Интересно, почему в первую очередь она подумала о Констансе? Теперь уже не важно… Кстати, где Констанс? Гермия обвела взглядом салон самолета, но, кроме Пойта, вцепившегося в ножку сиденья, никого не увидела.
— Поит, как ты? — спросила она у неподвижно лежащего на полу мужчины.
— М-м-м… — промычал Поит.
Гермия поняла, что ничего не добьется от своего перепуганного жениха, и попыталась подняться с ковра. Неожиданно перед ней появился Констанс, держащий в руках три парусиновых мешка.
Гермия вопросительно посмотрела на мешки.
— Дело плохо, Герми… — Это уменьшительное от ее имени использовал только Констанс… Гермия с удивлением почувствовала, что, несмотря на ужас создавшейся ситуации, ей приятно слышать ласку и заботу в его голосе. — Кабина пилота заперта. Он не открывает и не отзывается, а мы… Мы неуклонно теряем высоту. Не знаю, что уж там стряслось, Герми, но нам нужно убираться отсюда. Я нашел парашюты. Пока не поздно, надо прыгать.
— Прыгать? — ужаснулась Гермия. Одна мысль о том, что ей придется оказаться по ту сторону иллюминатора, заставляла ее внутренне содрогаться.
— Придется, Герми, — сказал Констанс тоном, не допускающим возражений. — Придется. Другого выхода нет.
Он сунул в руки Гермии мешок и направился к Пойту.
— Мистер Капер, вам тоже не мешало бы присоединиться к нашей команде. Или вы надеетесь спастись, вцепившись в сиденье? Боюсь, оно не поможет вам, когда самолет вспашет носом землю или погрузится в океан…
— Констанс! — прикрикнула Гермия. — Ты что, не видишь, что он в шоке от происходящего?! Нужно принести воды… Здесь есть какие-нибудь успокоительные?
— Вода?! Успокоительные?! — не своим голосом закричал Констанс. — Да ты понимаешь, что нам грозит?! У нас почти не осталось времени. Немедленно надевай парашют, а я пока разберусь с твоим благоверным.
— Ты разберешься… — зашипела было Гермия, но Констанс резко перебил ее:
— По-твоему, лучше разбиться, чем хотя бы раз меня послушать?
— Ладно…
Гермия сочувственно смотрела на молчащего Пойта. Конечно, она не ожидала, что ее жених именно так поведет себя в экстремальной ситуации. Оставалось только надеяться, что Констансу, с его потрясающим умением вызывать у людей самые негативные эмоции, удастся расшевелить Пойта.
Несмотря на всю неприязнь к бывшему мужу, сейчас Гермия была ему благодарна. Если бы не он, рядом с ней остался бы только Поит, от которого совсем не было толку. Так что, может быть, вовсе и не плохо, что в последний момент им заменили гида…
— Ну что стоишь? Надевай парашют! — рявкнул на нее Констанс, не переставая тормошить Пойта.
— Но я… — смущаясь, начала Гермия и тут же запнулась, поймав на себе раздраженный взгляд Констанса.
— Что — я? Говори же!
— Я… не умею надевать парашют… — окончательно смутилась Гермия.
— Вот черт! — выругался Констанс, отрываясь от что-то нечленораздельно мычащего Пойта. — Вот черт! Один валяется на полу, как тряпка, другая не может надеть парашют! Вот это спутники мне достались!
Он выхватил у Гермии парусиновый мешок, и через несколько минут парашют был уже на ее спине, а ремешок маленькой сумочки перекинут на шею.
— Видишь, как просто… — улыбнулся он ей.
Но Гермия не разделяла его оптимизма. Ее беспокоило то, что Поит все еще продолжает смотреть на них недоумевающим взглядом.
— Поит! — наклонилась она к жениху. — Пожалуйста, приди в себя, Поит… Боюсь, нам придется прыгать с парашютом…
— Ни за что… — наконец-то подал голос Поит. Казалось, мысль о предстоящем прыжке привела его в чувство. — Я ни за что не буду прыгать…
— Но, Поит, дорогой, у нас нет вариантов…
— Ни за что! Я боюсь высоты! — Поит посмотрел на нее так, как будто она уже выбрасывала его из самолета. — Может быть, попытаемся вызвать помощь?
— Думаю, они не успеют… Соберись, Поит. Видишь, на мне уже парашют…
— Послушайте, мистер Капер, — вмешался Констанс, уже надевший парашют. — Советую вам наплевать на свои фобии и поспешить. Гермия права, у нас действительно осталось совсем немного времени. Но если, конечно, вы хотите умереть смертью храбрых, тогда мы не будем вам мешать…
Гермия бросила на Констанса злой взгляд, но тот даже не обратил на него внимания. Любезно улыбнувшись Пойту, Констанс протянул ему мешок.
— Надевайте парашют, мистер Капер… Не задерживайте нас.
В голубых глазах Пойта светился неподдельный ужас. Гермия и до этого не представляла себе свой прыжок, но теперь, глядя в расширенные, как у перепуганной мыши, глаза Пойта, она сознавала, что и сама не готова прыгнуть. В глубине души все еще теплилась надежда: что, если их странные пилоты все-таки справятся с ситуацией, и в прыжке не будет необходимости…
Констанс словно прочитал ее мысли и покачал головой.
— Гермия, боюсь, тебе придется прыгать прямо сейчас. А мы с мистером Капером догоним тебя чуть позже…
— Я не прыгну… — обессиленно простонал Поит.
— А я не стану прыгать без Пойта, — решительно заявила Гермия.
— Черт! — Констанс разозлился не на шутку. — Вы как маленькие дети! Самолет падает, его бросает в разные стороны, как какую-то жестянку, пилот и его помощник заперлись в своей кабине и не подают ни малейших признаков жизни! А вы устраиваете здесь детский сад! А ну, прыгай! — Он распахнул люк, через который в салон тут же ворвался свежий холодный воздух. — Прыгай! — еще раз крикнул он, показывая пальцем в зловещую бездну, разверзшуюся в проеме люке.
Гермия с ужасом заглянула в бело-голубую бездну. Потом перевела взгляд на оторопевшего Пойта, потом на Констанса и опять впилась взглядом в бездну.
— Я… я… не полечу, то есть… не прыгну, — пробормотала она. — Я подожду Пойта…
— Что за детство! — Констанс стукнул кулаком по стенке. — Время-то не ждет!
И снова, словно в подтверждение слов Констанса, самолет вздрогнул. Но на этот раз Гермию не отшвырнуло к стене — Констанс оказался предусмотрительнее и успел толкнуть ее прямо в открытый люк. Последним, что увидела Гермия в салоне самолета, было удивленно-испуганное лицо Пойта, на котором ужасно глупо выглядел открытый рот. А дальше было небо…
Гермия летела, пронзая своим хрупким телом голубой хрусталь и чувствовала, что с каждой секундой все сильнее и сильнее увязает в бездонной пучине страха. Сердце колотилось так сильно, что она так и не смогла услышать истинной тишины — тишины неба… Впрочем, людям, которые прыгают с парашютом впервые, а уж тем более при таких странных обстоятельствах, совсем не до звуков и уж, тем более, не до тишины.
Она летела и до сих пор не чувствовала, открылся ли над ней ее спаситель — парашют, который должен был удержать ее в голубом хрустальном куполе ровно настолько, чтобы она не успела разбиться. Мозг кололи, обжигали, разрывали мысли: откроется или не откроется? И если откроется, не приземлится ли она в океан? А если приземлится, что же будет тогда? И еще… Констанс и Поит… удастся ли им спастись?
Наконец Гермия почувствовала толчок. Подняв глаза, она убедилась в том, что парашют все-таки раскрылся. Но рассматривать то, что простиралось под ней, под бескрайним океаном неба, по-прежнему не хотелось. Гермия плотно-плотно зажмурила глаза и постаралась абстрагироваться от полета. Гораздо проще было думать, что летит вовсе не она, а кто-то другой, облеченный в ее тело…
