждает любую работу или форму поклонения, всякий, кто соблюдает любое правило, любую традицию или любой обряд, полагая, будто этим он обретет прощение грехов, праведность и вечную жизнь, — услышит осуждение Святого Духа, изреченное здесь устами Апостола, что Христос совершенно бесполезен для него. И поскольку Павел осмеливается высказывать здесь осуждение в адрес учрежденных Богом Закона и обрезания, а это воистину достойно внимания, то неужели он не осмелится выступить против бессмысленных человеческих традиций?
Итак, данный фрагмент является своего рода громом и молнией в адрес всего папского царства. Если говорить только о самых лучших из них, то все священники, монахи и отшельники не имеют упования на Христа, Которого они самым клеветническим и богохульным образом объявляют гневным судьею, обвинителем, извергающим проклятия. Они полагаются на свои собственные дела, на свою праведность, на свои обеты и добродетели. Поэтому в данном фрагменте они слышат адресованное им осуждение — Христос бесполезен для них. Ибо если они способны упразднить грехи, заслужить прощение грехов и вечную жизнь своею собственною праведностью и аскетическою жизнью, то что хорошего принесло им рождение Христа, Его страдания, пролитие Его Крови, Его вознесение, победа над грехом, смертью и дьяволом, когда они и сами могут одолеть этих чудовищ собственными силами? Трудно выразить словами, сколь порочным и беззаконным является такое отношение ко Христу и игнорирование всего Им совершенного. Посему Павел с негодованием произносит эти слова, возмущаясь и беспокоясь в Духе: “Если вы обрезываетесь, не будет вам никакой пользы от Христа”, то есть совершенно никакой пользы вы не получите от Его благословений, и Он сделал все это напрасно, если рассматривать это применительно к вам”.
Отсюда становится совершенно ясно, что нет ничего более порочного и беззаконного под солнцем,
