Детина развернулся на пятках и побежал к машине, припаркованной у подъезда.
– Как он вас назвал? – изумилась Надежда. – Бабушкой?
– Ну да, это мой внук Сережа…
– А сколько же вам лет? – Надежда удивилась, потому что внуку было не меньше тридцати, а то и больше.
– Мне-то? Не много, восемьдесят два… – рассмеялась старушка. – Так зачем вы приходили к Вите?
– Я… насчет книги, она книгу задолжала в библиотеку, – сказала Надежда без особой уверенности.
И тут же вздрогнула, потому что ее собеседница звонко, по-молодому расхохоталась.
– Вита? В библиотеку? Дорогая моя, я знакома с Витой больше десяти лет и за это время ни разу не видела ее с книжкой! Даже детективы не читает! Так что могу держать пари на что угодно – Вита понятия не имеет, где находится библиотека!
Надежда молчала и прикидывала, как бы половчее уйти, сохранив остатки достоинства. Выходило, что с достоинством – дохлый номер, нужно просто спасаться бегством.
– Давайте познакомимся, – мягко сказала старушка, – меня зовут Вера Ермолаевна, а вас?
Надежда прикусила язык, поскольку собиралась назваться так же. Надо же, какое совпадение! Такс Персиваль, до того смирно сидевший рядом, посмотрел на нее с подозрением и тихонько рыкнул – очевидно, он не любил, когда обманывали его хозяйку.
– Надежда, – сказала она, – можно просто Надя.
– Вы, наверно, рано ребенка родили? – спросила старушка.
– Да нет, в двадцать два года, тогда все рано рожали… – машинально ответила Надежда.
– Ну значит, выглядите молодо! – улыбнулась Вера Ермолаевна. – Для такого взрослого сына.
Надежда хотела по инерции сообщить, что у нее не сын, а дочка Алена и внучка Светочка, но вовремя сообразила промолчать. Очевидно, старушка принимает ее за кого-то другого.
– Я знаю, зачем вы пришли, – продолжала Вера Ермолаевна, – и как мать вас очень хорошо понимаю. Вита, конечно, моя соседка, и, в общем, никогда мы особенно с ней не ссорились – делить-то нечего. Но она… как бы это сказать… слишком меркантильная, что ли.
– Деньги любит? – вставила Надежда для определенности.
– Ну, кто их не любит в наше-то время… – уклонилась Вера Ермолаевна, – скорее, красивую жизнь она любит. И благосклонностью своей дарит только тех мужчин, которые ей эту жизнь создадут!
– Их много, этих мужчин? – Надежда решила идти напролом.
– Не хочу сплетничать… – сказала старушка, как будто не этим она занималась вот уже минут двадцать, – но квартиры наши на одной площадке, стены тонкие, окна опять же во двор выходят, все видно и слышно. Бывали у нее кавалеры на дорогих машинах, видно, что обеспеченные. Но в последнее время навещал ее только один. Интересный мужчина, что и говорить, только высокомерный очень. Так что когда ваш сын тут появился, я, честно говоря, даже расстроилась. И удивилась: что, думаю, Вита в нем нашла?
Такс Персиваль вдруг вскочил с места и бросился на кучу песка.
– Вы уж извините, что прямо говорю, но Вася ваш внешне не очень презентабельно выглядит.
– Да не стесняйтесь, что вы… – притворно вздохнула Надежда.
– Я, конечно, понимаю, что для матери ее сын всегда самый лучший, но все же смотрю я из окна, как они идут… Вита высокая девушка, стройная, одета всегда хорошо, а он ее ниже чуть ли не на голову, еще волосы эти длинные. То в хвост их завяжет, как девушка, то по плечам распустит… Вы бы хоть ему сказали, что такая прическа ему ну никак не идет…
Надежда не ответила, она пыталась поймать мелькнувшую мысль. Где-то совсем недавно она видела парня, подходящего под описание, – маленького роста, неказистый, длинные волосы…
– Так-то он парень неплохой, вежливый, со мной всегда поздоровается, но с Витой они не пара, уж вы мне поверьте. Да вы и сами знаете, иначе не пришли бы с Витой разбираться.
До Надежды дошло, что Вера Ермолаевна принимает ее за мамашу неказистого Васи, которая пришла вырвать своего сыночка из когтей хищницы Виталии. Она сделала выражение лица несостоявшейся свекрови и спросила:
– А вы не знаете, где Вита сейчас?
– Не знаю, – нахмурилась соседка, – давно ее не видела, с прошлой субботы. Я потому так уверена, что сама стала волноваться. В субботу утром они с Васей за город собирались. Уехали, и больше я ее не видела, не возвращалась Вита.
Надежда приуныла: если Виталия Петушкова исчезла еще в субботу, то никак она не могла быть в среду в офисе фирмы «Тетрис».
– Вы уверены? – осторожно спросила она. – Куда же она делась, в отпуск уехала?
– Вита, конечно, девушка непредсказуемая… – проговорила Вера Ермолаевна задумчиво, – может в одночасье сорваться с места и укатить куда-нибудь. Но дня на два, не больше. Когда надолго уезжает – в отпуск на море или еще куда, то она обязательно мне ключи дает, чтобы цветы поливать. У нее цветы комнатные хорошие очень.
Надежда вспомнила про книгу, найденную в номере клиники «Гигея», и согласно кивнула.
– Я потому и заволновалась, – говорила соседка, – что вот уж неделю Виту не видела. А ваш-то сын что говорит, где она?
– Да разве они скажут! – с досадой ответила Надежда. – Все молчком да тишком, злой стал, мрачный. Пыталась с расспросами приступить – только на хамство нарвалась!
– Может, они поссорились? – сделала предположение Вера Ермолаевна. – Я-то как вашего Васю увидала, сразу поняла, что ненадолго он у Виты задержится. Тот, второй, ей больше подходит.
– Значит, она одновременно с двумя крутит! – возмутилась Надежда. – Есть такие девицы – одного мужчины им мало, обязательно чтобы еще один был, про запас!
– Раньше такого за ней не водилось! – Соседка решила быть справедливой. – Тот-то мужчина интересный, не мальчишка опять же, видно, что деньги водятся, только что мне не нравилось – всегда в черных очках, глаз не видно. Вася-то ваш, конечно…
– Вы это уже говорили. – Надежда так вошла в роль, что обиделась за незнакомого Васю. – Так, может, Виталия с этим своим уехала?
– Не видала я! – Соседка упрямо вскинула подбородок.
– А кто у нее в квартире живет? – Теперь уже Надежда не боялась расспрашивать – все спишут на любопытство Васиной мамаши.
– Да никто, – удивилась Вера Ермолаевна. – А что – кто-то есть?
– Мужчина… – Надежда поежилась, – неприятный такой…
– Понимаете, у нас с Витой общая стена кухни, – заговорила соседка, – я когда слышу, что дверца духовки скрипнула, вытяжка зашумела, сразу знаю, что Вита дома. А тут – ничего. Но все-таки что-то мне показалось. Позвонила даже в дверь – никто не открыл. А что он сказал, он Вите кто?
– Да ничего он не сказал, – честно ответила Надежда, – я говорю – если ее нет, то скажите, когда придет, я попозже зайду. А он – зайдите в квартиру, там и поговорим! А чего мне в квартиру идти к незнакомому мужчине? Тем более что Вита-то меня точно к себе не приглашала…
– Странно все это… – нахмурилась Вера Ермолаевна, – понимаете, мы все же не в близких с Витой отношениях. Не в милицию же обращаться. А вдруг она и вправду куда-то укатила? Потом мне спасибо не скажет… Опять же, там не больно слушать станут.
– Уж это точно. – Надежда вспомнила двух своих знакомых милиционеров Толю и Колю и встала. – Что ж, приятно было познакомиться, пойду я, пожалуй… Персиваль, до свидания!
Такс не ответил, он полностью углубился в вырытую в песке нору, наружу торчал только хвост.
Надежда помахала рукой словоохотливой соседке и пошла прочь. Можно было считать, что ходила она зря. Потратила полдня – и узнала только, что убитая Виталия Петушкова была, выражаясь милицейским языком, неразборчива в связях, случалось у нее много кавалеров, а в последнее время так и вовсе с двумя одновременно она имела дело, причем один был настоящий, а другому, неказистому Васе, она, по-простому говоря, «крутила динамо».
Бедный Вася – страшненький, щуплый, малорослый… Влюбился в такую заразу… И так ему в жизни небось доставалось, а тут еще дополнительное унижение…
