Советов.
В Польше нагнеталась античешская истерия. Варшава развернула вербовку в Тешинский добровольческий корпус. 'Добровольцы' совершали теракты и диверсии в Чехословакии, польские самолеты ежедневно нарушали границу. Свои действия поляки тесно координировали с немцами, а польские дипломаты настаивали на равном подходе к решению Судетской и Тешинской проблем.
Советский Союз выражал готовность перебросить войска в Чехословакию, но поляки отказались предоставить даже воздушный коридор. Советское руководство выжидало: в случае согласия Польши на пропуск войск, Жданов соглашался обсуждать отправку армии в Чехословакию, в случае невозможности это сделать – готовился выступить в роли миротворца. Разумеется, 'искренне сожалея о неизбежности случившегося', и не разрывая отношений с французами. Польша активно поддержала немцев, реализовался второй вариант.
В ходе советско-германских и англо-германских переговоров, Гитлеру удалось получить от Англии и СССР согласие на плебисцит и заверения, что Судеты рассматриваются как исконно немецкие земли. Муссолини в принципе, тоже не возражал против самоопределения области.
Французы выступали с резкими демаршами, но Петэн опасался, что война из-за Судет подтолкнет к тесному союзу с немцами СССР, Италию и Англию. Воевать с Германией пользующейся поддержкой остальных в одиночку, в Париже не хотели. Тем более что пояснения английских дипломатов не позволяли сделать однозначный вывод о том, что британцы в случае конфликта не поддержат Гитлера военной силой.
Двадцатого сентября Чехословакия отвергла требование Германии о плебисците в Судетской области, но на следующий день, опасаясь, что Франция откажется предоставить помощь, пошла на соглашение с Гитлером. Кабинет Ходзы ушел в отставку, к власти пришло правительство национального единства во главе с генералом Сыровы.
Польша тут же предъявила Праге требование о передаче Тешинской области, расположенной на севере центральной части Чехословакии.
22 сентября, Чемберлен вылетел в Германию, к Гитлеру. Фюрер заявил, что планирует оккупацию Судет. По возвращении в Лондон Чемберлен попытался добиться согласия Франции и Чехословакии с планом Гитлера.
Вышинский, вынужденный высказаться по поводу кризиса, озвучил позицию СССР:
'Единственно возможным решением является плебисцит, в ходе которого население Судет демократическим путем сделает свой выбор'.
Жданов внимательно наблюдал за тем, что происходило в Европе, стараясь нащупать свой путь в европейскую политику. Усиление Германии объективно давало такой шанс: баланс сил менялся, и позиция СССР приобретала существенный вес. В принципе, ему было все равно, в партнерстве с кем вступать в большую дипломатическую игру, главной целью являлось усиление влияния Москвы. Но окончательный выбор делать следовало как можно позже, Политбюро пока пыталось усидеть на двух стульях.
Бенешу советская разведка подбросила дезинформацию о том, что Жданов, зная, о недавней подделке французами в Сирии результатов референдума по Александретте, убежден в возможности Праги путем подтасовок обеспечить любой исход плебисцита. И именно в связи с этим советская сторона спокойно относится к ситуации, считая плебисцит формальностью не угрожающей Чехословакии. Чехи немедленно передали информацию французам.
— Жданов диктатор – пояснил на совещании в Елисейском дворце начальник Второго бюро Робьен. И меряет Бенеша своей меркой. По данным чехов, он убежден в возможности путем фальсификаций обеспечить необходимый исход плебисцита.
— То есть, русские думают, что чехи подтасуют результаты? — переспросил Петэн.
— Да. Они считают, что фальшивые итоги подтвердят желание населения Судет остаться в составе Чехословакии, и Берлин останется ни с чем. Такой результат выбьет из рук Гитлера козырь о самоопределении, и либо немцы отступят, либо им придется начинать явно неспровоцированную, агрессивную войну. Британцам сложно будет найти причины для поддержки бошей в этом случае. Как и остальным членам Лиги Наций.
— Лига это пустая говорильня – раздраженно бросил Лаваль. Жданов этого не понимает?
— Жданов раньше никогда внешней политикой не занимался – пожал плечами разведчик. Как и Вышинский. В Москве Лигу пока воспринимают серьезно. Они только недавно туда вступили, да и их прошлый министр иностранных дел, Литвинов, слыл большим ее поклонником.
— Литвинова они расстреляли! Надо довести до Жданова наш взгляд на эту лавочку – раздраженно приказал Петэн. И объясните им, что Прага это не Москва! Немцы не позволят Бенешу пойти на подтасовку результатов.
Дезинформация советской разведки французов убедила. Она полностью отвечала представлениям Бенеша, Петэна и их окружения об СССР, и объясняла двойственную политику Москвы. Жданову удалось их убедить в неизменности ориентации на союз с Францией, при сохранении права на собственную позицию, которую сформулировал советский посол: 'мы не в состоянии помочь чехам против Германии войсками, разве что, авиацией, но дело даже не в этом; если Прага не может победить на референдуме в собственной области, стоит ли воевать за эту область?' Возразить аргументировано было непросто, а идти на разрыв с одним из немногих союзников, пусть и имеющим собственное мнение, Петэн не желал.
Немцев советская позиция тоже устраивала, в Берлине рассматривали ее как согласие на присоединение и рассчитывали, что дожать Союз на переговорах, в случае необходимости не составит труда.
Обстановку накаляла неопределенность Парижа. 25 сентября во Франции началась частичная мобилизация. Двадцать шестого в ответ мобилизацию начал британский флот.
В качестве предупреждения Берлину, 27 сентября французы провели в Лиге Наций объявление Японии агрессором в Китае, но игра, по сути, была уже сделана. Поддержать Францию по вопросу Судет не пожелал никто, и даже сами чехи в одиночку или при поддержке только Парижа, в бой тоже не рвались.
В этой ситуации, Гитлер предложил провести конференцию по поводу Судет, обсудив вопрос с представителями Англии, Франции и СССР. Муссолини демонстративно не пригласили, его сближение с Парижем фюрер расценил как предательство, чехов позвали без права голоса. Петэн гневался, но от участия отказываться не стал, предполагая добиться мягких условий для Праги, и отступить, сохраняя лицо. Сам маршал, разумеется, к Гитлеру не поехал, отправил Лаваля.
29 сентября началась конференция в Мюнхене, на которой британский премьер-министр Чемберлен, французский министр иностранных дел Лаваль и Вышинский, представляющий СССР, дали фюреру согласие на оккупацию Судет. При условии предоставления гарантий неприкосновенности границ Чехословакии, что позволило хотя бы формально облагородить уступку. Соглашение предусматривало передачу Германии в срок с 1 по 10 октября 1938 года Судетской области со всеми сооружениями, укреплениями, фабриками, заводами, путями сообщения. Запасы сырья, принадлежащие чехословацким предприятиям расположенным не в Судетах, по настоянию Вышинского и Лаваля разрешили вывезти.
В результате 'Судетского кризиса', кончившегося полной победой Берлина, Рейх серьезно усилился, существование Малой Антанты потеряло смысл, а авторитет Франции в Восточной Европе рухнул.
По прибытии в Лондон Чемберлен заявил, что привез 'почетный мир', и своей вере в то, что это будет действительно мир для всех. Верил ли он в это сам, неизвестно.
Первого октября, немцы начали оккупацию. В тот же день, Венгрия предъявила Бенешу претензии на южные районы Словакии и Закарпатской Украины, а Польша направила ультиматум об отделении Тешинской области, требуя распространения на нее условий Мюнхенского соглашения в пользу Варшавы.
Выходка поляков и венгров, привела руководство Франции и СССР в бешенство, поскольку наносила удар по их международному авторитету. С диктатором Венгрии Хорти, все было ясно – действия Будапешта
