– Здрасьте, – сказал гость, – а Спиридоновы здесь проживают?
От него исходил сильный запах алкоголя, но, как мне показалось, взгляд был очень сосредоточен, похоже, что он просто прополоскал рот водкой. «Эффект медицинского справочника, – сказал я себе, – родильная горячка».
– Нет, – ответил Артем, – Спиридоновых здесь нет.
– Значит, ошибся. Извините за вторжение.
Больше никто нас не беспокоил, и вечером я уехал домой. Не изменилась ситуация и в течение последующих двух дней, вечером третьего дня позвонил Валдис и сообщил, что Катя и ее отец вернулись в Москву и с ними все в порядке.
Валдис сказал, что счастливым окончанием операции все обязаны Нечаеву, который ни словом не обмолвился о существовании реальных участников «дела всей жизни».
Нечаев рассказал владельцам денег, что к нему пришло письмо, которое он сохранил, из Си-би-эм с предложением о сотрудничестве. За полпроцента от суммы он должен был перевести полученные суммы по указанным счетам. Понимая, что он ничем не рискует, а прибыль может составить не меньше двух миллионов, он с радостью согласился.
После того как он отправил деньги в «Айнажи», он просто уехал отдохнуть от жены. Когда ему объяснили, что он связался с международными мошенниками, он сразу вернул «свои» два миллиона и помог вернуть триста девяносто восемь миллионов из «Айнажи».
Василевского ему порекомендовал Стрекалов, русский американец, сотрудник Си-би-эм, которого он никогда не видел, но знает его должность и телефон.
Артем был поражен прозорливостью старика.
– Представляешь, – говорил он, – он же все предусмотрел. И два миллиона в страховой фонд отложил. Вот ведь жук. Он с самого начала не собирался никуда уезжать. Просто хотел дождаться, когда Катя деньги получит. Если бы получилось, его дочь стала бы богатым человеком, а эти два миллиона он в любом случае отдавал, покупая себе жизнь и переводя стрелки на мифических канадцев. Он же понимал, что к нему обязательно придут, а тут и легенда готова!
– Почему он решил раньше времени объявиться и помочь «потерпевшим» деньги вернуть?
– Да потому, что понял, что мы уже ситуацию не контролируем, – ответил Артем, – а Катя, я уверен, знала, где он, она его в курсе и держала.
Этот звонок Валдиса поставил точку в «деле всей жизни». Обошлось!
Часть 7
Новые идеи
Крах «дела всей жизни» поверг Артема в глубокую депрессию, а меня, наоборот, заставил вернуться к той жизни, которую я называл нормальной. Той самой, при которой утром надо ехать на работу, а вечером возвращаться домой, где нет никаких ночных звонков, бессонных ночей и литрами выпиваемого кофе.
Как и поручил мне Малых, я занялся реализацией препаратов женьшеня, готовил документы, встречался с директорами аптек и хозяевами небольших магазинов, занимавшихся продажей косметики и парфюмерии.
Я почти неделю не видел Артема и, после ее завершения, решил заехать на Маяковку.
Дверь Артем открыл уже после того, как я, развернувшись, начал спускаться по лестнице.
– Ты спал? – удивленно спросил я, увидев взлохмаченного Артема, – я уже уезжать собрался.
– Заходи, – ответил он, – гостем будешь.
Макс уехал в Ригу, и, оставшись один, Артем, похоже, вообще прекратил готовить и убираться в квартире.
Особенно поразила меня пирамида из видеокассет высотой почти метр.
– Видеопрокат открываем? – поинтересовался я, внимательно ознакомившись с репертуаром, – или будем писать диссертацию о творчестве Тинто Браса?
– Кофе будешь? – не ответив на мой вопрос, спросил Артем и стал наливать кипящую воду в чашки.
– Чем планируешь заняться, – поинтересовался я, – кассеты-то в окрестностях скоро закончатся.
– А куда торопиться, – вяло отвечал Артем, – надо собраться с мыслями, подумать, квартира оплачена на два месяца вперед.
– А питаться ты чем собираешься, – не отставал я, – тоже кассетами?
– К тебе перееду, – впервые за вечер улыбнулся Артем, – не погонишь ведь?
Я предложил Артему прогуляться, и мы, выйдя на улицу, направились в сторону Пушкинской площади.
В подземном переходе было, как всегда, сыро, темно и неуютно, но в этом мире лоточные торговцы, попрошайки, менялы, уличные музыканты чувствовали себя своими. Я не любил это место, за что был наречен Артемом снобом, который ошибочно считает себя лучше их. Внимание Артема привлекли две девушки, на вид не старше двадцати лет, которые с большим вдохновением слушали, как уличное трио исполняет песню Саймона и Гарфункеля «El Condor Pasa».
– Ребята, похоже, совсем на мели, – сказал мне Артем так, чтобы быть услышанным девушками, – а играют хорошо.
– Да, классно играют, – сказала одна из них, которая была совсем невысокого роста, с короткими, почти черными волосами.
Артем достал из кармана две долларовые купюры и положил в открытый чехол от скрипки.
– Холодно, – продолжил Артем, – надо бы кофе горячего попить, пойдем в «Макдоналдс»?
Девушки удивленно посмотрели на Артема.
– Я вообще-то своего друга спросил, – сказал Артем, кивнув на меня, – но если вы не против, я вас тоже приглашаю.
В «Макдоналдсе» было многолюдно, и мы с трудом нашли свободный стол.
– Ну, – начал Артем, – чем, девчонки, занимаетесь?
– Учимся, – ответила девушка с темными волосами.
– И работаем еще, – добавила вторая, – я – Катя, а она – Оксана.
– Очень красивые имена, – сказал Артем, – а мы вот рижские ребята, сидим в Москве уже три недели, вечерами с тоски изнываем.
– А чем в Москве-то занимаетесь? – спросила Катя.
– Мы сейчас автосалон будем открывать. «Вольво». Вот и занимаемся здесь организацией.
– Классно, – сказала Оксана, – прокатите?
– Ну, до поставки машин еще месяца три, а потом, конечно, прокатим, – ответил Артем.
Артем поинтересовался, умеют ли они готовить, и на их вопросительные взгляды ответил, что мы уже не можем питаться этими булками с мясом. А дома у нас есть сырая курица, но мы ее готовить не умеем. Подумав, добавил, что, кроме курицы, у нас имеется «Мартини», ликер «Амаретто», конфеты «Моцарт».
– Я водку больше люблю, – сказала Оксана.
– Есть у нас «Абсолют», если ты не все выпил, – сказал Артем, посмотрев на меня.
– Нет, не все, – ответил я, и это, пожалуй, были мои первые слова за последние полчаса.
– А далеко идти-то? – спросила Оксана.
– Нет, мы на Тверской живем, около Маяковки. – Артем буквально преобразился, повеселел; наверно, так себя чувствуют люди, страдавшие похмельем, после пятидесяти граммов крепкого алкоголя.
Через пятнадцать минут мы были в гостиной нашей квартиры, а Артем, угостив наших гостей «Мартини», на две трети разбавленным апельсиновым соком, удалился со мной на кухню.
– Моя – с темными волосами, – сказал Артем, – не возражаешь?
– Нет, не возражаю, – ответил я, внимательно изучая содержимое холодильника, – а кстати, курицы- то у тебя и нет.
