выходить на зарядку) – все “топят” и “топят” (спят); хотя многие и впрямь добровольно выходят. Я так и не выхожу. Осталось у мне 45 дней.
14–40
По сведениям сигаретчика, Багликов – бывший здесь летом зам. по БиОР, привезенный с “девятки”, получил–таки 3 года срока за наркоту, пронесенную сюда, на зону, и сейчас сидит на 11–й – зоне для б/с. Показательная судьба...
5.2.11. 12–45
Суббота Скучно. Писать почти не о чем. Осталось мне 43 дня. На улице последние дни тепло, временами идет снег. Зима к концу... Вчера узналось: мелкая, маленького росточка узбекская нечисть 20 с чем–то лет, частенько с льстивыми улыбочками клянчившая у меня здесь конфеты и пр., а 31 декабря освободившаяся, – сидит опять! На “Матросской тишине” в Москве, “за ноутбук”, как сказал кто–то в секции, – т.е., за попытку его украсть/отнять, понятно. (И оттуда, с “Матроски”, позвонил сюда недавним дружкам– узбекам.) В магазине, скорее всего, – кто таких тварей пустит в офис, тем паче домой? Тварей – потому что там, как сказал один из бывших приятелей узбека (сам таджик), групповое дело, так что светит им по 162–й статье срок весьма приличный. Мелкий узбек и прежний срок тоже сидел по 162–й, вышел, погулял на воле 20 дней – и вот опять... Нечисть... Таких надо уже не в тюрьмы сажать, не кормить их там, не возиться с ними, не загружать их бесконечными грабежами суды – а безжалостно уничтожать их, аннигилировать, везти из КПЗ прямо в крематорий... Но, конечно, такое возможно будет не в этом “гуманном” государстве, которое сажает “политических” за высказывание своего мнения на срок больший, чем грабителей за грабеж...
8.2.11. 9–14
Опять шмон на “кечи” – 6 “мусоров”, вот только что. Опять не работает баня (сегодня как раз вторник, банный день) – уже 3 дня не дымит труба, с воскресенья. Опять вчера утренняя проверка была до часу дня, и считал отрядник 5–го – больше, видишь ли, некому было (после того, как посчитал по карточкам своих). Баранов, зам. по БиОР, лазил по нашему “продолу” вчера, как раз во время этой проверки, вместе с еще одним “мусором” – но тот не стал считать, ушел, а Баранов чуть ли не на целый час застрял на 10–м, – что уж он там делал, не знаю. Сегодня он и Куртюков поперлись обходить наш “продол”, все бараки, с самого утра, во время зарядки (но выйти на нее даже это меня не заставило :). Потом стремом последовательно оглашалось: “Макаревич на большом” “Макаревич развернулся и ушел на контрольную”, “Макаревич на нулевом” – и, наконец, Макаревич, вместе с вышедшими с нашего “продола” Куртюковым и Барановым, на 2–м.
Тоскливый дятел, тупая, бессмысленная, пьяная мразь, так и сидит целыми днями на моей шконке, не давая мне ни лечь нормально, ни ноги вытянуть, ни просто почувствовать себя в спокойном и привычном одиночестве в как раз для этого подходящем, со всех сторон зашкеренном проходняке, доводя порой до исступления...
Как раз сейчас, когда собирался писать все это – подошла какая–то мразь и прямо с моей шконки утащила – выбрасывать на улицу – кошку. Хорошую, очень симпатичную черно–белую кошку, прижившуюся у меня уже месяца 2 как. Но этот ублюдок – уже подходил как–то – верещит, что, мол, из–за нее “воняет”. С каким бы удовольствием я переломал бы этому хорьку ноги, вспорол бы большим ножом живот, отрезал голову, заливая пол, стены и свою одежду его кровью; с каким наслаждением я сжег бы этого и всех прочих здесь окружающих мня выродков, всю эту уголовную нечисть и шваль, в крематорской печи, засунул бы в газовую камеру!.. “Воняет” вам, видите ли, суки!! – вас бы ипритом, люизитом каким–нибудь, вот там бы – перед смертью – почуяли бы, каково оно на самом деле, когда “воняет”!.. Мрази, выродки, скотские, бессмысленные, никчемные ублюдки, куски дерьма, умеющие разговаривать!.. Ни одного, повторяю и подчеркиваю, НИ ОДНОГО нормального, достойного называться человеком, среди всей этой уголовной свиноты и падали нет – ни в этом лагере, да и ни в прочих. Их надо не держать здесь, на казенных харчах, а безжалостно уничтожать, если материальный ущерб от их краж и грабежей составляет хотя бы 3 копейки.
Вчера ходил опять в спецчасть (надеюсь, уже последний раз наконец–то) – получил отказ Нижегородского облсуда на кассационную жалобу адвоката Качанова по поводу моего последнего УДО, октябрьского–2010. Вопреки всем доводам пленумов Верховного суда и пр. (на что ссылался Качанов), облсуд все равно тупо и упрямо пишет опять, что “взыскания” (“нарушения”), хотя уже и погашенные (т.е. вообще не подлежащие упоминания при рассмотрении вопроса об УДО) – есть свидетельство моего “нестабильного поведения”, и потому отказ Тоншаевского суда вполне законен...
9.2.11. 22–05
Уже перед самым ужином – ждал, пока запарится лапша – сидел, читал (вернули мне, наконец, Буковского). И тут вдруг опять неожиданно, ни слова не говоря, заскочила в проходняк эта мразь, схватила мирно лежащую возле меня кошку и, уже унося ее, грозно вопросила: ты что, опять ее притащил?! Я успел сказать, что увижу – так принесу обязательно, пусть даже не сомневается, а пока что она пришла сама (весь тот день не было, только к вечеру). Мразь унесла кошку–бедолагу в соседний проходняк, к мерзким гопникам (она с ними дружит), и они там стали хором возмущаться кошкой и мной (сказанная мной фраза “принесу обязательно” подействовала!! :) – и ублюдок–убиральщик телефонов, тупое 20–летнее чмо, посоветовал “дать (мне) в репу”. Ну что ж, пусть попробует... :) Кто–то из этих недочеловеков радостно понес ее выкидывать через “запретку” и, вернувшись, докладывал о подробностях своего “подвига”. Выйдя в полдесятого на проверку, я – без особой надежды, больше для очистки совести и из мрачного любопытства – вышел на “продол” – не столько поискать саму кошку, сколько посмотреть на след, оставленный ею в глубокой снежной целине “запретки”. Тем не менее, искать долго не пришлось – киса преспокойно сидела на самом “продоле”! :) Надо выполнить обещание, данное ублюдкам – и я сперва решил, что сразу после проверки занесу ее в барак. Но – вдруг уже исчезнет тогда, как исчезла Маня на 11–м осенью 2009 года, 5 минут не изволив подождать меня! А тут–то по лестнице карабкаться не надо, – я быстро засунул ее под “телагу”, принес и выпустил на свою шконку, под которую (или под соседнюю?) она немедленно и нырнула – прятаться.
Таким образом, очередная кошачья война под самый конец срока опять обостряется, что, безусловно, приятно. :) Хоть по этому поводу – доведется, даст бог – скажу всем этим мразям, что они мрази и что их надо в печах сжигать.
После утренней проверки бывший завхоз 8–го водил меня знакомиться с новым дневальным школы – оказалось, что, услышав обо мне от Баранова, когда тот сравнил его со мной, этот дневальный заинтересовался, стал спрашивать обо мне и выразил желание познакомиться, когда этот бывший завхоз ему обо мне рассказал.
Что ж, хочет – мне не жалко, пошли вдвоем. Это оказался уже пару раз виденный мною в штабе немолодой высокий дядька в очках, – не сразу я вспомнил, на кого он похож. На актера Евгения Весника, играющего учителя математики в “Приключениях Электроника”. Порассказал мне о нем бывший завхоз, а потом и он сам. 159–я не была у него на суде доказана, дали ему 7 лет по 160–й и какой–то еще. А был он, оказывается, у себя в Сарове одним из крупнейших риэлторов, владел тремя (!) фирмами такси, еще чем–то, видимо, а главное (или это не главное?) – как сам говорит, был связан со многими банками в Нижнем, Москве и пр., помогая разным людям получать в них ничем не обеспеченные кредиты, проворачивать всякие мошеннические схемы, и т.д. и т.п. Когда отошел от этих темных дел – “друзья” по этим делам решили стрясти с него денег, благо их у него много, а когда он делиться отказался – “сдали” его, и он сел.
Сидели мы в его каморке дневального в школе, – недолго, пока не пришли полвторого учителя. По “одному из своих образований”, как он сказал, он юрист – и говорил в основном о новых изменениях в законодательстве – ликвидации нижних порогов сроков и пр. Говоря об этом лагере, высказал довольно дурацкую мысль – мол, какое “исправление”, когда тут нет работы, кого это и когда исправляло безделье? Ага, а то каторжный труд много исправлял! – тех, кто помер, сидя по 58–й где–нибудь на Колыме лет 60–70 назад; да и бред это вообще – думать, что врожденную, генетически заложенную от предков тягу к воровству, халяве и пр. можно чем–то исправить. Говорили недолго, но по его рассуждениям мне этак смутно показалось, что он до какой–то степени левый – впрочем, сам–то он едва ли осознает это.
Показал он мне под конец и свои стихи, – сам, я не знал про них. И – вот уж я бы точно свои показывать первому встречному не стал бы! Стихи, кстати, плохие, строчки наивно разной длины, “ни складушки, ни ладушки”, но автора, похоже, это не смущает. И – частью любовная какая–то лирика, очень
