казенного одеяла, заглянуть никто из них не догадался!.. :)) (Соседи, кто знал, тоже, слава богу, не стукачами оказались.) И то сказать – не остервенелые “козлы” с 11–го (долговязая ехидна, всякий раз нагибавшаяся и специально заглядывавшая под мою шконку) и не бешеное шимпанзе с 13–го! Уж пережив столько, повидав таких запредельных, исключительных тварей – можно не бояться этих глупых малолеток!..
Было это перед самой проверкой. Зашли 4 каких–то “мусора” из пресловутой “комиссии” на 13–й, потом, на обратном пути, на 4–й – и ушли с “продола”. Я уж думал – уф–ф–ф, ну наконец–то, все кончилось, можно идти на проверку! – как вдруг, уже начало 1–го – “еще одна комиссия на наш продол!”!!! Народ поневоле начал спрашивать: может, это проверка, а не комиссия? Но нет – оказалось, это Фирсов (зам. по тылу) с каким–то “мусором” из “комиссии” (судя по виду и форме) идут на 13–й. Потом, пока считали, туда по одному прошли еще какие–то двое неизвестных. В бараке, понятно, поддерживается все это время состояние готовности № 1 и тихой паники (да, кстати, не такой уж и тихой, судя по крикам и ругани). Потом из этих 4–х двое ушли, двое (в т.ч. Фирсов, кажись) зашли на 10–й – и ушли тоже. Уф–ф–ф–ф!!! На этом (пока! – время всего четверть четвертого) все кончилось.
Видимо, прав был сигаретчик, сообщивший мне вчера утром, что приезжает обалдеть какая комиссия – целых “16 рыл”! Они, как и в мае, разбрелись по зоне – кто пошел в столовку (“пробивали” с самого утра), кто – под “крышу”, кто – в санчасть (сегодня как раз гоняли на взвешивание, и, стоя в очереди у кабинета Демина, я как раз переговорил с ним коротко, когда он вышел с каким–то приезжим старичком в форме. Увы, я забыл ему напомнить, чтобы 29–го он пришел ко мне в КДС – на свиданку – пропустить спортивные вещи, и из–за этой моей забывчивости мать скандалит теперь по телефону – новому телефону телефонистова земляка...) А идя со взвешивания, я увидел идущих по “большому” навстречу мне, т.е. уже от бараков, “Макара” и какого–то здоровенного – генерала, видимо. Я поздоровался – и “Макар” строго меня спросил, почему я иду один и откуда – опять на “ты”, сука!..
В общем, ничего страшного. Без потерь. Надеюсь, что это все же уже последний, финальный аккорд, и конец недели (сегодня четверг) пройдет спокойно. 26–й недели до конца, отмеченной нашествием очередной безумной комиссии. Следующая, 25–я, будет отмечена длительной свиданкой с матерью.
24.9.10. 15–50
Пока рано, конечно, подводить окончательные итоги моего путешествия на 5 лет... Надо сдерживать эмоции, сохранять спокойствие, нельзя позволить себе кричать от ужаса и махать руками... Никто, конечно, не будет собирать по случаю моего освобождения пресс–конференции, да и вообще, едва ли это событие будет замечено прессой... Но все же – если кто–нибудь спросит об итогах и выводах, о главном, самом сильном впечатлении, вынесенном из всего этого... то надо будет честно ответить: хотя я и до ареста хорошо знал все это, и об этом не раз писал – но все равно Я В ШОКЕ!!! В шоке от того, кем населена эта страна, среди кого мы, оказывается, живем... Знание дома, в Москве, было больше все–таки теоретическим, умозрительным, и, общаясь в своем кругу, среди интеллигентов и диссидентов, я мог по желанию выбирать, регулировать свой круг общения (вспоминается, как – и с каким трудом! – пришлось отшивать наглого идиота Уличкина, вздумавшего – по своей простонародной, грузчицкой сути – разговаривать со мной матом...), это зависело преимущественно от меня. А тут – выбирать себе окружение (не круг общения, а соседей по бараку, проходняку, шконке и пр.) от меня не зависит совершенно, – и тут уж я вдосталь нахлебался живых, реальных, грубых и зримых впечатлений. И вот – общее, суммарное за все эти 5 лет – я в шоке от того, какой мразью, каким тупым скотским быдлом, какой отвратительной нечистью и сбродом населена эта страна, – сбродом, который (не видев живьем, как и я до ареста!!!) Майсурян упорно считает какой–то потенциально революционной силой и, во всяком случае, “единственной альтернативой нынешней власти”, как он не раз писал. Увы, не приведи господь увидеть “русский бунт, бессмысленный и беспощадный”, рожи этих подонков в разгуле и вихре этого бунта – их описывал Шульгин в “Днях” и Бунин в “Окаянных днях”, у обоих эта торжествующая биомасса уже тогда вызывала законное и непреодолимое отвращение. Поневоле, вопреки левым глупостям и наивностям майсурянов и пр., мысль обращается в поисках альтернативы в сторону, лучше всех сформулированную еще Гершензоном в “Вехах”, в известной его цитате оттуда. Но – не знаю уж, как для других, а для меня и поддержка этой власти, какое–либо сотрудничество с ней невозможны, переступить через себя и через свой 5–летний срок, отсиженный ни за что, я тоже не могу. Это абсолютно невозможно, даже и не предлагайте – тем паче, что прогнозы того же Майсуряна, что, мол, я и все мы, оппозиция, еще понадобимся Медведеву для борьбы с Путиным после раскола “дуумвирата”, не сбылись и не могли сбыться. “Тандем” так и не раскололся, и 2012 – это тоже, увы, не шанс. С таким быдлом в роли “электората” им и придумывать даже ничего не нужно; даже “3–й срок” в 2008–м прошел бы на ура, без всяких протестов – побоялись реакции Запада, но никак не собственного “народа”...
Отчаяние. Тупик. Ощущение полного бессилия, отсутствия всякой опоры и почвы в собственной стране, невозможность ничего здесь изменить... Таковы основные ощущения и выводы из моего почти уже отсиженного срока. Насмотревшись на тупое, наглое, но трусливое быдло, перестаешь верить в любые “революции” здесь, внутри – по крайней мере, такие, которые вели бы к чему–то хорошему, к свободе, а не назад в СССР...
Что ж. Значит, опора – только на колониальные (внутри) и постколониальные (вне) народы – в той мере, в какой до сих пор пребывающие “внутри” еще не спились и не оскотинились окончательно. А стратегия – раз все реформы и перестройки бесполезны, изменяя только вывеску, но не суть, – значит, стратегия только одна: полная, безоговорочная и окончательная ликвидация этого государства. Та, о которой я писал и до ареста – и часть цитат на эту тему фигурируют в моем приговоре...
27.9.10. 12–34
Такое хорошее настроение было вчера вечером!.. Доехали нормально – мать, Фрумкин и Матвеев; матери удалось – небывалая вещь за все эти годы здесь – без всякого напряга прозвониться мне аж 3 раза! Но утром (да еще даже ночью) настроение стало портиться – м.б., потому, что не дали нормально выспаться, уроды–“обиженные” в своем “квадрате” рядом со мной всю ночь жгли лампочку. Утром было уже не так хорошо, – противно и тошно, несмотря на предстоящую свиданку. Да и погода – холодно, сыро, небо в тучах – не то что вчерашняя “золотая осень” – солнце и +20, по словам матери, когда они ехали.
И вот – не зря. Не зря испортилось настроение: на проверку всех отправили назад в бараки. Приехали к 12–ти зэкам, родственников все шмонают и шмонают, никак не кончат. “Мусор” “Веселый” (Тумаев) сказал, проходя мимо, что будут шмонать часов до 2–х. В общем, половина 1–го дня (самого лучшего) пролетела впустую. Приходить после проверки сказали только к часу; я скоро уже пойду (малость пораньше). Опять топтаться у вахты, томительно и безнадежно ждать.
А когда только подходил утром – вижу там спины “мусоров” в камуфле и слышу грозный окрик типа: “Поди сюда!”. Сперва подумал – Агроном; но нет – это сам “Макар”, стоя спиной ко мне, кого–то распекает. И кого же?! “Телефониста”!!! :))) Тот стоит перед ним, маленький, жалкий, покорно–умоляющий, – куда девалась вся его грозность в бараке!.. :) При мне – по команде “Макара”, видимо – Тумаев повел его на вахту; вскоре он с “козлом” вышли оттуда, – 7 суток ШИЗО! За что же? Как я понял с его слов (на бегу мимо меня), он стоял возле вахту и перекрикивался с кем–то в окне ШИЗО, а тут, откуда ни возьмись, “Макар”!.. :))
ОКТЯБРЬ 2010
1.10.10. 10–44
Завели после проверки не сразу еще, меня – последним – только около 2–х часов. Свиданка вышла на редкость удачной, я даже удивился, – особенно повезло, когда сдавали передачу и обе “контролерши” не тыкали щупами в конфеты, колбасу, плавленый сыр и т.п., а просто (пл. сыр) прощупали сквозь упаковку пальцами, и даже из 2–х баночек не высыпали, как обычно, в пакетики сукразит, – о, диво дивное!..
Опять вечерние беседы с Мишей, дневальным 1–го этажа, моим давним знакомым, – он, правда, все норовил после чая поскорее смыться. Совсем сошел с ума – яростно не хочет ехать домой после срока, жить вместе с матерью и т.д. а вместо этого размышляет – то ли уйти в монастырь, то ли в лес – и жить там бородатым отшельником–богомольцем в землянке...
