пытался привлечь к себе внимание. На свой, правда, манер – окружив себя легким и
бледным, будто последний выдох смерти, сиянием.
В общем, момент настал, и колебаться дальше уже не стоило, да и вообще, было
чревато…
Выбирая из двух колец, Осси вполне осознано выбрала то, которое уже долгое время было
настроено на местные условия и местных, так сказать, обитателей. Хотя то, первое, все же
было ей много ближе и роднее, что ли… Рассудив, что действие кольца, должно быть
сродни посоху, и управляться они должны схожим образом, леди Кай сунула руку в
карман и нашарила там холодящий пальцы знак могущества и победы над смертью.
Едва кольцо с кошачьим черепом появилось на свет, как тень под ногами, будто с цепи
сорвалась. Узрев, по всей видимости, в руках леди Кай свое родное, и принадлежащее ей
по праву, тень взвилась, рывком преодолев оставшееся расстояние, и теперь тянула свои
хваталки прямо к Осси, не доставая всего-то ничего. Было совершенно ясно, что еще миг-
другой, и тень чуть подрастет и наверняка дотянется. А тогда…
Что будет тогда – думать не хотелось, как не хотелось и чтобы это самое «тогда»
наступало. А потому Осси не глядя и не думая, насадила кольцо на палец, одновременно с
этим посылая ему мощнейший мысленный приказ.
То ли это произошло совершенно случайно, то ли леди Кай инстинктивно подставила под
перстень безымянный палец, на котором уже было надето кольцо с черепом… А, может, это было сделано по какому-то сверхъестественному наитию, но как бы то ни было – два
кольца смерти оказались на одном пальце. На одном маленьком женском пальчике, который все еще хранил на себе следы маникюра, правда, уже изрядно потрепанного и
основательно облупленного.
Полыхнуло так, что Осси разом ослепла, и вслед за невыносимо ярким, будто
распустившимся прямо в руках ослепительно голубым солнцем, сразу же наступила
непроглядно черная ночь. От грохота, последовавшего сразу за вспышкой, тут же
заложило уши, и интесса оказалась не только в пустой и бесконечной темноте, но и в
абсолютной тишине…
Шло время. Из бархатной темноты медленно всплыли едва заметные чуть мерцающие
звездочки, которые затем выродились в мутные радужные пятна, заполнившие собой все
вокруг. Тишина сменилась далеким гулом, который неумолимо приближался, а когда
наполнил собой голову, оказалось, что это вовсе и не гул, а довольно противный звон, который к тому же не желал ни затихать, ни прекращаться.
И все же, это было достижением. Безусловным прогрессом и неуклонным движением к
лучшему. А поскольку Хода, связи с внешним миром ни на миг не потеряла, не взирая ни
на какие, там, грохоты и вспышки, то успела уже доложить, что цель достигнута, и клятые
тени вместе с мерзостным туманом исчезли, то ли унесенные ярким светом, то ли
пожранные народившейся ему на смену тьмой. Ну, а раз так, то и опасаться больше было
нечего, и леди Кай оставалось лишь набраться терпения и ждать, пока ее перегруженные
взрывом чувства не оклемаются полностью и не придут в себя.
Глава третья
Вы не поверите, но как же это хорошо, приятно и спокойно, когда кроме тебя на кладбище
никого нет.
Если у вас на этот счет другое мнение, то как-нибудь выберите денек да заберитесь на
погост поглуше и постарее. Поднимите там из могил хотя бы пару-тройку сотен давно
усопших, а потом, спустя какое-то время, разом от них избавьтесь. После этого, уверяю
вас, ваше мировоззрение изменится в корне, и вы будете продолжать жить в мире уже
совсем иных ценностей. Да и сам мир покажется вам ярче и светлее.
Во всяком случае, Осси так показалось.
Что ярче и, что светлее.
А потом взгляд упал на кольцо…
На безымянном пальце правой руки тускло поблескивало мощью и богатством кольцо с
серебристым черепом. Одно единственное.
Но, ни то, и ни другое… В том смысле, – что ни первое, когда-то принадлежавшее
некромансеру-романтику Реваллу Линну, и ни второе, которое она сняла с трупа старика
Лерда, почившего близ деревни Каменный ключ весной этого года.
Кольцо было иным. Третьим. И радикально новым.
То есть, нельзя сказать, что оно нисколько не походило на перстни некромансеров…
Походило, и еще как. То же плетение, то же… в общем, – все то же самое. Вот только
череп был совершенно иным.
Он будто вобрал в себя черты двух своих
