ради этого пять лет, сто раз подумала бы, – ответила она.
– А я, Любомир, не успеваю эти хвалебные заметки оплачивать, чтобы они публиковались, – съязвил я.
– Не ссорьтесь, ребята. Пойдем лучше с нами ужинать. Балканская еда: чевапчичи и плесковицы. Знаешь, что это?
– Знаю, я из Венгрии ездила в Белград, правда, до войны, – ответила Женя, – я с удовольствием, но не помешаю ли?
Она вопросительно посмотрела на меня.
– Конечно, нет, только все разговоры не для прессы, – ответил я.
Сербский ресторан недалеко от Белорусского вокзала мне понравился.
Любомира там знали, приветливо махнули сразу две компании, сидящие за столиками в глубине зала.
– У нас сегодня праздник, – начал Любомир, – удалось пристроить дочку к бабушке на два дня, теперь гуляем. Не возражаете, если моя жена присоединится к нашей компании?
Со всех сторон неслась сербская речь.
Посетители говорили в основном о войне. Ужасная катастрофа, развалившая на части процветающую страну, никого не могла оставить равнодушным. Люди, говорившие на одном языке, в одно мгновение стали врагами. Я был уверен, что в этом сербском ресторане не было ни одного хорвата или боснийца.
Любомир никогда не говорил откровенно на тему войны даже со мной.
«В Белграде всегда все будет спокойно, – утверждал он, – нам не нужна эта война».
Жаль, что он ошибался.
Сербская кухня, простоватая на мой взгляд, – мечта любого любителя мяса. Кебабы и мясные лепешки, то, что Любомир называл чевабчичами и плесковицами, действительно были потрясающими. В Сербии не очень любят гарниры, в нашем понимании, поэтому к мясным блюдам предлагались только свежие огурцы, помидоры, и перец.
– А картофель, рис в Сербии не едят? – спросил я Любомира.
– Нет, почти нет. Ты знаешь, – продолжил Любомир, – ваше правительство в рамках гуманитарной помощи для сербских пострадавших районов в Хорватии поставило гречневую крупу.
– Гречку? – переспросил я.
– Да, гречку, в мешках. Так вот наши люди не смогли ее есть. Сначала не знали, как готовить, потом научились, но все равно не смогли.
Вскоре приехала Вера.
– Ну, какие планы на вечер? – сразу спросила она. – Только не говорите, что после ресторана домой. Я – молодая и красивая женщина, которую муж на три года запер дома, хочу танцевать.
– Я не смогу, ребята, – сказал я, – у меня сегодня другие планы.
– А я с удовольствием присоединюсь, – произнесла Женя, – но тебе, Любомир, придется заниматься двумя женщинами.
– Нет проблем, – ответил Любомир, – но я не танцую. – И, обращаясь ко мне, продолжил: – Старик, пусть танцуют на здоровье, а мы поговорим спокойно.
– Нет, извини, Люб, я не смогу.
– Мне кажется, что кто-то не очень хочет, чтобы ты уехал, – тихо, почти на ухо произнес он.
– Я тоже не очень хочу уезжать, но уверен, что иначе не получится.
Я сел в такси и поехал домой. По дороге несколько раз сдерживал себя, чтобы не развернуть машину. Водитель очень резко набирал скорость после зеленого сигнала, но постоянно останавливался на следующем светофоре. Меня даже начало занимать это.
«Интересно, – думал я, – через какое время он поймет, что, плавно трогаясь и не разгоняя машину свыше шестидесяти километров в час, он проедет весь проспект не останавливаясь?»
Я вышел из машины и посмотрел наверх. В спальне горел свет.
Элла, конечно, еще не ложилась, ведь было что-то около половины одиннадцатого. И я давно не приезжал так рано в пятницу.
Элла смотрела фильм на видеокассете, но я не сразу узнал, какой именно, потому что она выключила телевизор, как только я вошел.
– Насчет ужина не спрашиваю, – сказала она, – ты, по-моему, последний раз ужинал дома месяц назад.
– Хорошее объяснение тому, что ты перестала готовить, – пошутил я, – как всегда, путаешь причину со следствием.
– Поехали куда-нибудь ужинать?
В итальянском ресторане выставочного центра было многолюдно, но камерная обстановка и тихая живая музыка позволяли разговаривать не повышая голоса.
Я понимал, что Элла решилась на серьезный разговор, но не знал, что это произойдет в этот вечер.
– У тебя есть кто-нибудь? – спросила она, – только не спрашивай, в каком смысле или что я имею в виду.
– Вопрос мне ясен, ответ отрицательный.
– Это твой ответ, и я его принимаю, наверно потому, что очень хочу его принять. Но я не смогу больше принимать его, если ты еще хоть раз не приедешь домой.
Вскоре я столкнулся с серьезной проблемой, которая затрудняла нормальную работу компании.
Технический отдела Макса перестал успевать за темпами моего отдела. Если со сборкой на объектах ребята почти справлялись, то с подготовкой проектов и чертежей был настоящий кризис.
Раньше, когда проблема еще не встала так остро, я говорил Максу о том, что скоро мои ребята выстроятся в очередь к его дизайнерам. Макс был уверен, что справится с таким объемом работ.
Я выразил свою озабоченность Артему, но и он посчитал, что мои волнения преждевременны и мы всегда сможем расширить отдел Макса в случае резкого увеличения объема заказов.
Именно это и произошло, количество проектов увеличилось многократно. Два дизайнера были загружены с утра до вечера, но получить готовый проект можно было не раньше, чем через десять дней. А для заказа предварительных проектов нужно было лично попросить кого-либо из дизайнеров задержаться на работе, хотя и без этого раньше одиннадцати вечера из офиса никто не уходил.
Я до этого старательно избегал общения с Максом, но в этот раз мне пришлось его побеспокоить.
– Заглянешь ко мне, Макс? – спросил я его по телефону.
– Ты у себя или у Артема? – спросил он, и я понял, что решение Артема оставить меня боссом все еще волнует Максима.
– Я в кабинете Артема, заходи.
Когда Макс зашел, я сидел за столом на месте Артема, он сел напротив. Я изложил ему суть проблемы и поинтересовался, как он собирается решать ее.
– Не вижу большой проблемы, – начал Макс, – твои ребята могут предоставить клиенту предложение и контракт, а чертежи будут позже.
– Я согласен, Макс, но предлагаю разделить понятия эскизы и чертежи. Чертежи мы и так не просим вас делать. Чертежи являются частью контракта и предоставляются клиенту только после оплаты. Здесь вы еще кое-как успеваете. А вот предварительные эскизы, простая в принципе штука, вы не успеваете их делать, и переговоры просто встают.
– Я считаю, что важнее чертежи…
– А я считаю, что важно все. И, как ты понимаешь, я недоволен ситуацией, как руководитель бизнеса…
– Временный.
– Да, временный. И хочу, чтобы за мое время руководства проблем таких не было.
– У меня всего два дизайнера.
– Три. Ты – третий. Подключайся к работе. Чертежи ты делать не умеешь, но эскизы сможешь. Я же всегда встречаюсь с заказчиками, когда это необходимо.
