кнопки.
Очень долго ей не отвечали (или просто время для нее страшно замедлилось), наконец раздался равнодушный женский голос.
Сбиваясь, путая слова, Надежда Николаевна прокричала, что видела, как в соседнем доме убили женщину. Диспетчер переспросила адрес, потом попросила назвать фамилию.
– Но я не знаю ее фамилию… – пробормотала Надежда растерянно.
– Вашу, вашу фамилию! – раздраженно перебила ее диспетчер. – Свою-то фамилию вы знаете, свидетельница?
Надежда сбивчиво сообщила свою фамилию и адрес, выслушала ответ и бросилась обратно на лоджию.
За то время, что она бегала звонить, свет в подозрительном окне погас. Снова наступил тихий, безмятежный летний вечер, в котором не было места насилию, преступлению, убийству. Снизу доносился аромат душистого табака – дворничиха Зинаида любила эти цветы и всегда высаживала их на маленькой клумбочке под своим окошком на первом этаже.
Надежда с трудом верила, что только что видела в окне такую чудовищную сцену. Она отыскала глазами то самое окно…
Ей показалось, что занавеска на нем колыхнулась, впрочем, она ни в чем не была уверена.
Прошло несколько долгих минут, и наконец к двери флигеля подъехала милицейская машина. Из машины выскочили три человека в форме, стремглав бросились внутрь.
Надежда Николаевна замерла в ожидании.
Она представляла, что сейчас из дверей выведут убийцу со скованными руками, потом подъедет машина «скорой помощи», вынесут носилки с жертвой… возможно, она еще жива, ее еще можно спасти благодаря ее, Надежды, своевременным действиям…
Но время шло, и ничего не происходило.
А когда ей уже надоело ждать, двери флигеля наконец открылись, и оттуда вышли те же три милиционера. Они никого не вели. Они медленно шли, негромко переговариваясь, и бросали недовольные взгляды… в ее сторону! В сторону Надеждиного окна!
Один из них сел в машину, а двое других пошли в обход дома – туда, где находился подъезд.
Надежда Николаевна почувствовала смутное беспокойство.
На всякий случай она сменила простую майку и широкие хлопчатобумажные штаны на темненькую кофточку на пуговичках и длинную юбку в меленький благонадежный цветочек.
В дверь позвонили.
В прихожей уже вертелся Бейсик, впрочем, его рыжая морда выражала некоторую растерянность – кот отлично понимал, что звонит вовсе не хозяин.
– Бейсик, не крутись под ногами! – прикрикнула на него Надежда и открыла дверь.
В дверях стояли два молодых милиционера. Вид у них был очень недовольный.
– Гражданка Лебедева? – процедил один из них, пониже и поплотнее, окинув ее мрачным взглядом.
– Да, это я… – ответила Надежда растерянно и порадовалась, что переодела кофточку с юбкой.
– Нехорошо, гражданка! – произнес второй милиционер, повыше и похудее. – Нехорошо!
– Что… нехорошо? – испуганно переспросила Надежда.
– Ложные вызовы делать нехорошо, – пояснил низенький. – Сейчас, может быть, в другом месте действительно совершают преступление, а мы тут на ложный вызов время тратим! Нехорошо!
– Как – ложный? Почему – ложный? – заволновалась Надежда Николаевна.
– Потому что ложный. Мы по вашему звонку приехали, осмотрели все здание и не нашли там никакого трупа. И живых, кроме охранника, тоже не нашли. А также никаких следов борьбы, насилия… так что нехорошо, гражданка Лебедева!
– Но я… я видела, видела собственными глазами… пойдемте, я покажу вам то окно…
– Покажите, – вздохнул высокий милиционер.
Они протопали за Надеждой через квартиру. По дороге им подвернулся Бейсик, низенький милиционер приостановился и почесал кота за ухом. Что удивительно, кот не возражал.
Все трое вышли на лоджию, и Надежда показала на злополучное окно:
– Вот это окно, видите?
– Видим, что ничего не видим! – ответил высокий милиционер. – Окно же темное! Интересно, гражданка Лебедева, как вы могли в нем что-то видеть?
– Это оно сейчас темное! – зачастила Надежда Николаевна. – А тогда в нем был свет… правда, занавески задернуты…
– Ну, вот видите – занавески задернуты! Нехорошо…
– И вот так – каждый вечер! – вздохнул второй. – Непременно хоть один ложный вызов…
– Может быть, вы чаю хотите? – спросила Надежда виноватым тоном.
– Да нет, чаю не хотим… – протянул долговязый.
– С ватрушкой! – добавила Надежда Николаевна.
– С ватрушкой? – задумчиво переспросил низенький. – То-то я чувствую, вкусно пахнет… ну, с ватрушкой можно!
Ватрушка Надежде Николаевне удалась. Пышная, ароматная, вкусно пахнущая ванилью и корицей. В начинку Надежда добавила изюм и цукаты, творог купила на рынке. Разумеется, пекла она ее для мужа, но сейчас ей важно было задобрить милиционеров, и она пожертвовала для этой цели самым дорогим.
Услышав звон чашек, на кухню, позевывая и приволакивая задние лапы, притащился Бейсик. Он оглядел присутствующих, как будто спрашивая: «А что это вы тут делаете? Наверняка едите что-то вкусное! А почему меня не позвали?»
Забыв на время о строгом ветеринаре, Надежда бросила ему кусок колбаски, чтобы не мешал. Бейсик колбасу лениво съел, но взглянул на хозяйку обиженно, мол, я сюда пришел не за колбасой, а за общением!
– Вкусно! – проговорил низенький милиционер с набитым ртом.
Глаза у него от ватрушки замаслились и подобрели, и Надежда Николаевна решила, что может воспользоваться подходящим моментом и задать пару вопросов.
– Вы говорите, там есть охранник? – осторожно спросила она.
– Ну, есть… – ответил милиционер. – И ничего не видел… ничего и никого…
– Так, может, это его я видела в окне?
– Гражданка Лебедева! – строго проговорил высокий милиционер. – Опять вы за свое?
– Да я ничего, я так просто спросила… – Надежда подложила напарникам еще по куску ватрушки.
Низенький милиционер решил, что ватрушку нужно отработать, и примирительно проговорил:
– Видели бы вы этого охранника! Пожилой отставник, на животе ремень едва сходится… да он не то что задушить кого-то – шнурки самостоятельно завязать не сможет!
– Зачем только таких берут в охрану? – добавил его напарник. – От него в случае чего пользы – как от козла молока…
Надежда Николаевна вспомнила мужской силуэт на занавеске. Нет, у того мужчины не было большого живота, вполне подтянутый и спортивный человек!
Бейсик неожиданно поднял голову, распушил усы и отправился в прихожую. Надежда знала, что это значит, и немного расстроилась: вот-вот придет муж и застанет у нее на кухне милиционеров…
Муж Надежды Сан Саныч Лебедев не ревновал жену к милиционерам. Не ревновал он ее также к сантехникам, электрикам и представителям жилконторы. И вообще ни к кому не ревновал, считая ее женщиной серьезной и положительной. Он просто очень не одобрял ее склонность ко всяким криминальным историям, точнее – к их разгадыванию, и, увидев в квартире милицию, он, несомненно, поймет, что Надежда снова ввязалась в какой-то переплет…
Действительно, в замке повернулся ключ, и в прихожей раздались шаги мужа.
– Здравствуй, Бейсик! – проговорил он жизнерадостно. – Хорошо выглядишь. Надя, ты дома? Чем это у тебя так вкусно пахнет?
Сан Саныч появился на пороге кухни, увидел милиционеров, и лицо его вытянулось.
– Здрасте! – проговорил низенький, поднимаясь из-за стола с видом второклассника, которого
