— Значит, без тебя «девятку» бомбили?
— Как?! Не может быть!
— На войне все может быть… Геройски погиб воентехник Купрявичюс. Есть еще убитые и раненые.
— А «Редут», товарищ батальонный комиссар? Он цел?!
— Цел. Техника не пострадала. Послушай, Гарик, оказывается, Заманский с диверсантом спутался. Может быть, именно он и самолет на «девятку» навел? Купрявичюс его придушил. Землянку завалило, разрыли ее, а инженер… Не полез бы он за этой мразью — живым бы остался…
— Когда на передовую, товарищ батальонный комиссар… — Я не мог больше ждать, хотел рассчитаться за все с фрицами.
— Ты опытный специалист, поэтому в пехоту тебя не отпустим. Денек порисуешь плакаты: ничего не поделаешь, очень нужна нам, брат, наглядная агитация. А после этого на «семерку» поедешь, к дружку своему, Калашникову. Новое пополнение в батальоне не скоро появится. А на «дозорах» знающих, умелых операторов осталось — раз-два, и обчелся. Так что не ропщи, браток.
…В сорок четвертом был взят в плен один из руководителей радиотехнической службы группы армий «Север». Допрашивал его полковник Соловьев.
Соловьев: — Что вы можете сказать об операции «Племянник»?
Пленный: — Только то, что она потерпела крах. Мы так и не уничтожили ни одного вашего «Редута».
Соловьев: — Предпринимали ли вы еще какие-либо диверсионные акции против наших радиоулавливателей?
Пленный: — Да. За ними мы охотились все время. Ибо нашу авиацию постоянно преследовали неудачи. О причине мы догадывались — ваши установки… Засылали агентов, самолеты совершали специальные разведывательные полеты. Мы привлекли нашего крупного изобретателя в данной области: пытались запеленговать ваши радары с помощью своих установок. Физик, к сожалению, не смог этого осуществить. Его станция была чересчур громоздка и ненадежна в эксплуатации… Как разведчик я восхищен постановкой радиолокационной службы у вас. Ее организация так и осталась для нас тайной за семью печатями…
Глава XII
«Цель была обнаружена в районе Луги. Самолет летел с типичной скоростью бомбардировщика. Когда он подошел к району Лисино, импульс от него уменьшился, а затем слился с отражениями от «местных» предметов. Старший оператор сообщил об исчезновении цели.
Спустя шесть минут в районе Шапки появилась новая цель, которая, пройдя 35–40 километров к линии фронта, пропала.
Когда разобрались, проследили движение этих двух целей и сверили их скорости по времени, то стало ясно: отраженные импульсы были от одного и того же самолета. Однако главный пост получил о нем неполные данные и не имел возможности своевременно предупредить активные средства ПВО. Вражеский бомбардировщик, беспрепятственно проникнув в город, сбросил бомбы».
До этого случая «Редуты» еще пару раз пропустили одиночные цели. Началось расследование. Бондаренко объявили, чтобы он готовился к отчету на Военном совете в Смольном. Все понимали, что это такое: может войти туда комбатом, а выйти… Нужны веские доказательства, что ЧП — случайность.
Однако контрольные замеры, проведенные Осининым и Червовым, свидетельствовали о том, что маху дали некоторые старшие операторы. В основном из-за неопытности: новых людей не успевали тщательно обучать. В этом повинны были, конечно, и инженеры. Сказалось и долгое отсутствие Осинина, которого комбат отправил на «шестерку», и недоукомплектованность батальона…
— Теперь-то ты понимаешь, что дальше тянуть нельзя, надо связываться с военкоматами и набирать пополнение, тренировать его! — доказывал Ермолин комбату.
— Хорошо, будь по-вашему, — как-то безразлично согласился Бондаренко и приказал присутствующему на совещании начштаба: — Призывайте женщин… Сколько бойцов нам не хватает по штату?
— Двести пятьдесят, Борис Юрьевич, минимум.
— Что?! Вы хотите, чтобы у нас было женское подразделение? — вскипел Бондаренко, но, вспомнив о предстоящем отчете, махнул рукой: — Ладно, что поделаешь. Набирайте… Но только… — потряс кулаком, — чтобы не шашни крутили, а рвались в бой! Какие еще предложения есть? Что мне Военному совету докладывать?
— Надо, Борис Юрьевич, поменять местодислокацию «семерки», — сказал Червов. — В Манушкино очень часты артобстрелы. Мы с Осининым вычислили: в Мяглово она проявит себя лучше.
— Где это Мяглово?
— Рядом с Колтушами, неподалеку от бывшей лаборатории академика Павлова.
— Ладно. Еще кто хочет что-нибудь сказать?
— Разрешите? — поднялся Осинин. — Надо бы вам, товарищ майор, на Военном совете рассказать о высотной приставке, которую мы делаем.
— Вы ее сначала опробуйте, что языком раньше времени трепать? — отрезал Бондаренко.
— Сейчас тактику борьбы с авиацией противника нужно пересматривать. Чтобы не было таких казусов, какие случились, — загорячился Осинин. — Фрицы отказались от массированных налетов, не по зубам они им больше. А самолет-одиночку нелегко обнаружить, но еще труднее проследить за его движением по всему маршруту. И сбить такой бомбардировщик непросто. Имея приставку и определяя высоту полета цели, наши «Редуты» могут наводить истребители на рыскающих «ворон» и днем, и ночью. Мне кажется, надо теперь учить наших операторов взаимодействию с летчиками. Тогда ни один фриц к городу не подлетит, его перехватят!
Бондаренко оживился:
— Та-ак, по-моему, это уже серьезно. Не детский лепет в оправдание от меня услышат, а то Колтуши, Мяглово… Мы и сами с усами решать. Новая тактика — вот это предложение! Слушай, Сергей Алексеевич, я тебя попрошу, напиши мне об этом докладную записку.
…Но не спасла она Бондаренко на заседании Военного совета фронта, хотя и показалась многим присутствующим интересной.
— Предлагаю освободить майора от командования радиобатальоном, — сухо изрек генерал Говоров. — За слабую подготовку специалистов. Дожили. Бомбы начали падать рядом со Смольным. В худшие дни блокады не было такого.
— Не будем торопиться, товарищи, — возразил Жданов. И обратился к Говорову: — Леонид Александрович, давайте примем окончательное решение после того, как ознакомимся с радиопеленгатором! Мы не очень-то хорошо знаем, что из себя представляет «Редут». Ни вы, ни я, да и другие члены Военного совета в глаза установку не видели.
— Думаю, что и после знакомства с работой пеленгаторщиков мое мнение не изменится, — глухо и равнодушно ответил Говоров.
Для посещения наметили «Редут-5». Теперь Бондаренко пожалел, что откомандировал с него Горелова на летучку. «Кто же сможет показать установку? — мучился комбат. — Нынешний начальник расчета растеряется, начнет путаться. Придется, наверное, Осинину или Червову поручить. А что, они мои замы, лучше них рассказать о «Редуте» никто не сумеет, — решил Бондаренко. — Пусть сами определяют, кого посадить за экран и телефон. На то они и инженеры…»
