нужно задавать вопросы, а не вам.
— Я надеялся, что интервью закончилось. За исключением вопросов о личной жизни. — В глазах Маркуса вспыхнули искорки смеха.
— Ах, да. Вернемся к интервью. Фредди говорил, что вас окружает множество красивых женщин и вы охотно разбиваете сердца бедняжкам.
— Фрэнсису следует следить за тем, что он сообщает прессе, — нахмурился Маркус.
— Этого не будет в статье, — улыбнулась Джемма. — И у меня нет с собой диктофона. Но мне может понадобиться потом ваша помощь, чтобы проверить, правильно ли я все запомнила.
— Надеюсь на это. — Маркус посмотрел ей прямо в глаза.
Сердце ее забилось быстрее, блаженное тепло разлилось по телу. Пора остановиться, поняла Джемма. Она быстро допила бокал и встала.
— Ну что ж, пора идти, — сказала она весело. — Спасибо за интервью и ужин.
— Не за что.
— Наверное, надо вызвать такси.
— Наверное.
Он подошел к ней, и Джемма напряглась.
Маркус протянул руку и приподнял ее подбородок так, что их глаза встретились. А потом наклонил голову и поцеловал с такой страстью, что у Джеммы подкосились ноги.
— Я весь вечер думал только об этом, — признался он, поднимая голову.
— Я тоже, — хрипло прошептала девушка.
Маркус нагнулся и поцеловал ее снова. Единственным звуком, нарушавшим тишину комнаты, был треск поленьев в разожженном камине. Внутри у Джеммы тоже бушевало пламя. Никогда она никого так сильно не хотела. Это было невероятно, это было пугающе.
Его руки скользнули по ее телу, и Джемма не остановила их.
Руки ласкали грудь через тонкий шелк. Большой палец погладил сосок, мгновенно затвердевший под его прикосновением. Маркус снова поцеловал ее. Это был самый сексуальный поцелуй в ее жизни.
— Я хотел этого с того момента, как ты вошла в мой кабинет утром. — Его рука скользнула под платье и спустила с одного плеча бретельку лифчика. От ощущения его пальцев на обнаженной коже у нее перехватило дыхание.
Мужчина был так близко, что девушка чувствовала его возбуждение. Пальцы дразнили затвердевшие соски. Ей захотелось сбросить одежду, сковывавшую движения. Почувствовать его обнаженное тело рядом.
— Господи, какая ты красивая. — Он прижался губами к ее шее. Потом снова поцеловал в губы. Поцелуй стал еще более требовательным и страстным.
Вдруг он отстранился. Джемма вся дрожала от неудовлетворенного желания.
— Почему ты остановился? Не надо, — взмолилась она, и Маркус довольно улыбнулся.
— Пойдем наверх. — Он взял ее за руку и повел к двери. Джемма послушно последовала за ним. Сердце билось у нее в груди так громко, что, казалось, Маркус мог слышать его стук.
Они оказались в изумительной спальне. Громадная кровать в центре комнаты была накрыта белым вышитым покрывалом. На прикроватном столике охлаждалось шампанское. Рядом стояли два бокала.
— Кажется, ты был уверен, что я останусь, — вырвалось у девушки.
— Скажем, надеялся, — ответил он с ленивой улыбкой.
Высокомерие этих слов охладило ее. Теперь ею владело не желание, а гнев. Он привык получать любую женщину. Ему достаточно щелкнуть пальцами, и та придет? Значит, он решил, что и она легкодоступна?
Но она никогда не была «доступной». Много молодых людей старались затащить ее в постель, но никому из них это не удалось. Никто не возбуждал ее так сильно, чтобы ей этого захотелось. Она уже начинала думать, что с ней что-то не так. Может, она просто неспособна на сильную страсть. Но события этого вечера разрушили ее сомнения.
В двадцать три года она все еще девственница, но не потому, что фригидна, а потому, что ей нужен ее мужчина, который разжег бы в ней пламя страсти. И вот этот мужчина стоит перед ней и считает ее доступной женщиной.
— Да не нервничай так. — Он протянул руку и коснулся ее лица. Но Джемма отпрыгнула от него: его близость лишала ее способности ясно мыслить.
— Думаю, мне пора идти, Маркус. Извини. Все произошло слишком быстро.
— Да, — улыбнулся он дразняще. — Но я обещал только говорить медленно, да и то лишь во время интервью. И я должен признаться кое в чем.
— Да? — Она настороженно наблюдала, как он откупоривает шампанское и разливает по бокалам.
— Тогда в кабинете я попросил секретаршу соединять меня со всеми, чтобы я мог предложить встретиться за ужином.
— Вы невероятно уверенны в себе, Маркус Россини.
— Я как раз собирался пригласить тебя на ужин, когда ты сделала это первой, — улыбнулся он. Улыбка была и в его темных глазах.
Джемма не могла не улыбнуться в ответ.
— Да, — согласилась она.
— И еще должен признаться, что я не самый терпеливый мужчина на свете. Мне понадобились все мои силы, чтобы высидеть ужин и ответить на твои вопросы. А это было чертовски трудно. Потому что ты такая… такая красивая. И это платье… Оно так облегает твое тело. Это была настоящая пытка.
— Да? — Сердце ее забилось быстрее.
Что-то в том, как он говорил, как смотрел на нее, завораживало девушку.
— Если желать кого-то — преступление, то я признаю свою вину. — Он опустил шампанское в ведерко со льдом. — Весь вечер я думал о том, что буду чувствовать, если поцелую тебя, обниму, прижму к своему телу… — И он взглянул на нее.
У Джеммы внутри все сжалось от вспыхнувшего с новой силой желания. Никогда не испытывала она ничего подобного. Другие мужчины пытались разжечь ее поцелуями и ласками, а этому достаточно просто посмотреть на нее.
Она неуклюже стояла в центре комнаты, зная, что ей надо уйти, пока не поздно. Но не могла пошевелиться.
— Иди сюда, — протянул руку Маркус. Это прозвучало как команда.
— Я не буду спать с тобой, Маркус Россини, ты слишком высокомерный, — сказала она и сама не поняла, как оказалась рядом с ним.
— Прекрасно. — Он прижал девушку к себе. — Потому что я не планирую спать сегодня ночью.
Такая самонадеянность в любом другом мужчине заставила бы Джемму повернуться и уйти, но власть Маркуса над ней была безгранична.
— Скажи, что ты меня хочешь. — Он провел пальцем по ее щеке, погладил светлые шелковистые пряди и положил руку ей на затылок. Потом нагнулся и поцеловал с изощренной нежностью. — Скажи мне, — хрипло приказал он, отрываясь от ее губ.
Глядя ему прямо в глаза, Джемма трепетала от страсти.
— Ты сам знаешь, — прошептала она.
Маркус превосходно знал, как соблазнить женщину. Он нашел такие чувствительные местечки, о существовании которых Джемма и не подозревала. Из холодной недотроги она превратилась в распутную, сгорающую от страсти женщину.
Когда она наконец лежала, обнаженная и трепещущая, рядом с ним на постели, с ее губ срывались только всхлипы — столь сильным и мощным было наслаждение от его рук и губ. Ее глаза умоляли его взять ее. Джемма закричала от боли, когда он вошел в нее, но боль была мимолетной и скоро сменилась неземным наслаждением.
Но наслаждение было недолгим, потому что Маркус резко остановился.
— С тобой все в порядке?
