песок. Пришлось перевести зверей в жилые комнаты. Страх и уныние охватили веселых роме, упавших духом перед мощью африканской природы.
Маленький черный Акка впервые провинился: не уберег огонь в очаге!
— Прости, Кар, — заплакал пигмей. — Уснул я, уснул... Бей меня палкой, бей.
— Если б я смог извлечь из тебя хоть одну искру! — горько пошутил Кар. — Принеси дерево для добывания огня.
— Искал я, искал, — грустно ответил Акка. — Все поглощает песок... Не нашел я.
— Худо нам! — посерьезнел Кар. — Бери кувшин с водой, светильник, фитили, пойдем на площадь.
На их счастье, буря утихла на часок-другой, как бы отдыхая и набирая силы для следующего порыва. Увязая в рыхлом песке, долго пробирались они к Площадке Огня, в центре столицы. Здесь жрецы из храма Птаха днем и ночью, из года в год, хранили огонь для общего пользования.
У входа сидела, поджав ноги и обхватив их худыми руками, седая старуха в оборванном темном платье. Миновав ее, Кар согнулся чуть не вдвое, чтобы пролезть в огнехранилище, как вдруг раздался испуганный крик:
— Берегись, Кар, назад!
Отпрыгнув в сторону и мгновенно развернувшись, Кар увидел старуху перед собой. В занесенной над ним старческой руке блестел нож. Акка мячиком кинулся ей в ноги и сбил на песок. Одним движением фокусник обезоружил старуху и удивленно спросил:
— Что с тобой, старая женщина? Я впервые вижу тебя... За что ты хотела убить меня?
Глаза ее злы и блестящи, как у Миу, завидевшего дичь. Она шипит от ненависти, не в силах выговорить слова. Извивается и бьется от ярости в его сильных молодых руках, плюет ему в лицо. Старается ударить слабыми старческими ногами.
— Объясни, старая женщина! — повелительно прикрикнул Кар.
— Ты... — наконец с трудом произнесла она. — Ты умрешь от моей руки. Я ищу тебя повсюду! Я Мент — кормилица Сепа... Мои груди вскормили его не для того, говорю я, не для того, чтобы ты оболгал его!
Кар невольно отпустил ее. Воспользовавшись свободой, Мент кинулась на него и уже было вцепилась ему в горло, как вдруг увидела на шее Кара ожерелье и отпрянула.
— Откуда оно у тебя?
— Подарила Сенетанх, жена великого покровителя мастеров, слуги бога Птаха, Хену...
Старуха вновь впала в ярость, желтая пена выступила на ее ссохшихся губах, она стала корчиться, судороги сводили ее костлявое тело.
— Воды!
Растерянный Акка плеснул на нее из кувшина, но еще долго длился у старухи нервный припадок, сменившийся вялым спокойствием и безразличием. Вот вытянулось ее тело на неровном колючем песке. Вот она сама повернулась на бок, пристально, не мигая, смотрит на Кара.
— Дай, — говорит Мент.
Кар послушно снял с шеи ожерелье и протянут ей.
— Оно... — тихо сказала Мент. — Я сделала его... Давно было... Двое детей родилось сразу у жены отца Сепа. В городе Абу, где я тогда жила. Меня позвали к ней принимать роды... Но женщина, по велению богов, может дать жизнь только одному ребенку — весь Абу знает это... Другому не будет счастья ни здесь, ни в Царстве Запада...
— Говори, — просит Кар, когда Мент умолкает.
— А рядом бедная женщина родила мертвого... Тоже я принимала... Бегала из дома в дом... Сама произносила заклинания... Посторонних в ту ночь не было никого, даже отца Сепа... Я подменила мертвого одним из близнецов, а труп положила... рядом с Сепом... Чтобы в разных семьях росли близнецы...
— Кто знает это, Мент?
— Я... теперь ты... еще он, — старуха указала взглядом на Акка.
— Продолжай, Мент, очень прошу!
— После сделала я ожерелье... Если посчитать зерна эбени в нем, куски лотоса... будет время рождения близнецов... Я подарила его... тому...
— Как зовут другого?
— Сенмут...
— О боги! — простонал Кар. — Вам было угодно сделать так, что мы приняли Сенмута за Сепа... Я помог осудить невинного, я!
Теперь Кар принялся рассказывать старухе, как все произошло.
— У меня есть свидетель: мальчик. Джаи — зовут его.
— Надо отомстить Хеси, — сказала Мент.
— Верно говоришь. Перед самим царем разденем его душу!
— Помоги, — молит Мент. — Пусть хоть теперь возрадуется Ка моего Сепа...
5
Многодневная буря как бы заточила дома и Хеси. Часами слонялся он по комнатам или лежа предавался размышлениям. Его мечта — стать Главным скульптором царя, окружить свое имя славой и ореолом благородства.
Хеси посмотрел на правую стену и мысленно изобразил на ней все благоприятствующее ему.
Родство с царем — раз. Тайный сговор с главным слугой бога солнца Рэ, обещавшим сделать его жрецом храма в городе Он, — два. Смерть Сенетанх и удачно придуманная версия о ее бегстве с молодым любовником — три.
Безграничное влияние на Хену и его приспешников: этот здоровенный дурак верит, а главное — следует каждому его слову.
Далее... Болезнь Туанес, от которой потерял голову Мериптах и затормозилось строительство.
Сеп забитый до смерти, ушел на Запад. Славно!
Хеси повеселел. А сколько у него мелких преимуществ! Хотя бы то, что ослепший Рэур на его стороне, а сейчас, обласканный им, на время бури даже переселился к нему... А сходство — пусть случайное, необъяснимое — Сенмута и Сепа! Как ловко он, Хеси, воспользовался им...
...В ту ночь прибежал к нему Сенмут и, заикаясь от страха, все пытался рассказать о говорящем Аписе и голове... Почудилось, вероятно. Да зато именно тогда, слушая заикающегося Сенмута, Хеси осознал выгоду его поразительного сходства с мастером Сепом.
Сенетанх?..
Ясно, что после «попытки убить» Нефр-ка Сенмут, впервые наряженный в богатые одежды и выступивший в роли порядочного человека, не вернулся сразу домой, а пошел покрасоваться в город. Пожалуй, даже хорошо, что ему попалась навстречу эта потаскушка, а не друзья и родственники Сепа или сам Сеп! Не то вся история могла бы раскрыться...
Но тут уж Хеси перевел взгляд на левую стену, как бы рисуя на ней все беспокойное и мрачное, грозившее ему.
Прежде всего — Кар.
Если вдуматься — самый серьезный противник. Его отец, Нефр-ка, выследил Сенмута и таким образом открыл древнюю кладовую скульпторов. То, что Апис «заговорил», — конечно, проделки Кара: как только он, Хеси, не догадался сразу? Хорошо бы его убрать совсем. Но это опасно. Подозрение возникнет тут же. Сперва надо подружиться с ним...
Хену? Необходимо только время...
Сенмут?
Хеси задумался. Слишком глуп. Значит — нежелателен... Надо написать в Он и попросить Рэ-ба-нофра, чтобы он послал в Абу верного человека с поручением убить Сенмута...
Шум в соседней комнате прервал размышления Хеси. Вельможа, крадучись, подошел к входу в мастерскую.
Лицом к нему сидел Рэур. Он держал в руках алебастровую статуэтку и внимательно... разглядывал ее!
— Учитель... ты... видишь?!
— Да, Хеси, благодарение богам, зрение вернулось ко мне. Но первая радость моя омрачена...
