шоку: «Это невозможно себе представить, но фюрер свободно оперировал всеми цифрами, которые содержались в этой огромной книге. Он совершенно ясно помнил все сведения, вплоть до объемов производства патронов для пистолетов».[12]
Это подтверждает и Альберт Шпеер: «Он черпал информацию из толстой книги в красном переплете с широкой поперечной полосой желтого цвета, которая лежала у него на ночном столике. Это был новейший каталог, в котором содержались сведения о 30–50 различных видах боеприпасов и вооружения. Иногда по желанию Гитлера слуга приносил этот справочник, и когда во время совещаний военный называл какую- либо цифру, фюрер мгновенно поправлял его. Очевидно, что Гитлеру доставляло удовольствие раз от разу уличать генералов в некомпетентности. Его память на цифры была сущим проклятием для подчиненных». [13]
Гитлер с «неусыпным подозрением» относился к предоставляемым ему данным и «благодаря своей поразительной памяти мог обнаружить ошибку там, где ее пропустил сам докладчик или его многочисленные сотрудники».[14] Он использовал свою фотографическую память, чтобы производить впечатление на генералов. «Офицерам, которых Гитлер вызывал для доклада, приходилось очень тщательно следить за тем, чтобы представляемые ими фюреру данные полностью соответствовали предыдущей информации. Стоило Гитлеру обнаружить какое-либо противоречие, он сразу же начинал подозревать, что его хотели обмануть».[15] Спустя недели после доклада он помнил численность немецких подводных лодок в Средиземном море и приходил в ярость, когда по прошествии времени ему называли иную цифру.
Если Гитлер всего один раз видел новый тип военного самолета, он сразу же запоминал все подробности его строения, причем зачастую лучше, чем специалист в данной области, главнокомандующий люфтваффе бывший летчик-истребитель Геринг. Военно-воздушные силы «оборудовали специальный аэродром, где фюрер должен был осмотреть все возможные варианты и типы новейших разработок германского самолетостроения. Геринг пожелал лично давать Гитлеру пояснения. Его штаб подготовил своему шефу шпаргалку, в которой все данные, в том числе и технические, были расписаны в том же порядке, в котором самолеты стояли на летном поле. Одну из машин не успели пригнать на аэродром, но забыли доложить об этом Герингу. В результате, точно следуя своему списку, он перепутал самолеты и стал зачитывать не те характеристики самолета. Гитлер мгновенно заметил ошибку и сразу же указал на нее». [16]
Точно так же хорошо Гитлер помнил все типы вооружений, причем восхищался ими даже с эстетической точки зрения. «Очень часто, осматривая вместе со мной новые типы оружия, Гитлер не мог удержаться от замечаний 'Какой элегантный ствол!', 'Как красивы формы этого танка!'», — вспоминал Альберт Шпеер. Гитлер разбирался в оружии лучше, чем главнокомандующий вермахта. «Во время одного из смотров на полигоне Кейтель перепутал 7,5-сантиметровое противотанковое орудие с легкой полевой гаубицей. Сперва Гитлер сделал вид, что не заметил ошибку, но по возвращении с иронией спросил меня: 'Вы слышали это? Как Кейтель не узнал противотанковую пушку? А ведь он генерал артиллерии!'»[17] Гитлер навсегда точно запоминал любой вид оружия, который он видел всего один раз.
В начале своего канцлерства Адольф Гитлер любил вставлять в свои выступления множество статистических данных о разоружении Германии по окончании первой мировой войны. Так, можно было услышать о «59 897 орудиях, 130 558 пулеметах, 31 470 минометах, 6 007 000 винтовках и карабинах, 243 937 пулеметных стволах и 28 001 лафете». Столь необычное перечисление завершали 1240 походных кухонь, 12 зениток, 64 000 касок и 174 000 противогазов.[18]
Исследователь Макс Домарус, многие годы собиравший все речи Гитлера, цитирует: «Потеря этих 59 897 орудий и 130 558 пулеметов должна быть многократно компенсирована немецкому народу».[19]
Вероятнее всего, источником этого феерического фонтана цифр была память Гитлера. Хотя при выступлениях он и пользовался записями, но они представляли собой только краткий конспект, в котором была указана только общая структура речи, состоявшая из отдельных блоков. Сами же блоки, которые, как правило, были коротким экскурсом в историю нацистской партии, Гитлер произносил по памяти. Равно как и вышеперечисленные сведения о разоружении.
Эйдетизм позволял Гитлеру строить свои выступления из подобных блоков, содержащих множество данных, запечатленных в его памяти. 30 сентября 1939 года фюрер принял в Берлине итальянского министра иностранных дел Чиано, который затем вспоминал: «Без передышки он приводил данные о захваченных немцами военнопленных и трофеях в Польской кампании, убитых и раненых, тоннаже потопленных судов, уничтоженных самолетах противника и т. д… Гитлер говорил почти два часа, не пользуясь при этом записями».
18 марта 1940 года Гитлер повторил этот посвященный Польше блок на встрече в Альпах со своим другом Муссолини. Личный переводчик фюрера Шмидт рассказывал: «Цифры следовали одна за другой: Гитлер хранил в голове как данные о численности войск, процентах потерь и мощности резервов, так и технические сведения об артиллерии, танках и стрелковом оружии. Фюрер прекрасно понимал, какое впечатление производит весь этот поток цифр и сведений на удивленного Муссолини, слушавшего его открыв рот и выпучив глаза, как маленький ребенок, которому только что подарили новую игрушку».[20]
Гитлер блоками извлекал из своей бездонной памяти цифры не только для политических выступлений, но и при составлении военных директив. Так, директиву № 9 от 29 ноября 1940 года «Указания по ведению войны на подрыв экономического потенциала противника» Гитлер наполнил многочисленными статистическими данными о пропускной способности английских портов.[21]
Так же хорошо Гитлер разбирался и в вооружении Красной Армии, данные о котором хранились в его голове. Начальник Генерального штаба ОКХ Гальдер пишет о споре, который произошел между ним и Гитлером 3 февраля 1941 года: «В ответ на мой доклад о техническом оснащении русской армии, в частности об имеющихся у них 10 000 танков, Гитлер ответил отповедью, которая длилась более четверти часа. Используя приведенные по памяти данные о годовой производительности русской индустрии начиная с 20-х годов, он утверждал, что только слабоумный может поверить этим полностью устаревшим сведениям». [22] Шпеер пишет примерно то же самое: «Гитлер прекрасно разбирался во всех видах оружия, включая такие характеристики, как калибр, длина ствола и дальность стрельбы. Он мог привести данные как о количестве произведенного оружия, так и ежемесячные объемы его производства».[23]
Шпеер, назначенный в 1942 году министром вооружений, был архитектором и как непрофессионал признавал превосходство над собой Гитлера, обладавшего удивительной способностью запоминать технические данные. На многочасовых конференциях с участием экспертов Гитлер снова и снова возвращался к обсуждению мелких технических вопросов, в которых он прекрасно разбирался. Так, в течение двухдневного совещания, начавшегося 30 сентября 1943 года, Гитлер вновь продемонстрировал свой необычайный дар, без подготовки прокомментировав инициативу одного из своих министров. «Гитлеру пришлось по душе предложение модернизировать в прифронтовых мастерских снятые с вооружения пять тысяч 3,7-сантиметровых противотанковых орудий, оснастив их 7,5-сантиметровыми стволами типа L 21. Несмотря на то что стрельба из таких орудий по настильной траектории была бы невозможна, Гитлер подчеркнул, что мощность пробиваемости брони увеличится с 28 до 90 мм, калибр — с 3,7 до 7, 5 см, а дальность стрельбы — с 1600 до 2700 метров прямой наводкой и до 4500 непрямой наводкой».[24]
18 июля 1944 года во время беседы в Бергхофе с Альбертом Шпеером и генералом Буле, начальником организационного отдела Генерального штаба ОКХ, Гитлер с восторгом отзывался о 15,2- сантиметровых чешских гаубицах, которые он видел в 1938 году. Из соображений местного патриотизма он передал их своей родной Австрии: «Совсем как 21-сантиметровое орудие! Гаубицы 'Шкоды' были сняты с вооружений, потому что новые немецкие гаубицы стреляют на 35 км, тогда как чешские только на 30 км».
Гитлер не просто запоминал голые цифры, в его голове они были прочно привязаны к реальным ситуациям и проблемам. Так, он с легкостью ставил себя на место артиллериста: «Мне не нужно бегать туда-сюда с хоботом лафета в руках, поскольку можно автоматически развернуть ствол в любом направлении. Это орудие просто бесценно для обороны береговой линии».[25]
Блестящие эйдетические способности Гитлера полностью проявились во время Норвежской кампании. В ходе боевых действий возникла необходимость перебросить по воздуху на истребителях- бомбардировщиках артиллерийские орудия. Однако размеры всех имевшихся в распоряжении орудий не позволяли загрузить их в грузовые люки. Генералы пытались объяснить своему главнокомандующему, что
