Он устало откинулся на подушку. Только день начался, а он уже как выжатый лимон. Хотя ничего еще не делал! Даже с кровати не вставал.
Зазвонил телефон. Самик протянул руку, взял трубку, но решил, что если по работе, отвечать не будет. Надо сначала в себя прийти!
Но звонил брат. И Самик принял звонок.
– Ты где? – выпалил брат, забыв даже поздороваться. На Марика это было не похоже.
– Дома.
– Хорошо. Я буду через пять минут у тебя.
– Может, попозже встретимся в ресторане? Я еще не завтракал и…
– Нет, сейчас.
– Случилось что? – сразу почуял неладное Самик.
– Все при встрече, – бросил Марк, затем отсоединился.
Самуил вылез из кровати и направился в ванную. Надо хотя бы умыться и зубы почистить. Пока делал это, думал. И думы были неприятные. Он не обманывал жену, говоря, что у него денежные затруднения. По правде говоря, он даже смягчил удар. Именно удар, потому что когда супруга узнает, в какой заднице он оказался, она придет в ужас. Причем еще позавчера, когда он обещал Гале машину, все казалось не таким мрачным. Вчера же днем стало ясно – конец Самуилу Штайману. Галя же выразилась бы более забористо…
Его благосостояние, как у многих, пошатнулось во время кризиса. Даже у Марка начались денежные затруднения. Но он быстро восстановился. А у Самика не вышло. Потому что тратил больше, чем зарабатывал. На себя, на детей… На Галу! Из-за нее влезал в долги. Кредитов набрал для стабилизации бизнеса, да все деньги профукал. И вот пришло время, когда банки стали требовать срочного возврата долгов. Все сразу! А отдавать нечем…
Самик услышал звонок.
– Галя, открой! – крикнул он из ванной, торопливо вытираясь.
Но шагов не услышал. А звонок продолжал разрывать тишину.
Отшвырнув полотенце, Самик пошел открыть.
– Ты чего так долго? – накинулся на него брат, входя в квартиру.
– В ванной был.
Самик заглянул поочередно во все комнаты, ища жену, но ее дома не оказалось. Куда-то унеслась, когда он мылся, наверное, жаловаться подружкам на скрягу-мужа.
– Нет никого? – спросил Марик.
– Нет. Я один. – Самик пригласил брата в кухню. – Пойдем чаю попьем. И, возможно, найдем хоть что-то съедобное в холодильнике…
Марк схватил брата за руку и нервно выкрикнул:
– Да остановись ты на секунду!
Самуил удивленно на него воззрился. Что же такое произошло, если брат, которого еще недавно он нарек «египетским сфинксом» за его непробиваемое спокойствие, так взбудоражен?
– Меня хотят убить! – выпалил тот.
– Кто?
– Тот, кто отравил старика!
Он полез в карман пиджака, достал оттуда сложенный вчетверо лист и протянул брату. Руки его дрожали.
– Вот, смотри, что я обнаружил!
Самик развернул листок. На белой бумаге черным маркером было написано:
«Ты следующий!»
– Когда и где? – спросил Самик, быстро сложив лист. Крупные печатные буквы выглядели устрашающе. Конечно, сложись они в другие слова, все было бы иначе, но во фразе «Ты следующий!» явно читалась угроза.
– Что – когда и где?
– Ты это обнаружил… Когда, где?
– Утром сегодня. В кармане вот этого пиджака.
– Именно в нем ты был вчера на похоронах, – припомнил Марк.
– Я вообще в нем хожу всю неделю. Ты же знаешь, я не люблю рядиться, и у меня всего пара костюмов.
– Выходит, подбросить тебе эту записку могли когда угодно.
– Нет, только вчера. Потому что позавчера моя супруга пиджак чистила. А перед этим она всегда опустошает карманы. Там был только носовой платок.
Самик задумался. Но соображалось ему не очень хорошо, ведь он не выпил обязательную после пробуждения чашку кофе.
– Пойдем все же в кухню, – бросил он брату. – Там поговорим…
Тот вроде немного успокоился. Перестал дергаться, и руки уже не тряслись. Как будто, поделившись бедой с братом, он избавился от части своих страхов – переложив их на него.
– Наверняка записку сунули мне в карман во время похорон, – высказал предположение Марик.
– Или за обедом.
– Или за обедом, – согласился он.
– Кто?
– Без понятия.
– Даже мыслей никаких?
– Самик, из всех, кто присутствовал там и там, я знаю только тебя. Что записку подкинул не ты, я уверен на сто… нет, на двести процентов! Выходит, кто-то другой… Но… Кто может желать моей смерти? Саврасов, Кондрашов, Козловский? Да не смешите меня…
– На похоронах было еще два десятка людей.
– Таких же незнакомых мне. Что я им сделал плохого?
– Варианта у меня три. Первый. Самый страшный. Убийца Старикова – маньяк. И он выбирает своих жертв произвольно. Второй. Записку тебе сунули по ошибке, и следующая жертва не ты. Третий. Это сделал кто-то лишь затем, чтобы тебя напугать.
– Мне второй вариант больше остальных нравится.
– Мне тоже. Но он самый бредовый. Если б ты пиджак снимал где-то, тогда еще ладно…
– А я снимал! – радостно воскликнул Марк.
– Где?
– В ресторане. Повесил на спинку стула. Ты же знаешь, я не очень комфортно себя чувствую в пиджаке. Мне в нем как-то тесно.
– Но он же висел на твоем стуле.
– Ну да… – сразу сник Марк. Но тут же встрепенулся. – А помнишь, ты в обморок упал?
– Ага, – мрачно кивнул Самик. Ему было стыдно. Брякнулся при всех, как кисейная барышня. Но что поделаешь, если организм такой? Самик один раз в поликлинике отрубился, когда ему укол в вену делали. Медсестра, пожилая очень добродушная женщина, приведя его в чувство, «успокоила»: «Ничего страшного, сынок, у нас иногда двухметровые богатыри в обморок бухаются, а ты вон какой…»
– Когда ты упал, мы все к тебе бросились, – продолжал Марик. – Сгрудились вокруг. Мой стул стоял рядом с твоим, на нем висел пиджак, и в принципе сунуть туда записку мог каждый. Это секундное дело, а наше внимание было приковано к тебе…
Самик не дал ему договорить, перебил вопросом:
– Ты почему в полицию не заявил?
– Хотел сначала с тобой поговорить…
– Надо было сразу туда ехать. И не цапать бумажку. Вдруг на ней отпечатки были?
– Да брось. Кто сейчас их оставляет?
– Ладно, давай выпьем кофе и поедем.
Он начал заправлять кофемашину. Но Марику уже не терпелось.
