собой разумеется, он относится к сугубо секретным новшествам, и его доверяют лишь избранным. Руди получит его через какой-нибудь тайник поблизости от Нью-Йорка.
Руди, подчеркивали его собеседники, совершил настоящий подвиг, поразительный и неоценимый, сумев так основательно закрепиться в Америке. Теперь он в состоянии руководить здесь всей нелегальной сетью агентуры, если возникнет такая необходимость. Это признает все руководство КГБ. Но в дополнение к этим потенциальным обязанностям нелегального резидента он будет получать все более важные конкретные задания, которые, конечно, будут определяться с учетом сильных и слабых сторон его легенды.
Что касается идеологического перевоспитания и оперативной подготовки Петера, то и то и другое, разумеется, предусмотрено Комитетом. Но в данный момент самое важное — это чтобы Петер получил университетское образование. Ну и, в конце-то концов, кто во всем КГБ сможет более эффективно тренировать Петера, да и внушить ему преклонение перед марксистской идеологией, если не сам Руди — человек таких выдающихся способностей, с таким богатым опытом?
Несмотря на всю эту лесть, некоторая натянутость в отношениях не проходила, и по обоюдному согласию стороны отказались от традиционного прощального обеда. Улетая из Москвы, Руди чувствовал, что в его отношении к стране социализма произошел какой-то перелом, Его вера в партию и чувство партийного долга остались нерушимыми, но уважение к КГБ было безвозвратно утрачено.
Он вез с собой новый шифровальный блокнот взамен того, что был им сожжен перед поездкой, в соответствии с обычными правилами безопасности. Не найдя на месте расписания сеансов связи, он сообразил, что, вероятно, впопыхах сжег и его тоже. Пришлось запросить его у «центра»; было решено, что новое расписание передадут через Ингу 7 мая.
Вечером 2 мая в их доме раздался телефонный звонок. Кто-то из клиентов просил Руди. Это оказался архитектор Дик Мартин:
— Моя компания разработала новую конструкцию сборной сауны для массового производства, и нам нужны фотоиллюстрации для рекламного проспекта. Мои знакомые из Ай-би-эм рекомендовали вас как первоклассного фотографа. Вы располагаете временем в ближайшие два-три дня?
— Завтра я занят. Давайте договоримся на среду.
— Отлично. Мы как раз смонтировали такую сауну в одном загородном доме, примерно в часе езды от вас. Я заеду за вами часам к десяти, и отправимся туда вдвоем.
Дик Мартин, крупный, угловатый, немногословный, помог Руди погрузить в машину фотографическое снаряжение, и через час они уже подъезжали к месту назначения — большой загородной усадьбе. Выходя из машины, Руди вдруг встрепенулся:
— Простите, маленькая неприятность… Я забыл дома экспонометр.
— Он вам не понадобится, — ответил Дик Мартин. — Пойдемте.
Руди, кажется, понял. Какое-то мгновение он еще пытался разубедить себя — но к чему?
Они вошли в гостиную, где их ждали двое мужчин. Один — плотный, средних лет, с суровым лицом, холодными серыми глазами и седеющими волосами; другой — высокий, стройный, атлетического сложения, с мелко вьющейся шевелюрой, напомнивший Руди стандартного молодого героя многих американских кинолент. Никто из четверых не выказал желания обменяться рукопожатием.
— Мы из ФБР, — объявил старший. — Меня зовут Джо, а это — мой партнер Эд.
Оба показали Руди свои служебные удостоверения; то же сделал и Дик.
— Руди, мы знаем, кто вы такой, — продолжал Джо, — Нам известно, на кого вы работаете. Мы знаем и про Ингу, и про Петера, и вообще знаем о вас абсолютно все. Мы годами вас не трогали, но теперь накопилось уж очень много свидетельств вашей работы. Фотографические свидетельства, документальные доказательства, вещественные улики — словом, каких только душа желает. Если хотите, мы их можем продемонстрировать вам.
Прослеживая ваше прошлое, мы узнали, что вам приходилось не раз принимать серьезные и важные решения. Но самое важное предстоит вам сегодня. Перед вами — два пути. Мы можем арестовать вас и передать федеральному прокурору. Это означает для вас тюрьму, долгие годы заключения. Не только для вас лично, но и для Инги, и для Петера, — ведь их вина тоже неоспорима и будет доказана в суде. Так что вам предстоит определить будущее всей вашей семьи. Если вас троих отправят в тюрьму, Майкла, несомненно, придется отдать под опеку администрации штата Нью-Йорк потому что у него не останется никаких родственников. По крайней мере таких, в родстве с которыми вы сможете признаться, не признаваясь во всем остальном.
Но мы предоставляем вам возможность выбора. Переходите на нашу сторону, становитесь нашим союзником в борьбе с КГБ. Если вы будете честно сотрудничать с нами, ваша семья сможет остаться на свободе в Соединенных Штатах до конца своих дней. Мы найдем для вас новое место жительства, изменим ваши имена и фамилии и обеспечим вашу безопасность. Для вас война проиграна — теперь постарайтесь просто выжить.
…Руди выглядел совершенно спокойным. Да так оно и было — уже некогда пугаться и расстраиваться, предстояло собраться с мыслями и решать. Ему придется трезво оценить все, что он услышал, и принять объективное решение с учетом всех за и против.
— Сколько времени вы мне даете? — спросил он.
— Мы можем ждать до трех часов, — ответил Джо. — Группы наших агентов дежурят вокруг вашего дома в Хартсдейле и возле студенческого городка в Джорджтауне. Если к трем часам вы не согласитесь на сотрудничество с нами, ваши жена и сын будут арестованы по обвинению в шпионаже.
Руди заметил в комнате устройство для видеозаписи и проекционный экран.
— Мы захватили с собой массу кассет с пленкой и можем при необходимости показать вам множество фильмов, — сказал Джо.
— …Где вы исполняете главную роль, — добавил Эд.
Руди страдал заболеванием желчного пузыря, и у него постоянно были с собой болеутоляющие таблетки. Сейчас, почувствовав приступ колик, он привычно нащупал в кармане флакончик с таблетками. С быстротой тигра Дик бросился к нему и схватил его руку, как клещами.
— Это таблетки от желудка! — запротестовал Руди.
— Давайте их сюда… И все остальные, какие у вас при себе имеются, — приказал Дик. — И вот что еще: если вы хотите побродить возле дома и подумать в одиночестве, — пожалуйста. Только не вздумайте бежать.
Двое американцев — Джо и Эд — были такими же идейными и так же преданными своей работе людьми, как и сам Руди, Джо, родившийся в семье иммигрантов, выросший в беднейших кварталах Нью- Йорка, когда-то работал в ФБР мелким служащим, учился в вечерней школе и, получив образование, со временем стал агентом. Убежденный католик, отец шестерых детей, он имел за плечами уже чуть ли не четверть века стажа. Борясь сначала с уголовной преступностью, а в дальнейшем — с иностранной подрывной деятельностью, он не раз подвергался смертельной опасности, почти постоянно находился в разлуке с семьей.
Эд был тоже нью-йоркцем, ирландцем по происхождению и католиком. Сначала он служил ночным клерком в Нью-аркском отделении ФБР, в дневные часы учась в колледже. По окончании колледжа ему пришлось ждать еще целых семь лет, прежде чем его произвели в агенты. Его усердие и бесспорные оперативные способности привлекли внимание Джо, который взял его к себе в «советскую» секцию Нью- йоркского оперативного управления ФБР.
По существу Руди представлял собой идеальный образец шпиона, какой только могли создать КГБ и советское государство для тайной работы в Америке. Но точно так же Джо и Эд являлись лучшими из тех, кого Америка могла выставить для своей защиты.
Американцы понимали, что если бы Руди пришлось решать только за себя, думать лишь о собственном существовании, он без колебаний выбрал бы тюрьму. Поэтому им пришлось выжидать, пока КГБ, совершая промах за промахом, не поставил под удар всю семью.
Расхаживая возле дома, Руди последовательно задавал себе вопросы, от ответа на которые зависело его решение. Быть может, американцы просто блефуют? Нет, поскольку им известно об Инге и даже о Петере. Как им удалось напасть на его след? Впрочем, это уже несущественно. Каковы шансы на спасение? Никаких.
