в школе и институте ее ничто не отвлекало от занятий, потому как веселые неугомонные сверстники чурались меланхоличной заумной особы.
Марина всегда гордилась своими успехами, а вот теперь… теперь поняла, что вся ее жизнь это замкнутый на семье круг, ни друзей, ни подруг, лишь хорошие знакомые и те появились уже после того, как она устроилась на работу и наконец-то по настоянию Екатерины Сергеевны перестала принимать препараты, хотя мама была против.
Тяжело вздохнув, она пошла одеваться.
Жасмин отключила телефон и обессилено уткнулась лбом в прохладное стекло окна. Ее мутный устремленный во двор взгляд, не замечая прелести майского дня, высматривал хрупкую фигурку дочери. Женщина понимала, что это бессмысленно, поскольку Маришка только положила трубку, и сможет подойти не раньше чем через полчаса. Но скрюченные окостеневшие пальцы отказывались отпускать подоконник.
Весь день ее мучило нехорошее предчувствие, и как она не отмахивалась от него, оно не собиралось отпускать ее из своих клешней. Даже обзвон родных не успокоил разыгравшееся воображение, заставляя все внутри сжиматься от холода.
Заботливые руки обняли ее со спины и нежно притянули к крепкому телу.
— Цветочек, перестань изводить себя. С Маришкой все нормально, скоро она будет здесь, и ты сможешь в этом убедиться, — ее взгляд встретился с мягким светом глаз мужа в расплывчатом отражении тонированного стекла, его руки сильнее сжались на ней окутывая коконом тепла, — вот увидишь все будет хорошо, мы вместе, а значит справимся со всем, как всегда.
Жасмин с трудом разжала пальцы и, развернувшись, уткнулась носом в рубашку мужа, впитывая вместе с его таким родным ароматом, уверенность. Если бы можно было отмотать время назад, наперед зная все, с чем им придется столкнуться, то и тогда она не сделала бы другого выбора. Он был прав, вместе им всегда удавалось справиться с невзгодами, так почему сейчас должно было быть иначе. Хотя иногда закрадывалась крамольная мысль, не будь их дети такими разными, может и не было необходимости во всех их ухищрениях.
— Коленька, мне так трудно сдерживать себя. Сейчас все по-другому не так, как раньше. — Его руки успокаивающе гладили ее по спине, снимая напряжение, и забирая обжигающее безумие.
— Просто, ты никак не привыкнешь, к тому, что наши девочки выросли и стали самостоятельными. Пойми, если мы будем и дальше удерживать Марину возле себя, то только навредим ей. Девочке нужно вздохнуть полной грудью, расправить крылья, найти себя. А наша опека, ее душит.
— Она подожгла свой компьютер на работе.
— Разве Марина сказала, именно так?
— Нет, было короткое замыкание. Но она накричала на начальника.
Николай усмехнулся.
— Это ничего не значит, а начальника еще год назад надо было послать куда подальше. Удивляюсь, как малышка так долго сдерживалась. Радоваться надо, что за себя постоять умеет, а ты ревешь. Цветочек, ну прекрати, ты же знаешь, что мне плохо, когда ты плачешь.
Видя, что поток не убывает, мужчина привлек к себе свою красавицу жену и отвлек единственным безотказным средством. Она нежно ответила на поцелуй, доверчиво прижимаясь и все больше увлекаясь им… как всегда.
Глава 2
Таяр возлежал на подушках, наблюдая, как проклятые наложницы извиваются в танце, на битых осколках стекла, ковром устилавших пол от входа и до его ложа. На сверкающем прозрачным хрусталем полотнище их ножки рисовали кровавый узор.
Почему, он вытребовал их у отца?! Да, потому что, удовлетворяя все его прихоти, они не утоляли голод стихии. И он по-прежнему балансировал на острие своих ощущений.
Какая ирония, некогда он исполнил их тщеславные желания, и вот теперь они вынуждены вечно исполнять чужие. Девочки хорошо повеселились прежде, чем занять свои пропахшие гарью апартаменты. Хотя им, можно сказать, повезло. Благодаря ему, они сохранили свою молодость и красоту, умерев во сне в цвете лет, а потому, пользуясь бешенной популярностью у высших, частенько как и сейчас перебирались в более комфортные условия.
Таяр не мог вспомнить, как зовут ту рыженькую, но собственно это не имело значения, у вещи не может быть имени, а сегодня ночью она лишь удобная игрушка для удовлетворения его желаний. Мужчина позволил ей услышать, что хочет от нее, наблюдая, как девушка спотыкается на осколках, глубже раня свои ступни.
— Таяр! — Джинн перевел взгляд со своей наложницы на проход, в котором, кутаясь в черный шелковый плащ, стояла знакомая фигура.
— Клидис, ты всегда подбираешься незаметно, как змея.
Тихий с хрипотцой смех был ему ответом. Внезапно ткань упала, открывая роскошное тело, обтянутое в тонкое красное белье.
— Скучал любимый? — Блондинка собралась сделать шаг в комнату, но отдернула ногу, когда услышала его насмешливый ответ.
— Конечно милая. Осторожно, стекло не иллюзия, еще поранишь свою новую оболочку. Кстати, к чему такие ухищрения?
— Тебе нравится? — Глаза девушки сверкнули азартом, — Я старалась для тебя? Скажи девкам убираться, и пусть прихвостни уберут здесь все!
— Зачем? Мне нравится этот ковер. Девушки очень старались, составляя столь сложный узор. Если хочешь, перенесись, — он демонстративно приглашающе похлопал по месту рядом с собой на подушках.
— Сволочь! Ты же знаешь, что не могу в заимствованном теле.
— Что силенок накопила, да опыта маловато. Если боишься, что твоя собственная шкурка мне надоела, сбегай за туфельками, только не испорть узор, когда будешь идти.
— Мерзкая тварь, меня прислал Исиб. Если бы не его воля, ноги моей бы здесь не было. — От бешенства глаза блондинки почернели, приобретая свой естественный цвет.
— И что нужно моему отцу? Хотя подожди не отвечай… дай угадаю. Наверное, хочет, чтобы я вернулся? — Таяр нахально улыбался своей бывшей любовнице.
— Что мне ему ответить? — Девушка раздраженно подхватила с пола легкую накидку, но не стала одевать ее, приняв картинно вызывающую позу.
— Что я еще не закончил свои дела здесь, — И, зная, как взбесит ее следующая фраза, добавил: — Тебе помочь найти нужный проход в преисподнюю или сама справишься? Надеюсь, что сама, дорогуша, так как у меня в повестке дня более приятные планы. — Он жестом подозвал к себе рыженькую.
— Мразь!
— И тебе доброго дня, Клидис, — не отрывая взгляда от горящих ненавистью глаз, хмыкнул Таяр, расчетливо возбуждающе гладя красивое тело проклятой.
Блондинка вспыхнула от сжигающей изнутри всепоглощающей злости. Ей нестерпимо хотелось съездить наотмашь по его ухмыляющейся довольной физиономии, но чувство самосохранения заставило отступить. Все комнаты замка были напичканы защитой, охраняющей покой хозяина от нежелательных визитеров. Исиб, отправляя ее сюда, достаточно четко разъяснил последствия таких перемещений, чтобы она решилась на риск застрять в паутине безвременья ради секундного удовлетворения. С Таяра сталось бы продержать ее вечность в тюрьме, из которой не было выхода, пока огнь не сожрал бы ее изнутри.
Но как чертовски трудно было проглотить унижение!
Она столько времени потратила, исполняя капризы этого высокородного ублюдка. И вот благодарность. Он унизил ее. И перед кем? Перед проклятыми, которые были недостойны даже сдувать пыль
