- рядом с сестрой Ольгой оказалась и верная сестра Евдокия.
- Да будьте же благоразумны, - дрожащим голосом воззвали из-за двери. - Голову себе разобьете.
Катя, отплевываясь от известковой пыли, от души выматерилась.
На подворье стукнул очередной выстрел, в этот же миг что-то звякнуло в стекло окна. Камешек! Катя машинально пригнулась, потом кинулась к решетке. Под стеной нетерпеливо вертелась знакомая фигурка - Вита в туго повязанном платочке, с каким-то свертком под мышкой.
Катя торопливо распахнула окно, обдирая предплечье, высунула сквозь решетку руку:
- Эй, что там?
- Бандюки! Много! Ловите, я докину.
Витка неловко замахнулась, Катя еще раз ободрала предплечье, но успела подхватить угодивший под срез окна лохматый сверток. Не жалея пальцев, продернула добычу сквозь кованые узоры.
- Спасибо, Витка. Прячься сейчас же!
Догадливая девчонка уже удирала вдоль стены.
В папаху оказался завернут маузер, и даже с запасной обоймой. Катя лихорадочно проверила затвор.
- Екатерина, что с вами? - с тревогой спросили из-за двери. - Вы только сидите смиренно, и всё обойдется....
Во дворе знакомо затрещал 'Льюис'. Короткая очередь тут же оборвалась, но впечатление на нападающих, видимо, произвела. Во дворе разорались так, что даже в келье были слышны четырехэтажные загибы. Вслушиваться Катя не стала, вскинула маузер и принялась расстреливать дверь рядом с нижней петлей. Пробоины ощетинились светлыми щепками. Катя врезалась в дверь двумя ногами, - преграда с хрустом перекосилась, и девушка, рыча, и обрывая подол, протиснулась в щель.
< >
Оконце было в торце галереи. Чудный вид на грязный двор, на распахнутые монастырские ворота. В грязи лежали двое - кажется, инвалид-сторож, и еще кто-то незнакомый, в нарядных синих чикчирах. За угловой постройкой засели четверо пришлых - один целился из 'драгунки' в сторону гостиничной развалюхи, остальные бурно совещались. Лезть под пулемет пришельцам явно не хотелось. Еще двоих Катя разглядела за выступом стены. За сторожкой беспокоились оседланные лошади. Понятно - осада ветхой монастырской гостинички перешла в статичную фазу. Счастье, что атакующие не знают, что к 'Льюису' патронов почти нет.
Катя осторожно приоткрыла окно, утвердила локти на широком подоконнике, - позиция лучше не придумаешь. Маузер выдал скороговорку, трое пришельцев легли на месте, еще один шлепнулся в грязь, едва успев выскочить из-за стены. Надо отдать должное, соображали гости быстро. Пуля чиркнула по стене, заставив Катю отпрянуть от окна. Когда выглянула, налетчики уже были в седлах, гнали к воротам. Из окна гостиницы с молодецким посвистом высунулся Пашка, вскинул карабин. Почти попал. Катя быстренько подкорректировала стрельбу со своей стороны. Двое коней вылетели за ворота с пустыми седлами. Еще двоим налетчикам удалось уйти верхами.
- Екатерина Георгиевна, там у них тачанка. Они Прота уволокли. И ваш писклявый с ними, - завопил Пашка.
Катя высунулась подальше из окна, с трудом разглядела уходящую по сельской улице повозку, догоняющих ее верховых. Сплюнула с высоты в лужу:
- Павел, наших верховых живенько готовь. Я сейчас.
Наполняя магазин, Катя резко шагала по сводчатому коридору. Из кельи высунулась рябая пожилая монашка.
- Рано еще! - рявкнула Катя в перепуганное лицо. - Воюют здесь!
< >
Пашка красовался с лихо упертым в бедро карабином, удерживал под уздцы оседланных верховых. Из-за угла выглядывали перепуганные монашки. Как всегда мрачный Герман, не обращая на зрительниц внимания, пытался ровнее утвердить на голове свою студенческую задрипанную фуражку.
- Мы уж не чаяли вас увидеть, - заметил прапорщик.
- Виновата, - буркнула Катя. - Обещаю полностью реабилитироваться в глазах личного состава. Попозже. Где мои штаны, будь они неладны?
- На месте ваши галифе, - ядовито заверил Герман. - Мы за них решили насмерть стоять.
- Благодарю, - Катя шмыгнула за дверь, испещренную свежими пулевыми пробоинами.
Парни переглянулись, слушая треск с ненавистью сдираемых темных одежд.
- Павел! - рявкнула изнутри предводительница. - На тебе бричка и имущество. Помнишь рощу, где мы стояли до бойни в корчме? Это у реки, рядом с развилкой дорог. Там и встречаемся. Езжай осторожно, не напорись.
- Как же так, Екатерина Георгиевна? - с обидой сказал юный большевик. - А Прот наш как же? Мы на свежих лошадях мигом их догоним.
Катя вылетела наружу, с яростью затянула на талии ремень с оружием:
- Тогда Прота могут подстрелить ненароком. Или нароком. Он у нас юноша шибко ценный. Погоню они ждать будут. Двинем наперерез, через лес. Герман, ты со мной?
Прапорщик молча кивнул и принялся вдевать сапог в непослушное стремя.
- А я опять в обозе?! - возмутился Пашка. - Я вам шо, калека - на облучке сидеть?
- Следуешь без суеты, как основная ударная сила, - Катя взлетела в седло. - После реки нам без тарантаса не обойтись. Да помоги ты господину прапорщику!
Герман с помощью Пашки, наконец, утвердился в седле.
- Ты накоротке повод держи, как мы говорили, - напомнил Пашка, похлопывая кобылку по крупу.
- Пошли, ваше благородие, - приказала Катя, уже слегка жалея, что взяла с собой непривычного к седлу прапорщика.
- Ой, Екатерина Георгиевна, - спохватился Пашка. - А Витка? Я ее с собой забираю или как?
- Она свободный человек. Захочет ехать - не препятствуй, - Катя сдавила каблуками бока своего мышастого.
Из-под копыт летели липкие ошметки грязи. Уже далеко позади остались ободранные ворота монастыря. Двое всадников пронеслись сельской улочкой, полностью вымершей по случаю стрельбы. Прапорщик пока не отставал. Хорошо. Оборачиваться и разговаривать Кате не хотелось. Ветер сушил на щеках запоздалые, глупые и совершенно ненужные слезы. Обидно. И стыдно за собственную наивность. Стыдно. Ладно, свою боль привыкла терпеть. Теперь и чужую запомнишь.
Всё. Кончено. Забыто. Рви вперед, мышастый. Зажрался, обленился, сучье вымя. Работай!
Глава 9
'Первое время я думал, что 'сундук мертвеца'
- это тот самый сундук,
который стоит наверху, в комнате капитана'.
Роберт Луис Стивенсон (Остров сокровищ).
