Некоторое время после приезда Артема моя жизнь не менялась. Я продолжал работать у Малых, но не мог отделаться от мысли, что «напрасно трачу свое время».
Прожив у нас две недели, Артем переехал в квартиру на Садовом кольце у метро «Маяковская», которую он арендовал за триста долларов в месяц.
Илза, пожив в Москве еще неделю, уехала в Ригу.
В магазине «Стокманн», недавно открывшемся на Ленинском проспекте, Артем купил в новую квартиру телевизор, видеомагнитофон, факсимильный аппарат и пишущую машинку. Все покупки он оплатил кусочком пластика, который назвал кредитной карточкой.
Вечером в итальянском ресторане, обслуживающем только за валюту и расположенном в гостинице «Москва», Артем объяснял мне, как работает система карточек в Америке и Канаде.
– Тебе дают карточку, на ней пятьсот долларов, и ты тратишь их, – говорил он.
– А кто их положил туда?
– Никто. Сам банк. Ты их тратишь, а потом возмещаешь банку с процентами.
– Зачем? Не проще ли эти деньги хранить наличными?
– Проще. Но если у тебя сейчас нет денег, а купить что-то надо, то это выход.
Я не понимал смысла этой системы, и Артем вскоре оставил попытки объяснить мне ее преимущества.
С супом минестроне и мясной лазаньей я справился довольно быстро.
Итальянская кухня мне показалась похожей на русскую: по ингредиентам и калорийности блюд.
Артем говорил, что развитие «дела всей жизни» идет очень вяло, но главное, что его беспокоит, это отношение Валдиса к его отъезду из Канады.
– Понимаешь, этот парень все держит в себе, никогда претензий не высказывает, хотя я уверен, что он озабочен тем, что я в Москве, а скоро ко мне присоединится Иосиф.
– Понимаю, конечно, договоренности-то нарушаются, – ответил я, пытаясь расправиться с тирамису ножом и вилкой.
– Ты ложкой попробуй, – улыбнулся Артем – Я и думаю: слетай в Ригу, посмотри, как там его настроение, объясни еще раз, почему Иосиф должен лететь в Москву. Ну и посмотри, как дела у Илзы и мамы.
Приехав в Ригу, я остановился у Иды и ждал приезда Валдиса.
Она очень подробно расспрашивала меня о сыне, о его настроении и дальнейших планах.
Я отвечал, что знаю об Артеме все, и успокоил ее, подтвердив, что он в полном порядке и полон творческих идей.
Разумеется, о «деле всей жизни» я умолчал.
Валдис заехал к обеду, и мы на его «Ауди-80», отправились в офис, расположенный на улице Ханзас, недалеко от центра.
Выглядел он примерно так, как я себе и представлял – молодой, не старше тридцати, высокий, стройный латыш. На нем был светлый льняной пиджак, черные брюки и светло-кофейная рубашка без галстука. Он был в превосходном настроении, очень приветлив и доброжелателен.
Партнер Артема был богат: легальный бизнес, магазин, автостоянка в центре и кафе.
В офисе я подробно объяснил Валдису, почему Артем не может вернуться в Канаду, о том, что его дочь осталась в Монреале, а единственный человек, который может привезти ее в Москву, – это Иосиф.
– Хорошо, тогда объясни мне, что будут говорить мистеру Василевскому, когда тот попросит соединить его с мистером Донованом? – спросил Валдис.
– Сообщат, что Донован на переговорах, – ответил я, – потом Иосиф сам перезвонит Василевскому, в течение часа.
– И сколько это будет продолжаться?
– Примерно неделю, может, чуть больше. Деньги ведь не завтра переведут.
– Зачем гадать? – удивился Валдис. – Перевод будет скоро, возможно, и завтра, может, через три дня.
Сказав, что он настаивает, чтобы в дальнейшем все изменения согласовывались с ним, Валдис поинтересовался моими планами.
Узнав, что я вечером улетаю, предложил подвезти до Старого города и забрать оттуда часа через три.
Любой, кто бывал в Риге, знает, как быстро пролетает время на улицах старого города. Самый западный из советских городов и самый восточный из европейских, город Штирлица и Шерлока Холмса: ведь именно на Яуни-ела жил великий сыщик, по соседству с конспиративной квартирой советского разведчика.
Через три часа мы встретились с Валдисом на Домской площади.
– Как погулял, – поинтересовался он, – что видел?
– Видел Шерлока Холмса, – пошутил я, – но, пока я бежал к нему за автографом, из окна дома напротив выпал профессор Плейшнер.
– О’кей, у нас такое иногда бывает, – засмеялся Валдис, – кстати, у меня тоже тут есть новости, изменения, которые, как любит говорить Артем, происходят в моей зоне ответственности и которые я намерен согласовать.
– А о каких изменениях речь?
– Катя Нечаева от меня узнала, кто главный организатор мероприятия в Москве, и хочет встретиться с ним, – сказал Валдис, – поговорить о гарантиях.
– Ну вот тебе и польза от прибытия Артема в Москву – ответил я, – хотя какие ей еще нужны гарантии? Оставляй десять процентов и отправляй остальные.
В ожидании посадки мы сидели в баре Рижского аэропорта и Валдис рассказывал мне о своих планах уйти в финансовый бизнес или стать политиком.
– Поверь мне, – сказал Валдис, – Латвия скоро станет Европой. Я стопроцентный латыш, в партии не состоял, достаточно молод – мне прямая дорога в политику.
– В «Тевземеи ун Бривбаи»? – поинтересовался я, зная, что это самая радикальная националистическая группировка, название которой переводится как «Отечество и свобода».
– Ну нет, конечно, пока в Европе националистов не жалуют, – ответил он, – но это все же вопрос завтрашнего дня, а сейчас доведем до конца «дело всей жизни».
Артем довольно спокойно воспринял новость о желании Кати Нечаевой встретиться с ним лично.
– Артем, как ты собираешься защититься от возможной попытки Нечаевых забрать себе все деньги? – поинтересовался я.
– А ты сам как бы защитился?
– Я бы взял человека, которому доверяю полностью, открыл бы на него компанию и гарантированно получил бы от него деньги.
– Во-первых, об этом говорить уже поздно. У меня нет людей, которым я полностью доверяю, это во- вторых. И, в-третьих, если бы такой человек был, то я бы никогда не позволил ему оказаться на месте Нечаевых. Знаешь почему? Потому что никто за их жизнь после этой сделки не даст и ломаного гроша.
– Ты же сам говорил, что они исчезнут сразу после отправки денег. И никто их не найдет.
– Все может быть. Все может быть. Но непросто украсть почти четыре миллиона и надеяться на то, что тебя не найдут. Хотя шанс-то есть, конечно, – задумчиво произнес Артем.
– Ты не ответил на мой вопрос о гарантиях.
– Право подписывать документы имеет только ее папа, она все время до получения денег будет под нашим контролем.
Через три дня мы встречали Иосифа. Маленькая Арина выглядела спокойной, похоже, дети в этом возрасте не имеют четкого понятия о времени, и то, что она три недели не видела родителей, возможно, показалось ей всего лишь двумя-тремя днями.
Илза приехала за день до Иосифа. Она была расстроена, ее отец очень тяжело болел. С Артемом они
