– Символично.
– А то! После коньяка он мне читает по памяти Цветаеву. «Быть нежной, бешеной и шумной...» – Варечка томительно вздохнула, потом хмыкнула и продолжила: – Ну а если после спирта, то Есенина или Маяковского. Отлично, кстати, читает.
– И что? Ты к нему возвращалась?
– Неоднократно. Знаешь, я думаю, в твоем детском возрасте ты сможешь легко начинать карьеру с чистого листа еще раз пять. Выкинь эту трудовую и забудь.
– Я только не понимаю, как это вообще могло со мной случиться?
– Надо было не пить этого французского вина. Это все Эндрю виноват, на самом деле все беды всегда от коммунистов. Такие уж они, у них аура такая – революционная. – Варечка философствовала, наматывая на палец кончик длинной светло-рыжей пряди волос.
– Французы, – согласилась я.
– Газетки видела? – аккуратно поинтересовалась она, вынимая чашку с кофе из моих рук.
– Видела. – Я вздохнула, понимая, что контактов с внешним миром все-таки не избежать. Варя хоть и любит меня, как сестра (двоюродная скорее), а жить долго бесплатно не даст. Покамест она подсовывает мне бесплатные газетки с объявлениями о работе, но скоро начнет и более серьезные атаки. Так что вариантов у меня было немного. Либо пойти на поклон к отцу, к чему я не была готова категорически, либо найти работу. В общем-то, оба варианта нервировали меня и заставляли искать ближайшую кучу с песком – чтобы засунуть в него голову. Если вдуматься, из чего состояла моя жизнь? Двадцать два с лишним года ничегонеделания, заполненного только страхом перед криками и скандалами, состраданием к матери и желанием вынырнуть наружу из гнилого болота, и один год условно самостоятельной жизни, в результате которого меня увольняют за пьянство. При одной только мысли о том, что бы сказал обо всем этом отец, меня корежило. Как жить дальше – я понимала с трудом.
– Звони по всем объявлениям подряд, – дала мне инструкцию Варечка. – Вечером поговорим.
– Специалист без опыта работы опять. – Я поднялась с насиженного стула и обреченно прошла в коридор. Стопка пестрых газет лежала под зеркалом, принесенная заботливой Варечкиной рукой. Я ее понимаю, она уже неделю глядит на то, как я слоняюсь по квартире, уклоняясь от суровой реальности всеми доступными мне способами. Я стараюсь быть полезной, мою полы, слежу, чтобы наши иностранцы не ходили по дому в обуви. Я вытираю пыль, варю кофе (последний, правда, сама же и выпиваю)...
– Мне это все не надо. Ты должна жить дальше, а не пугаться дневного света, как вампир, – возмущалась Варечка. Она хотела мне добра.
– Менеджеры по продажам forever, – бросила я, скрываясь в своей комнате с радиотелефоном в руках. Этот обзвон «работодательных» газет не был для меня первым, я прекрасно знала, что меня ждет. Курьеры, продавцы, страховые агенты – вот, наверное, девяносто процентов нашего потенциального рынка труда. Год назад мне потребовалось недели три, чтобы найти место с нормальной, гарантированной зарплатой. Пусть с маленькой, но верной. И даже за эту зарплату требовали где знания английского языка, где пресловутого опыта. Тогда, год назад, мне повезло, что наша фирма (теперь уже, правда, не моя) открывала новые Call-центры и одномоментно набирала кучу сотрудников. А то, при моем одном только русском да отсутствии опыта, пролетела бы я мимо.
Ситуация за истекший период изменилась не сильно. Я провела пару часов, копаясь в ворохе газетных страниц, и только лишний раз убедилась, что все зазывают и ищут только тех, кто готов работать на процент. Историков, пусть даже и из МГУ, никто не искал в принципе.
– Черт-те что! – злилась я, даже не зная, записываться ли мне на собеседование по вакансии «работа с клиентской базой, продажа окон из ПВХ». Из всей газеты мне удалось нарыть буквально парочку более- менее приличных вакансий администраторов, и все. Оставался только один раздел, который до сего дня я обходила стороной. Я просто перелистывала эту страницу и делала вид, что этого раздела не существует. Почему? И чем мне так досадили секретари? Ведь, по сути, я вполне могла бы подойти на эту работу. Внешность у меня презентабельная (если не надевать кеды и джинсы), навыки работы с оргтехникой имею. Кофе тоже сварю. И зарплату можно найти повыше, будет оставаться даже на отпуск где-нибудь в Турции. Однако даже сейчас я медлила, стараясь придумать, как бы туда не позвонить. А перед глазами стоял мой отец в дорогом костюме, пьяный, с красным лицом.
– Что ты можешь? Работать? Не смеши. Кем ты можешь работать? Пойдешь в секретутки? Да тебя с твоей тощей задницей и не возьмут.
– А что, никакой другой работы, думаешь, нет?
– У баб только одна работа, – хохотнул он, исчерпывающе пояснил, какая именно, и добавил, что уважающая себя баба этим занимается с мужем, а секретарша – еще должна и кофе варить. Еще одна милая деталь нашего «душевного» общения, обмена опытом поколений. От одной мысли, что я, как он и говорил, буду искать работу секретаря, меня выворачивало. Однако, кажется, у меня не осталось вариантов, выбор был невелик. Бегать по городу, продавая страховки, или набрать номер и записаться на собеседование. Секретари так секретари. Может быть, у меня еще будет босс – женщина. Или вообще, я могу устроиться секретарем целого офиса, варить кофе всем и метаться между телефонами. С моим опытом телефонной работы это было вполне реально. Ах, я совсем забыла. Про опыт работы надо забыть. Я – новичок, начинающая и все такое.
– Как у тебя дела? – сунула нос ко мне Варечка.
– Смеешься? – огорчилась я. – Буду секретарем.
– А есть хочешь?
– А что?
– Вот, пельмени. То есть равиоли. – Варя тряхнула килограммовым пакетом, который держала в руках. Интересно, когда она успела сходить в магазин? Пока я тут утопала в поисках вакансий менеджеров и специалистов по продажам?
– Буду!
– Тогда иди и мне тоже свари. – Она рассмеялась, кинула мне пакет и захлопнула дверь. Старая шутка, но в моем теперешнем состоянии я ловилась на любой крючок. И на мотыля, и на мякиш. И даже на кукиш.
Я встала у плиты с газетой в одной руке и пачкой пельменей в другой. Это было важно – не класть пельмени ни на стол, ни особенно в холодильник. Сейчас в доме, помимо нас, находилась еще парочка итальянцев, и они имели и возможность, и мотив для кражи пельменей. Не кражи, конечно, – употребления во внеочередном порядке. Кто успел – тот и съел. Я ждала, пока в кастрюле закипит вода, и читала ненавистный раздел. Вакансий секретаря было много.
При обзвоне, конечно, многие отпадали. Были уже заняты, оборачивались теми же самыми менеджерами по продажам, а кое-где мне задавали вопросы о моем росте и цвете глаз. Тут я просто клала трубку. Но в целом перспективы трудоустройства были, даже несмотря на мое фиктивное отсутствие опыта. Я уже была звана на парочку собеседований, когда закипела вода.
– Ай! – крикнула я в трубку, не сообразив, что кидать пачку пельменей в кипящую воду просто так, без обеспечения мер безопасности, может и должно кончиться потоком обжигающих брызг.
– Извините? – недовольно пробурчал из трубки глубокий мужской бас. Очередной работодатель, я даже не могла вспомнить, что это за фирма и чем занимается. Главное, они ищут секретаря и зарплату предлагают на десять тысяч больше, чем в среднем по больнице.
– Простите, у меня тут ЧП, – пробормотала я, изо всех сил стараясь не заорать от боли. Да уж, опыта практической жизни у меня – кот наплакал, даже пельмени не могу нормально сварить. Надо ж было так разбрызгать на себя кипяток. Интересно, останутся ли ожоги на руках?
– ЧП? Вы куда звоните?
– По поводу работы, – промямлила я, прикусив от боли костяшки пальцев. Я бы вообще повесила трубку, потому что объясняться в такой ситуации не очень-то удобно, однако вакансия, по которой я дозвонилась как раз в тот момент, когда обрушила пельменный поток в бурлящие воды кастрюли, была, несомненно, интересной. Зарплатой, конечно.
– Образование? – коротко бросил кадровик или кто он там был.
– МГУ, – так же коротко бросила я, на всякий случай не конкретизируя.
– Печатаете быстро?
