с ее стоп.
Перенесясь домой, Клидис в бешенстве отпинула в сторону ненужную оболочку. Получившая свободу, девушка была не в силах подняться или хотя бы отползти от разгневанной джиннии, а потому лишь все больше сжималась в комочек, принимая сыплющиеся на нее удары.
Клидис улыбнулась, любуясь результатом своей ярости. И пусть она не могла сейчас расквитаться с остальными свидетельницами своего унижения, но точно знала, что скоро ей представится такая возможность, поскольку по себе знала, насколько быстро Таяру приедались его игрушки.
Полыхающий внутри мстительный огонь, слегка ослаб, приглушенный маленькой подачкой, но ее состояние все равно оставалось далеким от спокойного хладнокровия, которое ей было просто жизненно необходимо, чтобы появиться с провальными результатами перед Исибом.
— Пламя бездны тебе в душу, Таяр! Надо же тебе было меня так подставить! — Джинния еще раз со злостью пнула безвольное тело.
— Хозяйка! — Прошипел за спиной голос Буна.
Она резко развернулась, встречаясь с бордовыми глазами щуплого на вид мужчины.
— Что тебе? Не видишь, я занята!
— Прости, Госпожа. — Бун потупил взгляд. — Но я думал, тебе следует знать, что мы с Сэмми обнаружили сегодня во время охоты.
Клидис плавной походкой приблизилась к слуге и с ласковой обманчивостью приподняла его лицо, чувствуя, как мужчина вздрагивает от ее прикосновения.
— И что же это? — протянула она, пристально глядя в преданные как у собаки глаза.
— Это был слабый прорыв животворящего огня, если бы мы не находились так близко от места, то не почувствовали бы его.
— Не вижу ничего интересного, скорее всего кто-то из джиннов развлекался. — Скучающим тоном произнесла она, отдвигаясь.
— Мы сначала тоже так подумали, Госпожа, но там не было никого из наших. Зато мы столкнулись с девушкой, в которой чувствовалось прикосновение стихии. — Торопливо продолжил Бун, пытаясь вернуть расположение хозяйки. — Мы разузнали, кто она. — Глаза мужчины сверкнули ликованием. — Это дочка Ясмин — бывшей любовницы Исиба.
Клидис благосклонно улыбнулась слуге.
— Ты правильно сделал Бун, что сообщил мне об этом. Я очень довольна тобой и Сэмми. — Это была первая приятная и довольно своевременная новость за этот день, учитывая, что она только что получила мысленный приказ Повелителя явиться к нему.
— Вы вот, что… продолжайте следить за девушкой. Я думаю, Исиб захочет узнать подробнее об этом происшествии. — Уже на ходу бросила она, спеша на призыв.
Не успела джинния переступить порог, как Исиб потребовал ответа.
— Он собирается возвращаться? — Последовал вопрос, которого она так боялась.
Склоняясь в глубоком поклоне, и не смея поднять голову, Клидис попыталась хоть как-то сгладить свою несостоятельность.
— Таяр отказался, Господин. Кажется, он заигрался со своей стихией, в поисках острых ощущений. Его неудовлетворенный жар, даже сквозь контроль опаляет.
— Я думал от тебя больше пользы. Но, похоже, ошибся. В тебе оказалось и на сотую долю не больше амбиций, чем в проклятых, окружающих Таяра, — голос Исиба подобно грому разносился по залу, заставляя джиннию еще сильнее сгибаться от сминающей мощи его силы.
Девушка не стала оправдываться, понимая, что это бесполезно. Но все же надеялась, что другая новость заставит Повелителя смягчить свой гнев.
— Господин…
— Что еще, ничтожество! Ты уже все не сделала, что могла.
— Это касается Ясмин, — захлебываясь прошептала джинния, уже почти распластанная по полу.
Внезапно мощь, давящая на нее, немного ослабла, и Клидис сделала жадный вдох.
— Продолжай, — мужчина наклонился и, жестко схватив ее за подбородок, резко задрал лицо вверх, заставляя встретиться со своим полыхающим адским пламенем взглядом.
Она шумно сглотнула прежде, чем ответить.
— Похоже, мы ошиблись, и Ясмин все же родила наследницу рода.
— Так ошиблись или нет, Клидис? Подумай. — Его голос звучал вкрадчиво, однако глаза уже сверкали предвкушением.
— Сегодня, Бун наблюдал признаки стихийной активности у ее младшей, но они приглушенные, и нет гарантии, что она наследница.
Исиб отпустил ее лицо и в задумчивости отошел на несколько шагов. Его взгляд блуждал по саду, но, казалось, не видел его. Девушка в ожидании приговора не шевелилась и даже дышала поверхностно, боясь привлечь к себе его внимание.
— Клидис, — наконец нарушил он молчание, — собери мне все сведения о жизни принцессы, начиная с того момента как она покинула нас, ежесекундно. У тебя сутки, не разочаруй меня, в этот раз.
Джинния поднялась на дрожащие ноги и, склонившись, попятилась к выходу.
— Да, Господин.
Не успели захлопнуться тяжелые двери за посетительницей, а Исиб уже жалел о проявленной щедрости. Слишком долго. Невыносимо долго текло время. Он жаждал знать о Ясмин все: каждую, казалось бы, незначительную мелочь, с такой же одержимостью, как когда-то давно, игнорировал все, что было связано с ней.
Хватило одного слова, незначительного толчка, чтобы так долго отрицаемые желания вырвались на свободу, и в этом ему некого было винить кроме себя.
Мужчина вышел в сад, не в силах оставаться в тронном зале. Огромное пустое помещение слишком давило на него, не способствуя обретению спокойствия.
Чтобы хоть как-то отвлечься Исиб попытался вернуться мыслями к проблемам с сыном, но все его усилия были напрасны.
Он нетерпеливыми шагами микрон за микроном стачивал итак отполированную до блеска гладь садовых дорожек, выложенных из искусно подобранных природных камней. Буйство зелени и разнообразие цветов в его парке могло соперничать с райскими кущами, но среди множества экзотических ароматов, его преследовал только один тонкий изысканный запах жасмина. Видимо поэтому идиллическая картина не успокаивала, а наоборот будоражила нервы, воскрешая воспоминания тридцатилетней давности, заставляя находить все больше и больше сходных черт между поведением его огненной красавицы тогда, и нынешним Таяра.
Когда-то Исибу казалось, что они с Ясмин созданы друг для друга. Принцесса второго по силе рода, была прекрасной парой для него. Повзрослев и войдя в полную силу, эта джинния пьянила и манила к себе, как яркая звезда, пленив своим очарованием даже искушенного Владыку. Она была взбалмошным необузданным пламенем, живым, прекрасным, волшебным. Но он ошибался, путая ее страстность с любовью. Исиб не заметил, как чувство неудовлетворенности постепенно зрело в ней, слишком уверенный в своей неотразимости и занятый делами. А, когда спохватился, было слишком поздно.
Борьба со стихией бесполезна, она лишь ослабляет и подтачивает самоконтроль. Ясмин по-прежнему горела с ним в унисон, но их любовные игры раз за разом становились все изощреннее и опасней. Страсть и жизнь на грани. Вначале он думал, что ее просто одолела скука и жажда пощекотать себе нервы, но время шло и резервы энергии, накопленные ею за свою недолгую жизнь, истощались. Обеспокоенный состоянием девушки, он воспользовался своей властью и изгнал ее к людям, запретив возвращаться до тех пор, пока не восстановит силы. Исиб полагал, что соблазн, исходящий от жаждущих исполнения желаний людишек, будет достаточно велик, и она быстро вернется обратно, но просчитался.
Два долгих месяца его звездочки не было с ним, и Владыка уже готов был отменить свой запрет, но наконец-то почувствовал близость к своим угодьям души, спящего летаргическим сном мужчины, который в счастливом неведении наслаждался иллюзией последнего исполненного желания. Оказалось, в посте Ясмин была повинна не столько прихоть, сколько не весть, откуда взявшаяся разборчивость ее стихии. Девушка
