31.12.10. 10–55
Идиотский этот Новый год... С ночи нет света – что–то то ли взорвалось, то ли еще что, или провода оборвало ветром, – черт его знает. Видели, говорят, какую–то яркую вспышку. Очередной раз я проснулся ночью – не горят обе лампочки у тварей, в соседнем проходняке и напротив него –и “пробивают”, что кто–то от нас на выход. Когда кто–то из “мусоров” приходит – лампы, естественно, сразу гасят; но и после его ухода – не включили. Т.е., света, видимо, уже не было.
Черт бы с ним, со светом, но и воды тоже нет. Я как раз с утра, до подъема еще, набираю полную бутылку, а тут – уже нечего набирать. На завтрак, когда крикнули – в полной темноте еще – думал, конечно, не ходить, – на хрен это надо, когда в бараке темнота, на улице метель, все занесло, в столовку я даже не захожу, да и ясно, что не пойдет никто...
Ушли несколько человек на завтрак – и вдруг в начале секции начала истошно орать эта блатная мразь – один из здешних начальничков, “ответственных товарищей”, рулящих остальными зэками, отрабатывая свои привилегии, в интересах начальства. Блатная мразь будила спящих в секции и выгоняла их в “шушарку” – а то, мол, сейчас прибегут “мусора” (увидев, что мало пришло с 8–го на завтрак). Сама, сучка, не идет в столовку, а других гонит начальственным покрикиванием и руганью... Орала долго, так что я, не желая тоже попасть под этот хай, кое–как быстро оделся – и пошел на 10–й, попробовать найти сигаретчика. Этот урод, обещавший, как ушел от меня вчера после ларька, прийти через полчаса с телефоном – не появлялся с тех пор до этого момента, т.е. почти сутки. Он пошел от меня доставать свой телефон – и я сильно подозреваю, что не нашел его, т.к. был шмон, и “трубу” могли забрать, хоть она и была, по его словам, спрятана где–то вне барака. Так что позвонить домой не удается вот уже сутки; теперь же еще и отключен свет – если у него разряжены обе батарейки, то даже при наличии телефона хрен позвонишь.
Но в секции на 10–м, в полумраке, среди спящих вповалку незнакомых рож я его, конечно, не нашел, а спрашивать не стал, чтобы не привлекать внимания – и так за ним там слежка. Вернулся, когда уже шли назад из столовки; полежал, потом позавтракал – всухомятку хлебом и колбасой (чая, естественно, нет) – и вот, жду развития событий. Из разговоров тех, кто звонил домой (по этой области) – слышно про “штормовое предупреждение” и про то, что во многих местах области света тоже нет. Так что – happy New Year! С Новым годом вас, дорогие товарища!.. :))
12–25
Нет, он пришел все–таки, сигаретчик, с телефоном, часов в 11, до проверки. Сказал, что “косяк” снял окончательно (на этом бараке, по крайней мере) и что – так я примерно и подозревал – он весь вечер и часть ночи ругался с прочими “козлами” на 10–м,а потом лег спать. Я позвонил матери – у нее все нормально, весь день вчера она спала; и от нее же узнал главную новость этих “праздников”: Ходорковскому дали запрошенные обвинением 14 лет; с учетом семи, отсиженных уже по первому приговору, теперь его срок кончается только в 17–м году.
...После этого Медведев будет сегодня, как ни в чем не бывало, мягко и дружески улыбаясь, глядя прямо в глаза, поздравлять сегодня в 12 ночи “дорогих россиян” (или “дорогих сограждан”, м.б.) с наступающим Новым годом...
ЯНВАРЬ 2011
1.1.11. 8–55
Визжали, орали, бесились, носились, жрали, болтали по телефонам, жгли лампочки (напротив – мне прямо в глаза), горланили, куролесили, колобродили вовсю, – отмечали свой Новый год, суки!.. Никогда, кажется, за все годы Буреполома я не ненавидел их так люто, как в эту прошедшую ночь. Мрази... Свет им включили еще вчера днем, даже до обеда, – и я очень пожалел об этом: если б не вода (пить хотелось, а воды у меня оставалось чуть–чуть) – вот было бы славно их обломать, этих ублюдков, пусть бы колобродили и встречали свой Новый год в полной темноте, при лампадках!..
...Все пьяные, – бутылки со своим любимым пойлом стали доставать из снега во дворе (!), где они были спрятаны, и тащить в барак еще сразу после 7–часовой проверки. После 9–часовой на моих глазах один полез – и достал бутылку с... крыши той самой беседки–“курилки”, тоже покрытой толстым слоем снега. Пьяная, героиновая “исправительная” колония! :))) И доблестный, героический труд отрядника и всей администрации – все их шмоны и пр. – по предотвращению здесь пьянства и наркомании!.. :))))
“Мусора” шлялись всю ночь, а толку? Лампочки в проходняках при появлении на “продоле” любого Зубастика, разумеется, тут же отключались. В 23–20 заявились Агроном и Клешнин, прошли сперва по той секции, потом по этой – и Агроном докопался до “шкерки”, висящей у ублюдков–гопников, моих соседей, завидев меня (я даже не встал – лежал, вытянувшись на шконке, как лежал; после 22–00 вставать я и по их “правилам” не обязан) и с удовольствием произнося мою фамилию – вот, мол, “шкерку” рядом со Стомахиным уберите! Дальше же, за мной, как ему объяснил кто–то из сопровождающих (!) его с Клешниным блатных, живут “дамы” (“обиженные”) – и им “шкерка” нужна, с этим Агроном милостиво согласился, как и с тем, что это именно “дамы” (в устах представителя администрации – это ведь однозначное унижение человеческого достоинства осужденных!), с удовольствием их так называл и даже заглянул мимоходом к ним – спросил, все ли у них нормально и не обижает ли их кто. “Шкерку” около меня соседи, естественно (к счастью!), убрать и не подумали.
Лежал; не мог, разумеется, уснуть; потом накрылся с головой одеялом – не помогает. В том конце секции долбит из колонок вовсю музыка, горят в проходняках лампочки (украденные из люстры, крайней от этого конца секции, так что она не горит), бегают эти твари, орут, болтают по телефонам... В 12 часов ночи вышел по двор (слава богу, что был там один, не считая гопника–стремщика, остальные ублюдки не додумались пойти), прошелся по двору туда–сюда, поглядел на небо, на летящий в свете фонарей мягкий снежок, на “запретку” и лес за ней, на бараки с горящими окнами... Вот и встретил я 2011–й – год своего освобождения... Что–то похожее на сон пришло только после 3–х часов ночи, когда немножко поутихла их возня и беготня. Поспал немножко, проснулся как раз в 5 утра, надо вставать. Оделся, и еще лежал, то дремля, то слушая через “шкерку” бесконечные “охотничьи истории” этого выродка – 21–летнего гопника в соседнем проходняке, того самого вчерашнего ночного стремщика – о том, как со своей гоп–компанией у себя в городишке они грабили прохожих, нападали регулярно, отнимали телефоны, деньги, золото, “бомбили” автостоянки (в т.ч. и платные!), магазины и т.д. Эх, мрази, не здесь бы вас нужно держать, и не в СИЗО везти, как поймали – а в крематорий, и сразу живьем в печь, чтоб вы нормальным людям не мешали жить!.. Потом – погнали на завтрак, который оказался в то же время, что обычно, несмотря на позднюю вчерашнюю гульбу. Кроме традиционных уже яиц и сосисок – традиционные же новогодние чебуреки тут давали вчера на ужин, а сегодня – “Макар” совсем сошел с ума! – на завтрак дали аж... эклеры! Да–да, по одному, дешевенькому, правда, эклеру, с белым кремом и ничем сверху не облитому, – и все охапками тащили их в бараки (а “мусоров” у столовки, когда я пришел, не было вообще). Тогда как это отребье, мразь, наглую гопоту как раз и надо было бы одной тухлой капустой кормить, по их–то “заслугам”, и ни ларька, ни передач им не давать, чтобы они ноги еле таскали... Писал уже об этом, но еще и еще раз: от всей души желаю, чтобы подавились, чтобы комом в горле встало у тех, кто жрал, жрет и будет жрать всё вот это, моё, мне не врученное: и чебурек, и эклер, и сосиски, и яйца!.. Пожрали, пришли – выключили свет и завалились дрыхнуть, как обычно.
В общем, вот он, Новый год, тем более – год скорого освобождения, 78 дней всего осталось, – но радости нет совершенно. 5–й Новый год в неволе, в окружении галдящего отребья, нечисти, мрази, гопоты, грабителей и воров... Но не в этом дело, – так было и на воле, задолго еще до ареста, за годы... Я не знаю, кто так испакостил, изломал, исковеркал мою жизнь и душу, что я уже не могу радоваться, праздновать что–то (что бы то ни было), что для меня давно уже немыслима сама идея чистой, открытой, безмятежной радости и праздника по любому поводу. Не могу... На душе тошно – от окружения, главным образом; но я знаю, что и будь я дома, встречай хоть тот же Новый год среди СВОИХ, среди тех, кто каждый год поздравляет меня здесь открытками (вчера только пришли – успели вовремя! – письмо и открытка от Маглеванной из Финляндии, открытки от Паши Люзакова, от Воробьевского из Воронежа и Сергея Ковача из Челябинска) – все равно все было бы так же, радости бы тоже не было. Почему? От постоянного ли
