саднили ладони. Но все же знакомое чувство легкости не давало спокойно отлежаться, а это значило, что Соусейсеки снова поделилась со мной энергией Розы–мистики. Значит, я все же свалил эту древесную нечисть, или по крайней мере отогнал.
-? Соусейсеки.
-? Я здесь, мастер. Не двига…
Попытка подняться оказалась слишком болезненной, и я решил пока с этим не спешить.
-? Раз уж я прикован к постели, быть может, объяснишь мне, что это было?
-? П..простите, мастер. Я не собиралась…
- ?Мы уже были на «ты», Соусейсеки. Просто расскажи, что произошло.
-? Я…я хотела научить тебя не бояться. Выбрала самый простой из твоих страхов и..
-? Ничего себе, самый простой! А ничего проще не было?
-? Сам виноват! — вдруг рассердилась Соу, — Зачем лезть на пень с кулаками?
-? Ну уж прости, бензопилу ты мне не выдала!
-? Ты что, действительно такой дурачок? Ты же даже умудрился обернуть его тряпкой, на что я даже не рассчитывала!
-? А на что же ты рассчитывала? Что я его через коленку брошу или заплюю до смерти?
-? Там на каждой колонне по три факела торчало, а поджечь дерево даже ребенок догадается!
Я даже зубами заскрежетал от досады. Конечно же, Соу не стала бы меня так подставлять. Но мне, привыкшему к отсутствию интерактивности в играх, факел казался не оружием, а декорацией, не более.
-? Соусейсеки. Прости, я, видать, действительно дурак.
-? Это я должна просить прощенья, мастер! Я ведь тебя не предупредила, хотела как лучше…
-? Ну, ну, все ведь обошлось. Только вот как?
- ?Не знаю. То есть догадываюсь, но не верится.
-? Ну я его проклял под конец, когда помирал.
-? Нет, не в этом дело. Видел бы ты, что с ним творилось — пророс изнутри раскаленной проволокой и лопнул потом, а кричал так, что даже мне жутко стало. Не понимаю, что случилось,
-? Я, кажется, что–то припоминаю. Я в него руками попробовал боль с яростью выпустить из себя.
- ?Ну и дела…руку покажи!
На покрасневшей, как от ожога, ладони бугрились багровые линии шрамов, свиваясь в причудливую фигуру.
-? Стигма?! Час от часу не легче! Ты, мастер, как коробка с сюрпризами, не знаешь, чего и ждать.
-? Стигмы…это же раны у святых–католиков?
- ?Да не только. То есть, название оттуда пошло, конечно. Но суть в вере.
-? То есть, это как ожоги холодной монетой под гипнозом?
-? Похоже, только стигмы ты сам на себе делаешь. Но это случается, только если дух полностью берет под контроль тело. Так сколько ни пробуй, а ни ран, ни ожогов одной силой воли не вызовешь, тело противится.
-? Но если у меня получилось с лешим, может, и что–то другое так же выйдет?
-? Веры не хватит. Особенно здесь, наяву.
-? А в чем разница?
-? Каждая реальность держится на вере ее обитателей. Смотри. В своем сне ты один — и оттого всемогущ. Во что бы ты не поверил там — сбудется. В моем Н–поле нас было двое, и хотя у меня там возможностей было больше — все–таки я в себя верю, — ты тоже влиял на него, хоть и неосознанно, и поэтому был бессилен.
-? А леший? Я же не верил в него!
-? Пока не увидел. Потом поверил глубоко и искренне, придал ему силы и форму, и даже эту глупую шутку про кашу.
-? Но и убить смог поэтому?
-? Да, ты поверил, что сможешь, а я не думала, что такое существует, а значит — не отрицала.
-? То есть наяву, здесь, я не могу сбросить небо на землю только потому, что остальные миллиарды не допускают такой возможности?
-? Ловишь суть на лету.Значит, наполнить напавшего наяву проволокой не выйдет?
-? А вот этого я не говорила. Думай.
-? Он должен поверить?
- ?Именно. Так работали маги — создавая вокруг себя ореол тайны, а затем пользуясь чужой верой в их силы.
-? А верить должны все?
- ?Как минимум очевидцы, но чем больше верящих, тем сильнее ты сам. Ну и без твоей собственной веры ничего не получится.
- ?Соусейсеки, ты просто гений!
-? Что ты, мастер, я просто рассказываю известное мне, не более.
- ?Кто предупрежден, тот вооружен. Но…
-? Что?
-? Ребра мне залечишь?
-? Поверь, залечу.
Все же поверить до конца мне не удалось, поэтому целую неделю я провел, валяясь в постели с ноутбуком. Мы досмотрели «Розен Мейден», хотя потом мне пришлось долго успокаивать Соусейсеки, которая никак не могла поверить в то, что их всех обманули. «Как же так, как же так!» — всхлипывала она, уткнувшись мне в плечо. А мне не оставалось ничего, кроме как говорить ей избитое и малоэффективное «Все будет хорошо», хотя сам не был в этом уверен.
Пришлось пообещать ей, что мы попробуем отыскать и Энджу — хотя мне скорее хотелось бы поговорить с ним, а не вершить правосудие. Все–таки ученик Розена мог бы немало интересного рассказать…но это уже наглость — рассчитывать найти обеих кукольных мастеров там, куда я и попасть–то не знал как.
Руки уже зажили, и даже шрамы остались только бледной сеточкой. Соусейсеки предложила убрать и ее, но у меня были другие планы. Время тянулось медленно, и я даже выполнил пару заказов на фрилансе — чтобы не оставаться на мели. Но главным было вовсе не это.
Соусейсеки объясняла мне, как взаимодействуют дух и тело, и в ходе этих бесед я решил проверить сразу несколько собственных гипотез. Первая была основана на утверждении о том, что слабый дух ослабляет и тело. Если Соу каким–то образом могла блокировать его воздействие, используя Розу Мистику, то быть может, и мне удалось бы делать это самому? Ну а второй идеей было изменение своей внешности — чтобы кто–то мог хотя бы немного верить в мою способность к чудотворению. Одно другому не мешало, и даже могло помочь.
К тому, что мне удастся самому запечатать свой дух, Соу отнеслась с недоверием — ей казалось проще и надежней закалить его, чтобы не зависеть от времени или обстоятельств. А вот убедить окружающих в моих сверхъестественных способностях показалось ей здравой мыслью, хотя тут тоже нужно было соблюдать меру, чтобы не оказаться клоуном, а не магом. Впрочем, кое–то для моих тренировок предложила и она — поучиться у нее искусству фехтования. Я сперва засомневался, вспомнив ее бои в аниме, но Соу поспешила заверить меня в том, что там все очень упрощено и вообще не похоже на настоящий поединок.
Не скажу, что все это особо приближало нас к конечной цели, но и я, и Соусейсеки были едины в том мнении, что соваться в пекло лучше во всеоружии. О том, что ее воскрешение и попытки найти Отца будут оставлены без внимания, речи не шло.
На этот раз Н–поле выглядело иначе. Мы с Соусейсеки стояли в центре круглой площадки на вершине безымянной горы. Снизу клубился сплошной ковер пушистых облаков, сквозь который иногда прорывались крупные птицы, чтобы с отчаянным криком снова нырнуть вниз. В реальном мире здесь было бы невыносимо холодно, но у Н–поля были свои законы.
